— Ну что ж, Конча… время пришло… мне надо ехать, — и Резанов посмотрел в ее глаза, которые сегодня ему казались более прекрасными, чем обычно. Эти глаза теперь были полны слез. — Смелее, дорогая… будь смелой… не сдавайся и жди меня!
— Я буду ждать и считать каждый день, каждый час и каждую минуту!..
Она помолчала и потом добавила:
— Николай… я надеюсь, что ничего с тобой не случится и ты вернешься. Иначе мое сердце не выдержит.
— Не говори таких вещей, золотко, никто нас не разлучит…
— А вдруг ты не получишь разрешения от русского императора или испанского короля!
— Об этом не беспокойся. Я все устрою. Меня этот вопрос не беспокоит. Больше всего я волнуюсь и беспокоюсь о том, будешь ли ты меня ждать эти долгие два года? В конце концов два года — это долгий срок! Ты можешь найти другого, кто тебе понравится…
Конча прикрыла своей маленькой ручкой его рот:
— Молчи… Я своего обещания не нарушу… и буду ждать тебя.
— Пожалуйста, Конча, запомни одну вещь — если почему-либо я не вернусь через два года, это будет означать, что со мной случилось что-то ужасное. Я тебе уже говорил, что только смерть разлучит нас… если я не вернусь в срок, это значит, что меня нет в живых. Помни, что через два года ты свободна от своего обещания. Может быть, годы пройдут, прежде чем ты получишь доказательства того, что меня уже нет на свете — не жди этого… ты свободна через два года!
Слезы полились из глаз Кончи:
— Ничего с тобой не случится… Я буду все время молиться о твоем благополучном возвращении и я знаю, что ты вернешься даже прежде, чем пройдет два года. Я буду ждать тебя, если нужно — всю жизнь. Я обещаю тебе перед Богом и Святой Девой Марией, что ничто нас не разлучит… никогда!
Было почти восемь часов вечера, когда маленькая «Юнона», набрав паруса, быстро стала приближаться к выходу из залива. Кораблю помогали течение и свежий ветер.
На высоком утесе, недалеко от президио, виднелась небольшая группа людей. Резанов стоял на палубе с подзорной трубой, которой он не отрывал от своих глаз. Он мог ясно видеть всю семью Аргуэльо и хорошо видел Кончу в ее белом платье. Он видел, что она махала ему платком или шарфом. Могло показаться, что ей хотелось быть ближе к кораблю и она стояла на самом краю утеса. Резанов со страхом смотрел на нее — не оступилась бы!..
Корабль быстро прошел через пролив и вышел на широкий простор Тихого океана, но еще долгое время Резанов мог различать постепенно удалявшуюся фигурку своей нареченной, Кончи…
В горле Резанова встал большой ком, и невольно две слезы скатились по его щекам.
«Увижу ли я тебя, моя Кончита?» — прошептал он.
Корабль на прощание салютовал крепости семью выстрелами, на которые президио ответило девятью… Это было последнее «прости» Калифорнии.
Конча долго еще стояла на площадке утеса и махала платком, хотя корабль уже скрылся вдали… ей все еще казалось, что Николай видит ее и машет ей рукой.
Резанов тоже долго не уходил с палубы, пока наконец очертания форта и берега не скрылись в сумерках наступавшего вечера, и корабль остался один на широких просторах океана.
Только тогда Резанов удалился в свою каюту.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
Почти месяц потребовалось маленькой «Юноне», чтобы добраться до острова Ситки. Путешествие было нелегким, корабль порядочно потрепало и свирепыми штормами, и бурными волнами.
Только под вечер 8 июня корабль подошел к входу в бухту Новоархангельска. Наступил штиль, и корабль стал на якорь. Резанов распорядился дать несколько пушечных выстрелов, чтобы Баранов узнал об их прибытии. Он и офицеры корабля долго прислушивались, ожидая ответного салюта крепости, — но в ответ было гробовое молчание.
Что случилось в Новоархангельске? Может быть, все население вымерло от голода? Или больных людей перебили индейцы? — задавали они себе вопросы, ответа на которые не было. На всякий случай, если придется вступить в схватку с колошами, был отдан приказ изготовить к бою десять пушек на корабле. Стало темнеть, и решили переждать ночь в проливе, а завтра рано утром осторожно направиться к порту.
Перед рассветом часовые вдруг заметили несколько байдар, бесшумно приближавшихся к кораблю. Вызванные на палубу Хвостов и Резанов настороженно вглядывались в подходящие лодки… ожидая неминуемой индейской атаки. Их сомнения, однако, рассеялись, когда они увидели на байдарках своих русских промышленных и алеутов… но как они выглядели! Это были полуживые скелеты.
И как же были обрадованы приехавшие, когда, поднявшись на палубу, узнали, что трюмы корабля полны продуктами. Это было чудесное спасение в самый последний момент, потому что вся колония находилась на грани гибели от голода. Возвращение «Юноны» спасло жизнь всем оставшимся жителям Новоархангельска.
Немедленно был поднят якорь «Юноны», и байдарки отбуксировали корабль на место его стоянки в порту. Подходя к крепости, «Юнона» опять произвела надлежащий салют в семь пушечных выстрелов, на которые после некоторого ожидания крепость, как бы нехотя, ответила редкими выстрелами — их было тоже семь.
Невозможно описать чувства Резанова, офицеров, доктора Лангсдорфа и сытой команды корабля, когда, сойдя на берег, они увидели жителей — беззубых, тощих… Люди едва стояли на ногах. Казалось, смерть подстерегала их за углом! Страшен был вид Баранова, выглядевшего не лучше других. Правитель тем не менее вышел из крепости и приветствовал камергера, встретив его на полпути к пристани.
— Как ужасно выглядят люди, Александр Андреевич…, — тихо заметил Резанов, — но мы привезли продуктов, много провизии, люди быстро поправятся!.. Наша экспедиция была успешной, даже успешнее, чем мы могли мечтать.
Баранов скептически посмотрел на него и сначала ничего не сказал, но потом, когда узнал, что «Юнона» привезла более четырех тысяч пудов провизии, глаза его засверкали, и он повеселел:
— Вот это хорошо!.. Пришли вы в последнюю минуту, когда мы потеряли надежду на спасение… Чудо… истинное чудо спасения…
Баранов провел гостя в свои «покои», где они долго беседовали, как о том, что произошло в Калифорнии, так и о жизни в Новоархангельске и на Кадьяке. Узнал Резанов, что за время его отсутствия цинга косила людей налево и направо. Умерли семнадцать промышленных, не считая нескольких десятков алеутов… Мало того, еще шестьдесят русских лежали без движения на койках, ожидая неминуемой смерти. Только в конце марта в море появилась сельдь, которая поддержала силы людей настолько, что теперь оставалось только шесть тяжелобольных.
Самой же главной опасностью было ожидание неминуемого нападения индейцев. Колоши прекрасно знали о состоянии здоровья защитников Новоархангельска, и по сведениям, полученным Барановым, подтянули к крепости большие силы. Каждую минуту можно было ожидать атаки и полного разгрома крепости. Защитников ожидала судьба разгромленного Михайловского форта.
— Очевидно, индейцы ожидают только моего отъезда в Кадьяк, чтобы расправиться с крепостью, — сказал Баранов. — Я предполагал съездить туда, посмотреть, как они там живут, но остался, полагая, что мне нужно быть здесь со своими соратниками во время нападения варваров… Врасплох они нас здесь не поймают… Мы готовы… орудия стоят заряжены день и ночь… все промышленные имеют свое оружие при себе и никогда с ним не расстаются.
Вечером после ужина Баранов с Резановым опять уединились в конторке, где обсуждали дела колонии. Тяжелое положение Ситки и Кадьяка довело терпение Баранова до предела, и он опять настоятельно просил Резанова освободить его от обязанностей правителя.
— Я устал от этой работы, а главное — разочаровался во всем. Как я могу заставлять людей под моим началом работать, если они не получают самого необходимого для жизни. Компания больше интересуется барышами, не беспокоясь о том, как эти барыши добываются. Нет, Николай Петрович, моему терпению пришел конец, и я надеюсь, что это мой последний год в этом Богом забытом месте. Следующей весной поеду в Бостон, меня зовут бостонские торговцы. Они считают, что там я буду им полезен, да и по дороге побываю на Сандвичевых островах, повидаю своего друга, короля Камехамеха…
— Весьма сожалею, что у вас такое настроение, — сказал Резанов, — а я разработал большие планы по расширению деятельности компании. Я планирую переместить главную колонию на юг, в устье реки Колумбии, где не будет чувствоваться недостаток в продуктах… Страна там девственная и исключительно богатая.
— Да… да… Все это я уже слышал не раз. Планы и планы из Петербурга… все эти планы разработаны на далекое будущее, а пока что люди мрут, как мухи, от цинги. Кто будет осваивать эти земли, кто пойдет на юг, когда у нас не хватает людей для защиты этой крепости? — с горечью возразил ему правитель.
