Через несколько дней, ко времени отплытия, трюмы корабля были очищены от всех привезенных товаров и забиты продуктами, подученными от монахов. Грузить было больше некуда. Всего было погружено 4500 пудов хлеба, 470 пудов сала и масла, да 100 пудов соли. Кроме того, миссия доставила большие запасы ячменя, гороха, бобов и сушеного мяса…
Миссия Резанова в Калифорнии была закончена, и пора было собираться в обратный путь. Но Резанов медлил. Его мучила мысль о разлуке с Кончей.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ: ОТЪЕЗД
Со дня помолвки семья Аргуэльо стала считать Резанова членом своей семьи. От него не было никаких секретов. Все, что происходило в президио немедленно же становилось известным ему. Самым интересным было то, что с этого времени Резанов стал присутствовать на всех совещаниях губернатора с комендантом форта. Довольный таким оборотом дела, Резанов аккуратно писал письма своему патрону, графу Румянцеву. В его шкатулке уже накопилось несколько писем, которые он намеревался отправить в Петербург по возвращении в Новоархангельск. В одном из них он откровенно сообщал Румянцеву: «…теперь ни малейших от меня секретов. Я болтал час от часу более по гишпански, был с утра до вечера в доме Аргуэльо, и офицеры их приметили, что я ополугишпанился, предваряли меня наперерыв всеми сведениями так что никакой уже грозной курьер их для меня страшен не был».
Резанов пользовался полной свободой. Главное, он теперь имел возможность больше времени проводить со своей юной возлюбленной. Эти последние дни в Калифорнии были самыми незабываемыми днями в его жизни, когда ничто не омрачало их счастья, кроме, может быть, сознания о приближающейся разлуке. А разлука заметно подходила! Президио кипело оживлением… офицеры «Юноны» подгоняли команду, чтобы скорее закончить погрузку продуктов, которые с утра до вечера подвозились к берегу из миссии.
Несомненно, что помолвка преобразила и Кончиту. Все такая же веселая, живая, жизнерадостная и смешливая, Конча все же изменилась. Она вдруг возмужала, и из юной девочки превратилась во взрослую женщину. По-прежнему жизнь в президио концентрировалась вокруг нее, только теперь она стала связующим звеном между губернатором с ее отцом-комендантом, с одной стороны, и посланником Резановым, с другой. Сознание этого заставляло ее чувствовать себя более важной и необходимой, а кроме того заставляло чувствовать себя старше своих лет.
Те часы, что она каждый день проводила со своим Николаем, были настоящим блаженством, и она с нетерпением ждала следующего дня, чтобы вновь провести время со своим нареченным. Казалось, все ее мечты претворились в жизнь, стали явью. Бедная маленькая Золушка из далекой Калифорнии встретила своего принца, который готов был увезти ее с собой в свое королевство.
Конча редко думала о предстоящем расставании, вероятно, не до конца сознавая его. Правда, два года ожидания были немалым сроком, но… перед ней была еще такая долгая жизнь, что она легко могла перенести два года разлуки.
Тем временем погрузка провианта приближалась к концу, и Резанов отдал приказ грузить на корабль порох и боевые припасы, которые были свезены на берег для хранения еще в самом начале пребывания «Юноны» в порту. Это распоряжение ясно означало скорый отъезд, и до чинов команды вдруг дошло, что в скором времени они должны будут покинуть эти благодатные берега и вернуться в суровую Ситку. Вероятно, впервые в своей жизни люди увидели, как легко и беззаботно живется в условиях калифорнийского климата. Меньше всего им хотелось теперь отказаться от общества молодых испанских сеньорит и сеньор, которые были так не похожи на женщин в Новоархангельске — индианок и алеуток. Что больше всего манило их в Сан-Франциско — это обилие пищи, нескончаемые запасы хлеба и овощей.
Резанов заметил эти настроения и отдал приказ офицерам зорко следить за своими подчиненными; не дай Бог сбегут — что они тогда будут делать с кораблем без команды!
24 апреля на «Юноне» было большое торжество. Резанов устроил парадный обед в честь почетного гостя, его превосходительства губернатора Новой Калифорнии Ариллага, который прибыл на корабль в сопровождении коменданта Аргуэльо с доньей Игнасией и двумя старшими детьми — Кончитой и доном Луисом. Как только губернатор ступил на палубу корабля, «Юнона» загрохотала салютом из семи пушек. В тот же момент крепость президио ответила салютом в девять выстрелов.
Как Резанов, так и его гость, губернатор, были великолепны в своих необыкновенных красочных парадных мундирах, точно каждый из них старался превзойти другого золотом мундиров и количеством орденов на груди.
Дон Луис и офицеры корабля не отставали от них в красочности мундиров. Донья Игнасия для такого специального случая надела свое парадное платье, выписанное из Мадрида несколько лет тому назад. Она выглядела очень импозантно в темном кружевном туалете. Конча была в прелестном легком белом платье, но мало кто из мужчин обратил на него внимание. Центром внимания была сама Конча, со своими темными волосами, темно-синими глазами и длинными ресницами. Все в ней притягивало взоры присутствующих — и нежные точеные руки, и заразительный смех, и ровные белоснежные зубы. Даже здесь, в присутствии высоких особ и офицеров и их блестящих мундирах, она заметно выделялась.
На палубе был установлен большой стол, полностью заставленный всякими яствами и бутылками вина. И надо отдать должное коку корабля, который с помощью повара семьи Аргуэльо, превзошел себя.
Губернатор Ариллага поднял бокал с вином и торжественно провозгласил тост за здоровье его императорского величества императора всея России, к которому шумно присоединились все присутствующие. Раздались громоподобные звуки выстрелов корабельной артиллерии — салют в тринадцать залпов, на который пушки крепости немедленно же ответили пятнадцатью выстрелами.
Резанов поспешил ответить тостом в честь его католического величества короля Испании. Опять раздалось тринадцать выстрелов с корабля и пятнадцать из крепости Сан-Франциско.
— Мне просто не верится, Николай, — прошептала ему Конча, — как здесь все изменилось с твоим приездом… Как здесь было скучно и неинтересно раньше!»
Резанов незаметно пожал ей руку.
— Не я изменил твою жизнь, а ты изменила все во мне… я приехал сюда с опустошенным сердцем, а ты возродила во мне необычайный интерес к жизни и ее благам, моя дорогая!..
Ариллага подошел к Резанову:
— Сеньор, я только что вспомнил, глядя на залив, что вы до сих пор не вернули двух своих дезертиров… прошло уже несколько дней, и их нигде в Калифорнии не видели… Если бы они появились в любом индейском селении, мы бы их захватили и доставили вам на корабль.
Он окинул взором очертания громадного залива…
— Остается подозревать, что они прячутся где-то в зарослях, недалеко от берега залива, но искать их здесь… как иголку в стоге сена… Не думаю, что они смогут долго прятаться, однако, я уверен, они вынуждены будут выйти на поиски пищи, если… еще живы!
— Я полагаю, ваше превосходительство, что они ждут того дня, когда наш корабль уйдет обратно в Новоархангельск, и тогда выйдут и сдадутся… Надеюсь, однако, что вы их немедленно отправите в Вера-Круз, откуда их будет легко переотправить или в Россию, или в Новоархангельск.
Резанов замолчал на минуту… подумал… и потом, как бы невзначай, заметил:
— Хорошо было бы, сеньор Ариллага, послать шлюпку вокруг залива, проверить все места, где дезертиры могут укрываться!
Ариллага покачал головой:
— Это невозможно, потому что, насколько мне известно, в президио нет шлюпок…
Резанов помолчал опять немного и потом сказал:
— Конечно, есть другой способ — мы можем послать шлюпку с нашего корабля с отборной командой, которой можно доверять, и под командой одного из офицеров «Юноны». Я не знаю, что вы думаете о такой возможности, сеньор Ариллага?
— Дорогой сеньор Резанов, вы же знаете, что вас здесь считают теперь членом семейства Аргуэльо и я, конечно, с удовольствием дам разрешение> Делайте так, как вы считаете нужным. Я знаю, что отсутствие двух опытных моряков — большая потеря для вашего корабля. Поступайте так, как сочтете нужным. Препятствовать вам я не могу и, даже если и хотел бы, должен признаться, что в этих местах со мной мало считаются. Здесь слово Кончиты — закон, а она теперь с вами заодно.
— Весьма вам благодарен… Завтра же распоряжусь отправить шлюпку на поиски беглецов и я более чем уверен, что наш энергичный капитан постарается их найти, — и Резанов многозначительно посмотрел на Хвостова. Тот понял, что задумал Резанов, и слегка наклонил голову.
Еще несколько часов провели гости на борту корабля. Хвостов даже умудрился устроить импровизированный концерт своих корабельных песенников, после которого испанские солдаты, которых вызвал комендант, приехали с гитарами, и над тихими водами залива полились задушевные испанские мелодии. Офицеры не стерпели и решили закончить вечер веселыми танцами, к общему удовольствию всех, а особенно Кончи и доньи Игнасии.
