В общественном сознании формировалось представление о войне как об относительно безопасном и притом героическом занятии, закладывалась уверенность, что война начнется тогда, когда мы пожелаем, и закончится, когда мы этого захотим.
В стране раздувался военный психоз, прикормленные трубадуры просто изнывали от нетерпения: «Когда ж нас в бой пошлет товарищ Сталин!?»
* * *
Война грянула внезапно, как зима, как посевная или уборочная кампания. Совсем не такая, о которой мечтали…
Все планы рухнули в одночасье. На пятый день войны германские танки оказались в Минске. Сгорели на аэродромах 1200 «лучших в мире» самолетов, а немецкие летчики продолжали сбивать их сотнями. Сгинули, как будто их никогда не было, громоздкие и бессмысленные 1000-танковые корпуса. Целые армии погибли в гигантских котлах. Красноармейцы десятками тысяч, бросая оружие, дезертировали и либо сдавались в плен, либо разбегались по деревням и поселкам. Стреляли в спину Красной Армии «осчастливленные» советской властью литовцы и латыши, западные украинцы и эстонцы. Шли на службу к оккупантам комсомольцы и партийные работники. И не вспыхивали в германском тылу никакие революции.
Красные генералы, сталинские выдвиженцы, в полной мере продемонстрировали свою бездарность и полное отсутствие профессионализма, что пытались компенсировать большевистской твердостью в достижении поставленных задач, то есть, безжалостностью к собственным войскам.
«И только один способ войны известен им — давить массой тел. Кто-нибудь да убьет немца. И медленно, но верно, кадровые немецкие дивизии тают. Но хорошо, если полковник попытается продумать и подготовить атаку, проверить, все ли возможное сделано. Часто он просто бездарен, ленив, часто пьян. Часто ему не хочется покидать теплое укрытие и лезть под пули… часто артиллерийский офицер недостаточно выявил цели, и, чтобы не рисковать, стреляет издали, по площадям, хорошо, если не по своим, хотя и такое случалось нередко… Иногда майор сбился с пути и по компасу вывел свой батальон совсем не туда, куда надо…
Путаница, неразбериха, недоделки, очковтирательство, невыполнение долга, так свойственное нам в мирной жизни, здесь, на войне, проявляются ярче, чем когда-либо. И за все одна плата — кровь. Иваны идут в атаку и гибнут. А сидящий в укрытии все гонит и гонит их».
Уже к декабрю 1941 года кадровая Красная Армия практически перестала существовать: от нее осталось лишь 8% личного состава. Остальные погибли, стали инвалидами, оказались в плену, дезертировали… К лету 1942 года превратились в пыль и эти 8 процентов. За год боевых действий были потеряны практически все танки и бронемашины, самолеты и артиллерийские орудия, имевшиеся 22 июня 1941 года. В войну вступили резервисты и выиграли ее именно они.
А воевали они на танках и самолетах, поставленных союзниками по ленд-лизу. Массовые поступление в войска боевой техники отечественного производства началось только с 1943 года.
* * *
Вячеслав Михайлович Молотов 7 ноября 1945 года, в докладе, посвященном 28-й годовщине Октябрьской революции, сказал: «Это наше счастье, что в трудные годы войны Красную Армию и советский народ вел вперед мудрый и испытанный вождь Советского Союза — Великий Сталин».
Именно «великий Сталин» подставил страну, как никто. Почти за сто лет до июня 1941 года французский генерал Антуан Жомини написал: «Трудно предположить, чтобы армия, расположенная ввиду неприятеля, исполняла свой долг столь плохо, что позволила бы противнику напасть на себя врасплох». Упоенный неограниченной властью, ослепленный своей доктриной, Сталин сам создал условия, при которых германское нападение стало внезапным.
Он же создал гигантскую феодально-крепостническую армию, оказавшуюся неспособной исполнить свой долг и полностью истребленную противником менее чем один год. Именно «товарищ» Сталин довел народ до такого морального состояния, что поначалу народ не знал, стоит ли ему воевать за власть «веселых чудовищ», за преимущества «рабовладельческого социалистического строя» и даже за собственную страну.
Так что в самом деле надо поставить памятник «товарищу Сталину на Поклонной горе, как предлагают некоторые наши современники. Только с окровавленным топором в натруженной руке, с метлой и собачьей головой у пояса.
Роман А.П. Платонова «Чевенгур» был впервые опубликован за пределами СССР в 1972 году; в СССР — в 1988 году. Если кто-то думает, что писатель чрезмерно сгустил краски, пусть почитает опубликованные не столь давно документы об установлении советской власти в дальневосточном городе Николаевск-на-Амуре. Там местные Пиюси и Чепурные расстреляли, повесили, зарезали, утопили в Амуре, сожгли либо закопали в землю, забили палками до смерти 90% горожан, включая детей, а также иностранных граждан.
Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Венгрия, плюс к ним Румыния, ставшая независимой значительно раньше.
Человеком подобного склада был Эрнесто Че Гевара (1928–1967), заскучавший на освобожденной от диктатуры Батисты Кубе, бросивший все свои министерские портфели и сложивший голову в борьбе с империализмом в джунглях Боливии.
Четверть века спустя другой «верный ленинец» под бурные аплодисменты будет транжирить деньги бессчетно, пилить корабли, менять пушки на ракеты, откроет и закроет лунный проект; его объявят недоумком, зато Сталина — гением.
Матрос-анархист Балтийского флота Анатолий Железняков (1895–1919) в октябре 1917 года примкнул к большевикам. В январе 1918 он был начальником караула Таврического дворца. По приказу Ленина 5 января он разогнал Учредительное собрание России.
Читатель напрасно будет искать в энциклопедиях сведения о большинстве этих и им подобных людей, обеспечивших большевикам победу над их противниками. Позже, когда надобность в «военспецах» отпала, благодарные революционеры большинство их казнили либо сгноили в лагерях.
Независимость Бухарского эмирата большевики признали в марте 1918 года, но через два года признали «необходимым разделаться с Бухарским правительством». Чуть позже (в 1921 году) точно так же они поступили с независимыми республиками Закавказья — Грузией, Азербайджаном и Арменией.
Иван Лукич Сорокин (1884–1918) с начала 1918 года командовал красным казачьим отрядом, летом — Ростовским боевым участком, затем — группой войск. В августе — сентябре был главнокомандующим советскими войсками на Северном Кавказе, затем командовал 11-й армией. В октябре выступил против большевиков. Второй чрезвычайный съезд советов Северного Кавказа объявил его вне закона. Его арестовали в Ставрополе и заключили в тюрьму, где вскоре убили без следствия и суда.
Константин Пятс (1874–1956) в 1918–19 гг. был премьер-министром и одновременно военным министром Временного правительства Эстонской республики. В 1919–34 гг. возглавлял партию аграриев. В 1938–40 гг. президент государства. В августе 1940 г., после оккупации Эстонии войсками РККА, был арестован органами НКВД и отправлен в советский концлагерь. В последние годы жизни жил на поселении, где и умер.
По официальным советским данным, Кучек-хан «29 сентября 1921 года совершил контрреволюционный переворот, в результате которого были убиты руководящие деятели Иранской компартии, разгромлены ее организации. Это облегчило шахскому режиму разгром Гилянской республики».
Хотя, в принципе, представить это возможно. Вот, допустим, сегодня придет в Академию генштаба получиться командующий Московским военным округом, трижды Герой, в звании генерал-полковника. Как будет выглядеть его «учеба»?
Откройте «Военный энциклопедический словарь», изданный в 2001 году. Там вы прочтете, что «правильность основных положений теории глубокой операции подтвердилась в ходе Великой Отечественной войны» и что «основные принципы этой теории не утратили своего значения», несмотря на то, что термин «глубокая операция» перестал применяться уже в годы Второй мировой войны». Если перевести эти изречения на более понятный язык, то окажется, что довоенные построения советских теоретиков блистательно провалились в 1941 — 1945 гг., но для нас всегда было самым главным — «не поступиться принципами».
А. Громыченко «Очерки тактики танковых частей».
