Хотя на Западе правительство Мубарака считали дружественным, готовым к сотрудничеству и крайне важным в свете Кэмп-Дэвидского соглашения, многие копты критиковали правительство за то, что оно недостаточно делает для прекращения постоянных нападений на коптские общины в Египте.
12 мая 1990 г. в городе Александрии группа боевиков «Джемаа Исламия» внезапно напала на коптов и убила коптского священника и еще шестерых коптов-христиан. За это преступление ни один джихадист не был привлечен к ответственности. 4 мая 1992 г. в деревне Маншиет эль-Наср группа джихадистов убила 12 коптов, работавших на полях. В 1994 г. джихадисты совершили нападение на монастырь св. Марии в селениях Эль-Мухарак и Эль-Кусия; в 1996 г. сотни вооруженных членов «Джемаа Исламия» напали на коптскую деревню Эль-Бадари; в 1997 г. джихадисты убили 12 учащихся коптской воскресной школы в деревне Абу-Куркас. И снова правительство не приняло никаких мер против «Джемаа Исламия». Потом последовали новые убийства коптов в районе Наги-Хаммади г. Бахгура, а в 1998 г., спустя всего лишь несколько месяцев после того, как Усама бен Ладен объявил войну «неверным» по всему миру, копты были убиты в деревне Эль-Кошех. В ответ на развязанный террор египетские власти арестовали тысячу коптов и нескольких исламистов. Нападения на коптов, происходившие на протяжении всех 1990-х гг., не вызвали у международного сообщества никакого отклика, хотя в других странах, например в Боснии и на Восточном Тиморе, оно активно помогало группам населения, ставшим объектами нападений.
В декабре 1999 г. было совершенно новое нападение на Эль-Кошех, в результате которого погиб 21 копт и было разрушено 260 домов и предприятий христиан. Во время совершения этого насилия местные полицейские или пассивно наблюдали за происходящим кошмаром, или, того хуже, активно помогали нападавшим. Египетские трибуналы судили 96 подозреваемых, но все эти люди были оправданы Египетским судом по делам государственной безопасности.
По данным коптских ассоциаций, в феврале 2001 г. силы безопасности взяли штурмом коптскую церковь св. Болы в Шубра Эль-Хайме и разрушили ее бульдозерами после того, как местный епископ попросил разрешения провести богослужение.
После 11 сентября 2001 г.: насилие продолжается
После событий 2001 г. международное сообщество сосредоточило внимание на участи гонимых меньшинств в большинстве районов Среднего Востока и в целом на борьбе за демократию в регионе, однако копты по-прежнему оставались «в тени». Они сообщали о продолжающихся нападениях джихадистов и попустительстве правительства. В феврале 2002 г. вооруженные джихадисты сожгли коптскую церковь и 35 коптских домов. В апреле 2003 г. подразделение сил безопасности Египта по непонятной причине с помощью бульдозеров разрушило коптский христианский центр «Остров благотворительности Патмос» (центр занимался лечением и социальной адаптацией сирот, умственно отсталых и страдающих физическими недостатками детей). В августе того же года местный губернатор отдал силам безопасности приказ уничтожить ограду вокруг исторического, возведенного еще в IV в., монастыря св. Антония в Эль-Заафране. Проживавшие в этом монастыре монахи встали «живым щитом», чтобы помешать атаке на монастырь. В октябре были арестованы десятки коптов (многие из них были новообращенными, перешедшими из ислама в христианство). В пятницу 7 ноября 500 джихадистов напали на деревню Герза-Айят-Гиза.
Атаки джихадистов в Египте и по всему Среднему Востоку – части общей борьбы с «кафирами», управляемой «Аль-Каидой» через Интернет. Соответствующие послания транслирует и телеканал Аl Jazeera. Эта тенденция заметна в Ираке, Нигерии, Индонезии, где джихадисты регулярно совершают нападения на немусульман и светских мусульман. В 2005 г. нападениям подверглось несколько коптских церквей, домов и лавок в Кфар-Саламе, Церковь Двух мечей. Юрист-христианин Сабри Заки был убит прямо в своем офисе3.
Следующий год ознаменовался резкой эскалацией нападений джихадистов на коптов. Сначала были совершены налеты на церкви в Александрии, а затем – на селения Аль-Хамам в провинции Ассиют, Хиджа-Кабали в провинции Кена и Кафар-Салама в провинции Шаркия. Кульминационной точкой этой волны насилия стало обезглавливание копта в Асуане. В 2006 г., после новых нападений джихадистов, началось бегство коптских семей. В 2007 г. нападения участились: «Джемаа Исламия» и ее сторонники совершили нападения на деревни Бехма эд-Ильят, Сафат-Мидум, Кум Умбо, на Луксор, на церковь Св. Марии в Дахиле, на десятки других селений. В 2008 г. кампания террора продолжилась: джихадисты вновь напали на несколько селений. В 2009 г. джихадисты нанесли удар по Луксору. Преступления против коптов продолжались и в начале 2010 г. Особенно часто инциденты происходили в Наг-Хаммади в провинции Кена.
Джихадистское насилие направлено не только на кварталы, города и деревни, но и против отдельных коптов, проживающих в городах, в том числе против представителей интеллигенции, женщин, учащихся. Потомок коптов, лингвист, специалист по исламу д-р Джейкоб Кириакес сказал мне в 2005 г., что «качественно и количественно антикоптские кампании достигли, критической массы, которая приводит к этническим чисткам, поскольку многие семьи стремятся либо переселиться в другие районы Египта, либо найти убежище за рубежом».
«Знак времени» проявился на международной Коптской конференции, которая состоялась летом 2010 г. в Вашингтоне. Я был одним из ее участников. Молодые участники конференции, приехавшие со всех концов света, были полны решимости исполнить устремления своего народа. Один из них заявил: «Это продолжается слишком долго. В нашей собственной стране, в Египте, мы живем в рабстве. Настало время восстать во имя свободы».
Египетские либералы как объекты нападений
Хотя копты – самая угнетаемая община в Египте и одна из наиболее угнетенных общин Среднего Востока, важно отметить, что джихадисты и сторонники авторитарного правления считают своими врагами и арабов, представителей либеральных взглядов. В 1990-х гг., продолжая отслеживать факты насилия над коптами, я начал внимательно прислушиваться и к сигналам, исходившим от различных либеральных группировок и египетских интеллектуалов. Я понимал, что успех этих сил означает расширение демократической культуры в самом многонаселенном и влиятельном арабском государстве, одной из ведущих суннитских стран мира.
Для того чтобы пребывающее в осаде коптское меньшинство смогло достичь равенства в своей собственной стране, необходимо пришествие к власти демократов и либералов, которые должны завоевать сердца и умы большинства египтян. Ситуация в Египте сложна. С одной стороны, с момента революционного переворота 1954 г. в Египте правили только авторитарные режимы, и элита не горит желанием открывать систему для реальной плюралистической демократии. С другой стороны, в Египте существуют опасные и влиятельные джихадисты, «Братья-мусульмане» и еще более экстремистские «Джемаа Исламия» и «Исламский джихад». Эти силы не имеют в Египте других планов, кроме учреждения в стране эмирата, наподобие того, что «Талибан» установил в Афганистане. Арабские националисты и коммунисты, представься им возможность осуществить свои планы, тоже установили бы тоталитарный режим.
Дело демократии и свободы в стране продвигают два меньшинства – копты и либералы. Если бы египетские либералы образовали коалицию с коптами, она могла бы составить количественное большинство, но это возможно только в том случае, если египетские демократы обретут достаточную силу для того, чтобы обратиться к общественным группам, составляющим в стране большинство: к женщинам, молодежи и трудящимся. К сожалению, новейшая политическая история Египта не давала либералам настоящей возможности мобилизовать общество. Как и в других арабских странах, в Египте переход от Османского султаната к европейскому колониализму и последующему становлению республики был крайне тяжелым для демократов.
Развитие плюралистической культуры в Египте, по иронии судьбы, началось с установления британского владычества в конце XIX в. До этого времени страной управляли династии или правители, ответственные перед Халифатом – Омейяды, Аббасиды, Фатимиды, мамлюки, османы. На короткое время в начале XIX в. эту традицию нарушил реформатор Мухаґммед Алиґ-паша. В годы британского владычества, с распространением образования и принятием светской конституции в египетских городах стала возникать современная элита, средний класс. Даже восстания против англичан, вдохновленные идеями патриотизма и в определенной степени арабизмом, были ориентированы на создание в стране либеральной республики.
Рост влияния партии «Вафд» в начале ХХ в. стал для общества сигналом о возросших возможностях египетского либерализма. К концу 1950-х гг., после ухода англичан, «Вафд» добилась от короля Фарука ограничения власти монархии и расширения сферы действия конституционных норм. До революции 1954 г. Египет был на пути к демократии средиземноморского типа. Парламентские дебаты о вытеснении военных из политики и создании подлинной республики при недолговечном режиме Негиба чем-то напоминали ситуацию, сложившуюся в России накануне Октября 1917 года. Переворот Насера покончил с многопартийностью. В Египте воцарился однопартийный режим, в котором был один вождь и одна идеология панарабизма. Египетский диктатор-социалист и панарабист подавил все остальные силы, сначала либеральных демократов, потом социалистов, коммунистов и, наконец, «Братьев-мусульман». С 1954 г. и до смерти Насера в сентябре 1970 г. либеральная политическая элита была «вне закона». Активисты были брошены в тюрьмы, уничтожены или изгнаны из страны. Некоторые пытались организовать оппозицию за рубежом, но не добились сколько-нибудь значимого успеха. Одной из таких попыток была организация радиостанции Mist al hurra («Свободный Египет»), вещавшей на юге Франции в 1960-х гг.
