Это – второй случай в истории русско-ордынских отношений, когда великий князь при жизни был лишен ханом своего титула: первый – низложение Дмитрия Переяславского ханом Туда-Менгу (1281 г.). Однако тогда основанием послужила неявка великого князя к новому хану за подтверждением ярлыка, на этот же раз хан фактически по собственному усмотрению распорядился великим княжением. См.: Насонов 2002. с. 281; Вернадский 2000, с. 205; Горский 2000, с. 49; Борисов 2005, с. 91.
См.: Соловьев 1988, с. 214; Горский 2000, с. 50. Новгородская Первая летопись прямо обвиняет Михаила Тверского в отравлении великой княгини: "княгиню его [Юрия. – Р. П.] яша и приведоша во Тферь, тамо умориша" [НПЛ 2001, с. 338]. См. также: Борисов 2005, с. 95.
ПСРЛ 1949, с. 163.
ПСРЛ 1863, ст. 410-413. См. также Соловьев 1988, с. 215-217; Nitsche 1997, s. 73-74, Горский 2000, с. 50-51; Конявская 2004.
ПСРЛ 1863, ст. 414. См. также Горский 2000, с. 54.
Причину столь решительных действий Дмитрия Тверского А. А. Горский видит в том, что Узбек все еще покровительствовал своему бывшему зятю и, возможно, был готов вернуть ему великое княжение [Горский 2000, с. 55-56]- Согласно А. В Экземплярскому, убийство Юрия произошло 21 ноября 1324 г. [Экземплярский 1891, с. 470. ср.: Горский 2000, с. 56].
ПСРЛ 1863. ст. 415. См. также. Кучкин 1962, с. 67. Согласно А. В. Экземплярскому, казнь Дмитрия состоялась 15 сентября 1325 г. [Экземплярский 1891, с. 470; ср.: Горский 2000, с. 56]. Выбор ханом дня казни оказался неслучаен: как раз в этот день Дмитрию исполнилось 28 лет [Борисов 2005. с. 126].
Выдача великокняжеского ярлыка Александру, брату только что казненного им Дмитрия Тверского, объясняется отнюдь не муками совести Узбека по поводу казни очередного тверского князя или его особым покровительством тверскому княжескому дому. Александру удалось получить ярлык исключительно благодаря подкупу влиятельных ханских сановников и, возможно, с помощью богатых даров и самого хана: русские летописцы сообщают, что вместе с новым великим князем в Тверь прибыли "должници его", т. е. те, кто одолжил ему денег в Орде [см.: Экземплярский 1891, с. 472].
ПСРЛ 2000а, с. 194; см. также: Федоров-Давыдов 1973, с. 137 Эти слухи впоследствии нашли отражение в народной песне "Щелкан Дудентьевич", в целом, близко к летописи отразившей события в Твери 1327 г. Согласно песне, "Щелкан" стал самовластным правителем и "судьей" в Твери, поправ права князя и горожан, за что и был ими убит [Кирша Данилов 1977, с. 24-27]. По мнению Н. С. Борисова, Шевкал был отправлен в Тверь не с какой-то проверочной миссией, а в качестве командующего монгольского отряда в составе русско-ордынских сил, поскольку хан Узбек намеревался создать в Твери форпост против продвижения литовцев на Русь [Борисов 2005, с. 140-141]. Однако эта версия никак не подтверждается источниками Напротив, родственные и политические связи тверских князей с литовскими государями позволяют предположить обратное – возможность военного союза Твери с Литвой против Орды.
Согласно летописной традиции, восстание тверичей началось с того, что члены свиты Шевкала напали на местного дьякона Дюдько и отняли у него кобылу. Вступившись за дьякона, тверичи ударили в вечевой колокол, после чего и начали избиение ордынцев в городе [см.. напр.: ПСРЛ 1863, ст. 416]. По мнению националистически настроенного татарского историка Р Фахретдина, восстание было спровоцировано самим тверским князем Александром [Фахретдин 1996, с. 93].
По некоторым сведениям, Иван Калита, не дожидаясь вызова Узбека, прибыл в ханскую ставку и получил от хана 50 000 воинов и приказ разрушить Тверь [см. ПСРЛ 2000а, с. 194; Соловьев 1988, с. 224; Экземплярский 1891, с 473. Nitsche 1997, s. 74].
Так в свое время поступали монгольский хан Гуюк, и золотоордынский правитель Бату, назначившие двух великих князей на Руси (Андрей и Александр Ярославичи), двух царей в Грузии (Давид Улу и Давид Нарини) и двух султанов в Сельджукском султанате (Изз ад-Дин Кей-Кавус и Гийас ад-Дип Кей-Хосров) [см.: Рыкин 2000; Романив 2002, с. 94-95; Почекаев 2006а, с. 226-227].
Причины казни новосильского, рязанского и стародубского князей неизвестны: в летописях только коротко упоминается об их убийстве в Орде [ПСРЛ 2000а, с. 194, 203; Приселков 2002, с. 358; Иловайский 1884, с. 92; Соловьев 1988. с 227; Экземплярский 1891, с. 180, 579]. Известно только, что Александр Новосильский был казнен в один день с Дмитрием Грозные Очи. Автор Никоновской летописи также упоминает убийство рязанского князя одновременно с карательным рейдом Ивана Калиты на Тверь, однако А. В. Экземплярский сомневается в связи этих событий.
ПСРЛ 1863, ст. 418-419. См. также: Борисов 2005, с. 244.
Арабские авторы ан-Нувайри, ал-Макризи и ал-Айни приводят "печальную историю" египетских послов-сватов в Золотой Орде Когда египтяне прибыли к хану, он созвал совет из всех своих 70 эмиров-темников, которые затребовали за невесту калым в размере 1 млн. динаров, что заставило султана отказаться от сватовства. Однако некоторое время спустя переговоры о браке возобновились, но и на этот раз египетским послам не хватило денег, и им пришлось занять у ордынских купцов 27 тыс. динаров, после чего все формальности были, наконец, улажены [СМИЗО 2005. с. 136-137, 310, 363-364; см. также: Закиров 1966, с. 78-80]. Согласно ал-Асади, "Дулунбийа-хатун" была дочерью хана Узбека [СМИЗО 2005, с. 320]. Ал-Айни приводит следующую ее родословную: "Тулунбай, дочь Тукаджи, сына Хинду, сына Теку, сына Душихана, сына Чингизхана" [СМИЗО 2005, с. 363]. В дальнейшем ее судьба сложилась довольно драматично: в браке с султаном она пробыла около восьми лет, после чего в апреле 1327 г. была выдана замуж за его эмира Сайф ад-Дина Каусуна (по другой версии – Менгли-Бугу), а после его смерти – за его брата Сусуна и, наконец, за эмира Умара. Умерла она в Египте, по одним сведениям, 8 сентября 1340 г., по другим – 18 августа 1342 г или даже 20 января 1364 г. [СМИЗО 2005, с. 156, 194-195, 197-198, 316]. Весьма любопытную историю рассказывает ал-Айни когда до Узбека дошли слухи о разводе султана, он направил ему раздраженное письмо, в котором вспоминал, с какой настойчивостью ан-Насир добивался этого брака, и интересовался причинами развода. Султан, чтобы не портить отношения с ханом, решился на нечестный поступок: он заявил послам Узбека, что царевна умерла, причем составил соответствующий документ, который был засвидетельствован его эмирами и передан ордынским послам для предоставления хану [СМИЗО 2005. с 371-372].
Скржинская 1971, с. 32, Григорьев, Григорьев 2002, с. 10; Di Cosmo 2005, p. 411. По-видимому, Узбек решился предоставить венецианцам владения для фактории и привилегии, чтобы не проиграть экономическую борьбу своему врагу – ильхану Ирана: в 1306 г. иранские Хулагуиды предоставили венецианцам торговые привилегии, а в 1320 г разрешили основать факторию в одном из крупнейших городов ильхана – Тебризе [см.: Карпов 1990, с. 96]. Текст ярлыка Узбека венецианским купцам Азова реконструирован А. П. Григорьевым [Григорьев. Григорьев 2002, с. 27-28].
СМИЗО 2005, с. 228; Антонин 1863, с 600, 621. См. также. Брун 1880б, с. 143; Вернадский 2000, с. 203.
Ал-Умари сообщает о ряде карательных набегов Узбека на его непокорных вассалов – черкесов и ясов [СМИЗО 2005, с. 171].
См.: Вернадский 2000, с. 202.
См.: Палаузов 1857, с 45-46; Вернадский 2000, с. 202-203.
По одним сведениям, Волынь была захвачена войсками великого князя Гедимина, по другим – после смерти местного князя отошла мирным путем к его зятю Любарту, сыну Гедимина [см: Режабек 1907, с 14; Соловьев 1988, с. 236]. По мнению Г. В. Вернадского, Любарт, став галицко-волынским князем, признал себя вассалом хана Золотой Орды и тем самым обезопасил свои новоприобретенные владения от нападений поляков и венгров [Вернадский 2000, с. 210]. Это мнение не подтверждается фактами, поскольку гораздо более влиятельным в этом регионе становился Гедимин – отец Любарта, и последнему не было необходимости признавать вассалитет от ордынского хана, у которого только что были отвоеваны его владения. Кроме того, Галичем и всей Червонной Русью в 1349 г. овладел польский король Казимир III, после смерти которого эти владения перешли к его зятю – венгерскому королю Лайошу [см.: Зубрицкий, [855, с. 11, 16]. В украинской историографии XIX в. битву на р. Ирпень даже представляют как сражение литовцев с ордынцами – без участия русских князей [См., напр.: Кониский 1846, Ч. II, с;. 2].
См.: Линниченко 1907, с. 96, Соловьев 1988, с. 237; Сафаргалиев с 334.
