Узнав об этом, Фердинандо I, великий герцог Тосканы (сын Козимо I), связался со своей отдаленной родственницей Маргаритой; на кону, говорил он, — будущее династии Медичи, а это выше чьих бы то ни было личных интересов. В конце концов Маргарита согласилась дать Генриху IV развод, на том, однако, условии, что он женится на ее кузине, Марии де Медичи, племяннице Фердинандо I. Последний же обещал Генриху IV, что в этом случае он даст за ней хорошее приданое — 600 000 флоринов, чего будет достаточно, чтобы вооружить армию для защиты французской монархии. В октябре 1600 года Генрих IV женился на Марии де Медичи, и уже в следующем году она родила сына, крещенного Людовиком. Линия наследования восстановилась.
Мария де Медичи родилась во Флоренции в 1573 году и уже в пятилетнем возрасте фактически осиротела: мать умерла, а отец почти сразу снова женился и уехал из палаццо Питти, оставив в нем Марию со старшим братом и двумя сестрами под присмотром гувернанток. Через четыре года брат и одна из сестер умерли, а другая вышла замуж и тоже уехала. Так, в девять лет Мария осталась одна в огромном дворце с пышно обставленными, но пустынными комнатами, салонами и палатами (нынешние свои гигантские размеры палаццо Питти приобрел лишь в 1616 году, но и раньше это было весьма внушительное сооружение). Пребывая почти все время в полном одиночестве, Мария глубоко привязалась к девочке по имени Леонора Дори, дочери своей кормилицы. Леонора была тремя годами старше Марии; впоследствии она станет одной из ее самых доверенных подруг, на кого всегда можно положиться.
Сама Мария была довольно флегматичным, хотя и упрямым ребенком, с бесцветными волосами и снобистским чувством гордости своим происхождением: мать — из Габсбургов, отец — великий герцог, и никому не позволено об этом забывать. Если разозлить, она демонстрировала крутой нрав, но быстро отходила, особенно если обидчиком оказывался кто-нибудь из ее любимцев. Подобно Екатерине, своей предшественнице на французском троне, Мария де Медичи была сильной личностью, хотя и с крупными недостатками. Ей не хватало — уже в отличие от Екатерины — ума, образованности, энергии, ее отличала душевная вялость, более того: Мария нередко просто впадала в летаргию. Мари (как ее теперь стали называть) де Медичи обвенчалась с Генрихом IV заочно, и по приезде во Францию для двадцатисемилетней — возраст немалый — невесты оказалось неприятным сюрпризом обнаружить, что она стала женой сорокасемилетнего волокиты: несмотря на свой солидный возраст и соответствующую внешность, Генрих сохранил данное ему при дворе прозвище «молодого петушка» — намек на неиссякаемое любвеобилие. Генрих IV, со своей стороны, был столь же неприятно задет невзрачной внешностью итальянки, а Марии не понравились неотесанность и исходящий от него дурной запах (итальянцы сохранили древнеримскую традицию часто мыться в бане, в то время как в более прохладном климате к северу от Альп эта привычка в Темные века сошла на нет). Разочаровало Марию, женщину невысокую и крепко сложенную, то, что ее седобородый муж оказался еще меньше ростом.
Мария де Медичи привезла с собой во Францию двух близких людей — Леонору Дори и ее спутника, выскочку-гомосексуалиста Кончино Кончини, за которого та вышла замуж по обоюдному согласию: оба цинично решили, что так им будет легче достичь своих целей. По контрасту с роскошью палаццо Питти Лувр поражал своим убожеством, а прилегающий к нему дворец Тюильри, строительство которого было начато при Екатерине, оставался далек от завершения. Лувр был разорен гражданской войной, многие комнаты опустели, кое-где даже крыши не было, а ремонтировать не на что — казна пуста. В ход пошли деньги из приданого Марии, на что Генрих IV ответил поселением во дворце своей любовницы Генриетты, которую он сделал маркизой де Верней. Вскоре после того, как Мария произвела на свет наследника мужского пола, Генриетта последовала ее примеру, и мальчика тоже воспитывали в Лувре, как, впрочем, и еще целую ораву незаконнорожденных детей короля. Генриетта сразу начала плести интриги, направленные на то, чтобы наследником был объявлен ее сын, но кончилось это, к облегчению Марии, обвинением в государственной измене. Последовало показное судебное заседание, на котором Генриетта была приговорена к смертной казни; это не помешало ей некоторое время спустя вернуться в Лувр, но от дальнейших династических притязаний она отказалась.
Как ни странно, главные участники этого беспокойного королевского хозяйства по-настоящему сблизились друг с другом, склоки были большой редкостью. По мере того как Мария стала, что ни год, рожать новых детей, Генрих IV научился не замечать ее тусклой внешности, более того, как он великодушно сказал одному из своих приближенных, если бы Мария не была его женой, он сделал бы ее любовницей. Мария явно восприняла это как комплимент и с еще большим старанием принялась строить дом, в котором ее неугомонному мужу-королю жилось бы максимально комфортно. Ну а за тем, чтобы не оскудевал королевский стол, следили итальянские повара, которых Мария привезла с собой из Флоренции.
Подобно Екатерине, она тоже внесла свой вклад в развитие французской кухни. Да, повара Екатерины оказали на нее сильное влияние, но именно во времена Марии французская кухня обрела свой неповторимый стиль, и случилось это только после того, как местные повара усвоили саму концепцию итальянского поварского искусства. Состояла она в том, чтобы не приглушить, а как раз усилить аромат мяса или рыбы; соусам надлежало выявить, подчеркнуть уже имеющиеся природные элементы блюда, потому мясо готовилось в соусах, извлеченных из него самого, а рыба варилась в бульоне, изготовленном из ее же отходов — головы или хвоста. Раньше французские повара просто следовали итальянским рецептам, теперь же, усвоив основы итальянского приготовления блюд, они взялись за создание собственной национальной кухни.
Первым крупным французским шеф-поваром стал Франсуа ла Варенн. Он прошел школу итальянской кухни Марии де Медичи, а двадцать лет спустя написал книгу «Le Cuisiner francais» («Французский шеф-повар») — первое систематическое и полное описание французских блюд и рекомендации по их изготовлению. Ла Варенн завоевал себе известность в основном новым способом использования грибов для усиления вкуса говядины и телятины: именно в королевских кухнях было опробовано и названо в честь Марии де Медичи классическое ныне блюдо Tournetdos Medicis — бифштекс в винном соусе.
В 1610 году, отправляясь на войну с Испанией, Генрих VIII был убит фанатиком-католиком, и Мария стала регентом при своем восьмилетнем сыне Людовике XIII. Мария никогда не одобряла антииспанской политики своего мужа, и теперь у нее появилась возможность отойти от нее — при содействии своего фаворита Кончино, которому она присвоила титул маркиза д'Анкра и который сделался ее близким советником. В 1614 году Людовику исполнилось двенадцать, и по закону он мог вступить в свои королевские права, но регент и ее советник этим обстоятельством предпочли пренебречь; запугать юнца-короля оказалось несложно, и править Францией от его имени продолжала Мария. Власть пьянила ее, что порой заставляло делать необдуманные шаги и идти на сомнительные сделки с врагами в кругу высшей аристократии; иное дело, что растущую непопулярность компенсировало наличие тесного круга итальянских лизоблюдов.
Вскоре свой фаворит появился и у Людовика XIII — властный и набирающий все большую силу Шарль д'Альбер де Люинь; они вместе стали прикидывать, как бы отодвинуть Марию в сторону. В 1618 году маркиз д'Анкр был убит, после чего Марию де Медичи сослали в Блуа, где она безуспешно пыталась затеять бунт против своего сына. Теперь у нее появился новый советник — молодой одаренный священник аристократического происхождения Арман Жан дю Плесси де Ришелье, который, отправившись к Людовику XIII, пустил в ход свое незаурядное мастерство дипломата и политика и сумел примирить его с матерью.
Вскоре после этого Людовик XIII вступил в вооруженный конфликт с гугенотами и их иноземными союзниками. Де Люинь погиб в сражении[8], и его место советника короля занял Ришелье. К этому времени продолжающаяся борьба католиков и протестантов уже оказывала все более заметное воздействие на династические и территориальные конфликты, возникающие повсюду на континенте, и в Европе началась страшная и опустошительная Тридцатилетняя война, в которую были втянуты армии отовсюду — от России до Франции, от Австрии до Балтийского моря. Ришелье изо всех сил пытался уберечь от участия в ней Францию, но добился лишь частичного успеха. В 1622 году Людовик XIII добился назначения Ришелье кардиналом — в знак его заслуг. Мария де Медичи возмущалась, как она считала, «изменой» Ришелье — он не только предпочел ей сына, но ради тактических соглашений с протестантскими силами отошел от ее происпанской, прокатолической политики.
