Заместитель государственного секретаря предупредил Шарета: "Начнется вторжение арабов, вы попадете в большую беду - тогда не приходите к нам жаловаться". А Маршалл добавил: "Что будет, если начнется длительная война? Принимаете ли вы в расчет, насколько это опасно для вас? Если. вам удастся основать еврейское государство, я буду счастлив. Но это огромная ответственность".
Шарет был обеспокоен этим разговором. Он собирался вылететь в Тель-Авив, чтобы сообщить о своей беседе в Госдепартаменте, но в этот момент его вызвали на срочный телефонный разговор. Звонил Х. Вейцман. Прерывающимся от волнения голосом он сказал: "Пусть они не колеблются. Надо провозглашать еврейское государство. Теперь или никогда!"
11 мая Шарет вернулся в Тель-Авив и передал Бен-Гуриону предостережение госсекретаря США: если начнется война, евреев могут разгромить. Закончив рассказ, Шарет добавил: "Думаю, он прав". Бен-Гурион подошел к двери, запер ее и сказал: "Моше, тебе скоро идти на заседание правления, которое должно решить, провозглашать ли государство. Ты дашь им полный отчет о встрече с Маршаллом. Но ты отсюда не выйдешь, пока не пообещаешь мне одну вещь. Эти слова: "Думаю, он прав", ты не произнесешь на заседании". Шарет согласился и проголосовал затем за создание государства.
12 мая началось заседание Народного правления и продолжалось оно 11 часов подряд. В тот день Арабский легион начал наступление на поселения Гуш-Эциона. В тот день Г. Меир сообщила о тайной встрече с королем Трансиордании: не было уже никаких сомнений, что Абдалла, обладавший самой сильной армией, примет участие в войне. И в тот же день выслушали отчет командира Хаганы И. Галили и начальника оперативного отдела штаба И. Ядина, которые заявили: после ухода англичан немедленно начнется арабское вторжение. И тогда? Оба замолчали, а затем Ядин ответил: "Наши шансы в лучшем случае - пятьдесят на пятьдесят. Пятьдесят - победим, пятьдесят - потерпим поражение".
Несколько членов Народного правления склонялись к тому, чтобы принять американское предложение об отсрочке, и тогда Бен-Гурион сказал: "У нас уже есть запасы вооружения. приобретенного за границей. Если удастся привезти даже не всё, но, скажем, 15 000 винтовок и несколько миллионов патронов, пушки, базуки и военные самолеты. наше положение станет иным. Мы могли бы нанести арабам сильный удар уже в начале вторжения и сломить их боевой дух".
Наступил ответственный момент: членам Народного правления следовало принять решение, от которого зависела судьба народа. Шесть человек проголосовали за немедленное провозглашение государства, четверо - против. Постановили, что в пятницу 14 мая 1948 года (в пятый день месяца Ияр 5708 года по еврейскому календарю) будет провозглашено создание еврейского государства - государства Израиль, в котором находились в тот момент 650 000 евреев.
4
Церемонию провозглашения решили провести в тель-авивском музее на бульваре Ротшильда - по той лишь причине, что это небольшое здание проще было охранять. Полы в доме вымыли, окна затемнили на случай воздушной тревоги, над столом президиума повесили портрет Т. Герцля. Место и время церемонии хранили в строжайшей тайне, но когда автомобиль Д. Бен-Гуриона остановился у ступеней музея, улица оказалась переполненной народом, журналистами, фотографами - многие узнали об этом каким-то непостижимым образом и пришли, чтобы увидеть историческое событие.
В четыре часа дня Бен-Гурион постучал по столу председательским молотком. Все встали и пропели "Га-Тикву". Затем он откашлялся и негромко сказал: "Сейчас я прочитаю Декларацию независимости". Бен-Гурион читал медленно, внятно, и голос его изменился, когда он дошел до одиннадцатого параграфа: "Мы, члены Народного совета, представители еврейского населения Эрец Исраэль и сионистского движения. в силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций провозглашаем создание Еврейского Государства в Эрец Исраэль - Государства Израиль".
Г. Меир вспоминала: "Вдруг, словно по сигналу, мы поднялись со своих мест, плача и аплодируя. Бен-Гурион сорвавшимся - впервые за всё время - голосом прочитал: "Государство Израиль будет открыто для репатриации и объединения в нем рассеянных по свету евреев". В этих словах билось само сердце Декларации, в них была выражена и причина, и смысл создания государства. Я плакала в голос, услышав, как эти слова прозвучали в жарком, переполненном зале".
Голос Бен-Гуриона раздавался из радиоприемников по всей стране, слушали его в кибуцах, мошавах и в боевых отрядах. Когда он прочитал всю Декларацию, встал раввин И. Л. Фишман-Маймон и дрожащим голосом произнес традиционную еврейскую молитву: "Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, который даровал нам жизнь, поддерживал ее в нас и дал дожить до этого времени. Амен". Затем члены Народного совета подписали Декларацию независимости. Оркестр сыграл гимн. Бен-Гурион постучал по столу молотком: "Государство Израиль создано. Заседание окончено". Вся церемония продолжалась 37 минут.
Вечером Бен-Гурион записал в дневнике: "В четыре часа дня провозглашение независимости. В стране ликование и глубокая радость - и снова я один, грустен среди веселья". И действительно, имелись серьезные основания для грусти у хорошо информированного человека: после образования Израиля соседние арабские страны объявили войну на его уничтожение. Пять вражеских армий готовились вторгнуться во вновь созданное государство - армии Ливана, Сирии, Ирака, Трансиордании и Египта, а в Израиле не было еще регулярной армии; хорошо вооруженному и обученному противнику противостояло в основном гражданское ополчение.
В ночь после провозглашения государства Бен-Гурион выступал по радио с обращением к американскому народу. Не успел он сказать несколько слов, как послышался шум моторов и взрывы. Не прерывая выступления, Бен-Гурион сообщил радиослушателям, что египетские самолеты бомбят Тель-Авив, - это был первый воздушный налет, первые жертвы и фактическое начало войны. Чуть позже в тель-авивский порт свободно и не таясь вошел корабль с еврейскими репатриантами, за которыми еще вчера охотились англичане. Первый легальный репатриант, высадившийся на землю государства Израиль, был немолодой, бедно одетый Сэмюэль Бранд, бывший узник Бухенвальда. В руке он держал первую визу на въезд в страну, где было написано: "Дано право поселиться в Израиле".
Под утро Бен-Гурион ехал в машине по Тель-Авиву; незадолго до этого египетские самолеты бомбили город, и он отметил в дневнике: "Из всех окон выглядывали люди в пижамах и ночных рубашках, но особого страха не было заметно на их лицах. Я почувствовал: эти выстоят!" В тот же день в еврейских газетах появилось обращение к читателям: "Твои деньги - государству Израиль для нужд войны. Твои деньги нужны народу уже сегодня - поторопись!" Тогда же М. Бегин заявил в передаче радиостанции Эцеля: "Наша организация перестает действовать в подполье на территории Израиля. Мы будем жить в рамках закона, потому что это наш закон. Мы будем подчиняться правительству, потому что это наше правительство".
В полночь с 14 на 15 мая из США пришло сообщение: президент Г. Трумэн признал "дефакто" новое государство. В тот же день еще одна страна признала Израиль - это была Гватемала, а 18 мая поступила телеграмма из Москвы: "Настоящим сообщаю, что правительство Союза Советских Социалистических Республик приняло решение об официальном признании Государства Израиль и его Временного правительства. Министр иностранных дел СССР В. Молотов". Это было признание "де-юре", другими словами, установление полных дипломатических отношений между двумя странами.
Г. Меир: "Несмотря на то, что Советский Союз впоследствии так яростно выступал против нас, его признание Израиля имело для нас огромное значение. Впервые после Второй мировой войны две великие державы пришли к согласию поддержать еврейское государство, и мы, находясь в смертельной опасности, знали хотя бы, что мы не одни".
5Наиболее боеспособным у противника был Арабский легион Трансиордании, который создала, обучила и воооружила Великобритания, - 10 000 солдат, бронетанковые батальоны и артиллерийские батареи. Командовал легионом британский генерал Д. Б. Глобб (Глабб-паша); две трети офицеров легиона были англичане, и его штаб планировал падение Израиля в очень короткий срок. Хайфу предполагали захватить через пять дней после начала войны, Тель-Авив - через десять дней; 25 мая Абдалла намеревался вступить в Иерусалим и возложить на себя корону всей Палестины.
Ко дню провозглашения Израиля боевые части Хаганы насчитывали около 30 000 человек, и Д. Бен-Гурион отметил: "У нас были 2500 бойцов, которые прошли обучение, 6000 прошли небольшую подготовку, 20 000 умели держать в руках револьвер и могли выдержать налет арабских банд. Но в сражении против регулярных армий с этой силой невозможно было устоять".
