казаками и дворянами тотчас "вспыхнули распри. Казаки
не желали терпеть голод и ушли из Коломны под Вла
димир. Там они остановились в вотчипе Мстиславского а
Ярополческой волости. Казаки собирали корм во владе
ниях не только Мстиславского, по и других бояр и дзорян. Исключение было сделано лишь для земель князя
Дмитрия Пожарского. «В Вязниках у казаков в кругу, -
допосили гонцы, - приговорено, что им боярина кгшзя
Дмитрея -Михайловича Пожарского в вотчины в села и
у деревин не въезжати и крестьян не жечь и не ломать
и не грабить». Приговор казачьего круга показывал, что
среди обездоленных Пожарский по-прежнему пользовал
ся редкой популярностью. Постановление в отношении
вотчин князя Дмитрия выполнялось неукоснительно. Кре
стьяне Пожарского беспрепятственно ездили в казачьтт та
боры, продавали им припасы, покупали у них всякую рух
лядь
Бояре боялись раздражать казаков и лишь упрашивали ттх вернуться в Москву. Казаки отвечали, что служить готовы, по но иначе как с Пожарским.
Война обнажила непрочность заново воздвигнутого здания романовской монархии. Земские выборщики вовсе не знали человека, посаженного ими па государство. За пять лет народ имел возможность разглядеть его лицо. Кровавые расправы над казаками и повстанцами не прибавили ему популярности п народе. Михаил оказался неспособным дать стране авторитетное правительство. Население видело в окружении царя все тех же изменпых бояр. Их способность справиться с поенными трудностями не выдержала испытания. Едва боярин Лыков отступил из Можайска, служилые люди и москвичи потребовали у бояр объяснений. Вооруженная толпа заполнила Кремль. Предводительствовали ею нижегородец Жездргш-ский, ярославоц Тургенев, смолянин Тухачевский. Народ с шумом ворвался в палаты, где сидели Мстиславский с товарищами, и угрожал им расправой. Выступление едва не привело к кровопролитию. Патриоты готовы были своими руками перебить сторонников Владислава.
В московских верхах царило замешательство. Тайные приверженцы Владислава недаром припрятали в сундуки жалованные грамоты королевича. Они сеяли повсюду панические настроения. В ту пору необычное природное явление приковало к себе внимание москвичей. Над городом повисла яркая хвостатая «звезда». Воздымая руки над головой, маловеры причитали: «Быть Москве взятой от королевича!» Кроваво-красная комета сулила новые неслыханные беды и пролитие крови.
20 сентября 1618 года со стороны Волоколамска к столице подошла королевская армия. Московский староста Гонсевский и гетман Ходкевтгч вновь стояли у городских ворот, на этот раз вместе с «царем» Владиславом. Они рассчитывали иа содействие приспешников. Народ с подозрением следил за каждым шагом бояр. Никто не забыл недавней трагедии. Среди вновь отстроенных кварталов огромными дырами зияли пустыри, старые пожарища, памятники хозяйничанья в Москве интервентов.
Опасения патриотов усилились, когда к городу с юга приблизились отряды Сагайдачлого. Па виду у гарнизона запорожцы стали проводить свои кошп мимо Донского монастыря в лагерь Владислава. Командование сосредоточило в Замоскворечье много ратных людей. Полки вышли в поле и стали строиться в боевой порядок, чтобы помешать соединению двух вражеских армий. В решающий момент бояре заколебались и не посмели атаковать противника.
С тяжким сердцем возвращались ратные люди по улицам столицы в крепость. Неразбериха и замешательство в боярских верхах вновь грозили обернуться бедой.
С начала сентября 1618 года в столице стал заседать Земский собор. Соборные чины решили привлечь к обороне крепости все население столицы. Царю и его окружению волей-неволей пришлось вспомнить, какую роль сыграл в освобождении Москвы вооруженный народ. И теперь парод требовал оружия, чтобы отстоять столицу от вражеского нашестия. Разрядный приказ расставил по стенам и воротам вместе с ратными людьми купцов п посадских людей. В Белом городе д в Замоскворечье охрану стен несли шесть с половиной тысяч человек. Преобладали среди них черные посадские люди. Около двух тысяч горожан имели в руках пищали, две с половиной тысячи несли караулы с рогатинами.
За несколько дней до решительного столкновения с поляками царь Михаил пригласил Пожарского во дворец к столу и наградил его золоченым кубком и собольей тубой. По случаю награждения князю Дмитрию перечислили все его заслуги: то, что он против литовских людей стоял, острог поставил, мпогих врагов побил и взятых языков к государю часто присылал, государеву и земскому деду радел и им промышлял, помогал Лыкову, когда он из Можайска к Москве шел.
Накануне решительного боя на сторону русских перебежали двое французских саперов, служивших в армии Владислава. Они сообщили о готовившемся приступе и пунктах атаки. Бояре заподозрили, что французов подослал сам Ходкевнч, и не дали веры их словам. Предосторожности ради они все же послали подкрепление к западным вороталт. Им не пришлось пожалеть об этом.
После полуночи 30 сентября 1618 года королевскио роты двинулись на штурм русской столицы. Подобравшись в кромешной тьме к Земляному городу, солдаты взорвали ворота деревянного острога и проникли внутрь города. Пробираясь па ощупь по улицам Земляного города, роты подошли к Арбатским и Тверским воротам Белого города. Пап Новодворских с саперами готов был взорвать с помощью порохового заряда Арбатские ворота. Но москвичи осыпали неприятеля градом пуль. НОВОДВОРСКИЕ был ранен в руку и не выполнил приказ гетмана.
Выстрелы разбудили спящую столицу. Наспех вооружившись, народ бежал к месту ночного боя. Прежде других к воротам прибыл со своего двора на Арбате князь Пожарский. Его сопровождала многочисленная вооруженная свита. Появление популярного воеводы воодушевило ратников. Вновь, как в лучшие годы, князь Дмитрий «па боях и на приступах бился, не щадя головы своей». Едва ночная мгла стала редеть, русские воины распахнули ворота и ударили по врагу. Новодворскому пришлось спешно уносить ноги. Не лучше обстояли дела у отряда, пытавшегося ворваться в Белый город со стороны Тверских
Ввиду больших потерь Ходкевич не решился отдать приказ о повом приступе. Ему не удалось прорвать даже внешнюю линию каменных стен. За УТОЙ линией высился неприступный Кремль с торчащими во все стороны орудийными стволами.
В который раз потерпев неудачу под Москвой, Ходкевич отступил к Троицкому монастырю. Владислав потребовал присяги от монахов. Ответом ему были пушечные залпы. Королевская армия отступила за Троицу к селу Рогачеву на старую гетманскую стоянку. Отряды наемников отправились грабить замосковные города. Но их везде подстерегали неудачи. Ярославские воеводы разгромили литовских людей на Нерехте и в Пошехопье.
Сагамдачный из-под Москвы отправился к Калуге, но овладеть крепостью ему не удалось. С помощью старшин король смог использовать запорожское войско в войне с русскими. Но среди рядовых казаков зрело недовольство против чуждой им войны. Королевич Владислав скоро убедился в ненадежности запорожцев. Полковник Ждан Коншин с отрядом в 000 сабель перешел на русскую службу.
Армия Владислава оставалась в Рогачеве. Ей предстояло выдержать трудную зиму. Войско пе имело надежных путей сообщения. Ходкевичу по удалось овладеть ни одной из русских крепостей, оставшихся в его тылу. Владислав фактически не мог продолжать войну, потому что польский сейм согласился финансировать его кампанию лишь до конца года. Последние недели этого года истекали. В Речи Поено литой все громче звучали голоса в нользу немедленного заключения мира с Россией. Южным граиицам Польши угрожали турки. Стихли выстрелы в Ливонии, по достигнутое там двухлетнее перемирие не было ни миром, ни войной.
Вражеское нашествие вновь всколыхнуло Россию. Повсюду патриоты требовали решительных действий против вторгшегося врага. В Нижнем Новгороде и Ярославле спешно формировались полки. Но возглавить народную войну Романовым было не но плечу.
Дорогую цену заплатил русский народ за предательство семибоярщины. Много сынов отечества сложили головы, освобождая Mocmsy. Новая династия вернула власть тем же боярам, и они вновь пе сумели защитить интересы государства. Польско-литовская дипломатия вьтдвипула задачу расчленения и захиата западных великорусских земель. Боярская дума пошла па уступки, нанесшие стране немалый ущерб.
1 декабря 1618 года Шереметев подписал договор о четырнадцатилетием перемирии. Условия перемирия были чрезвычайно тяжелыми. К Литве отходила вся Смоленщина и Черннговщина. Вместе с городами, занятыми «литвой», Сигизмунду достались пограничные крепости, отразившие все нападения его наемников. Бояре обязались сдать эти крепости в полном порядке со всеми пушками и боевым снаряжением, с пашенными уездными крестьянами и посадскими людьми. Король получил в свои руки около тридцати городов. Новая граница проходила теперь неподалеку от Вязьмы, Ржева и Калуги. Сигизмунд посеял семена новой войны.
