стабильная, чем в его более крупном соседе, политическая ситуация. В начале ноября старый соперник Джунаида Кош-мамед-хан в союзе с другим туркменским племенным вождем Гулям Али поднял новое восстание на севере хивинского оазиса в Ходжейли и в районе Кунья-Ургенча, а потом обратился за помощью к русским из Петро-Александровска. Несмотря на то что русских в первую очередь беспокоило подавление казачьего мятежа, они сознавали, что решение проблемы упирается в свержение Джунаид-хана. 18 ноября Революционный военный совет Туркестана принял решение об интервенции в Хиву на стороне противников Джунаида, и в начале декабря вновь назначенный представитель совета в Хиве и Амударьинском отделе Г.Б. Скалов был направлен в Петро-Александровск, чтобы организовать вторжение в ханство. В конце ноября Хивинская группа войск под командованием Шайдакова подверглась нападению объединенных сил казаков и войск Джунаид-хана в количестве 600 человек, которые осадили Нукус. Их спасло только прибытие подкреплений из Чарджоу. А в декабре русским пришлось отразить несколько попыток других хивинских частей перейти реку и поддержать мятежных казаков.
23 декабря подготовка к вторжению была завершена. Скалов выпустил прокламацию, где объявил войскам, что целью предстоящей кампании является обеспечение независимости Хивы и ее права на самоопределение. Джунаид-хан был назван тираном, союзником контрреволюционных казаков из Чимбая и агентом британского империализма. Утверждалось, что единственная цель советских войск – это избавление хивинского народа от Джунаида и его вооруженных бандитов и после свержения тирана у хивинцев будет возможность свободно определить подходящую им форму правления. Причиной, по которой Скалов сосредоточил свое внимание на Джунаиде как на цели русской интервенции, а не на Абдулла-хане, было желание Москвы мобилизовать на это наступление как можно более широкую коалицию, включая хивинских коммунистов слева, младобухарцев в центре и противников Джунаида среди туркменских вождей справа. Когда революция в Хиве завершится, у России будет достаточно времени реализовать свое намерение относительно установления такого режима, который будет послушен ее командам.
Русские начали свое вторжение 25 декабря колонной из 430 человек, которая без боя взяла Ханко и Ургенч, но потом провела три недели в Ургенче, осажденном войсками Джунаида. Вторая колонна из 400 человек во главе с Шайдаковым разбила казаков и каракалпаков вблизи Чимбая, а затем перешла на хивинскую сторону реки и 29 декабря захватила Ходжейли. Кош-мамед-хан, Гулям Али и другие мятежные туркменские вожди со своими силами присоединились к Шайдакову, и 2 января 1920 года Кунья-Ургенч пал. Вскоре Джунаид-хан был загнан в угол в своей штаб-квартире в Бедиркенте недалеко от Тахты силами северной колонны, наступавшей из Кунья-Ургенча, и южной колонны, вырвавшейся из Ургенча. Вечером 23 января после двухдневного боя Тахта и Бедиркент пали, а Джунаид-хан бежал в пустыню Каракум. В то время как люди Шайдакова вернулись в Амударьинский отдел и окончательно подавили казачий мятеж, южная колонна оккупировала оставшуюся часть Хивинского оазиса и 1 февраля взяла столицу ханства.
Абдулла умолял Россию о прощении, утверждая, что был беспомощным в руках Джунаида, но русские заставили хана отречься в пользу революционного комитета, состоявшего из двух младохивинцев, двух туркменских вождей и одного духовного лица, под руководством председателя Петроалександровского младобухарского комитета Султанмурадова. В феврале атли-баши Джунаида и назначенные ханом хакимы были заменены местными революционными комитетами и Советами, назначенными новым режимом. До этого момента ни младобухарцев, ни туркменских вождей не призывали сменить монархию на республику Советов, но теперь главным источником власти в стране были русские. 8 февраля коммунистическая фракция партии младобухарцев, не представлявшая количественно сколь-нибудь значительную группу, официально попросила Советскую Россию помочь Хиве установить рабоче-крестьянскую диктатуру по русскому образцу, и 1 апреля в Хиву из Ташкента прибыла политическая миссия, чтобы провести выборы на общенациональный съезд Советов. При содействии Ташкента выборы были должным образом проведены, и в конце месяца собрался I Всехорезмский курултай Советов (правильное название: I Всехорезмский курултай народных представителей. – Пер.). Курултай избрал Ленина своим почетным председателем, отменил ханство, провозгласил независимую Хорезмскую Народную Советскую Республику с правительством в форме Совета народных назиров, принял конституцию новой республики и отправил делегацию в Москву для заключения договоров о союзе и помощи. Поскольку советская республика без ленинской партии, задающей правильное направление развития, была немыслима, в конце мая в республике создали Хорезмскую коммунистическую партию, которая к лету насчитывала 600 членов, организованных в 20 ячеек. Местные корни партии были настолько слабы, что руководство состояло почти исключительно из коммунистов из России и Туркестана, а председателем Центрального комитета избрали татарина. Таким образом, обещание России обеспечить Хиве право на самоопределение было выполнено в соответствии с ленинской линией, и большевики могли быть уверены, что реализация этого права укрепит, а не ослабит революционное правительство в Кремле.
Свержение эмира Алима
Если хивинскую проблему Россия решила, подавив мятеж в дельте Амударьи и ликвидировав в феврале и марте Закаспийский и Семиреченский фронты, то русско-бухарские отношения в основном продолжали оставаться такими же, как раньше, до крайности пронизанными взаимными подозрениями, хотя случаев откровенно враждебных действий было немного. Завоевание Хивы Советами испугало Алима и заставило пойти на ряд незначительных уступок. Например, открытие свободного доступа в Старую Бухару для граждан России впервые после нападения Колесова или запрет на импорт британских товаров через Афганистан. 30 марта способный молодой командующий Туркестанским фронтом и член Туркестанской комиссии М.В. Фрунзе добился от эмира согласия на обмен дипломатическими представителями и урегулирования всех оставшихся вопросов. В результате Ташкент вернул Бухаре шесть пушек, вывезенных Колесовым два года назад в качестве трофеев. Однако эти жесты не изменили взгляда России на бухарскую проблему. Несколько визитов в ханство Фрунзе и других членов Туркестанской комиссии в марте и апреле подтвердили, что влияние религиозных фанатиков на эмира неизменно, что Алим в большей степени озабочен тем, как бы изгнать младобухарских агитаторов из русских поселений, чем проведением политических и социальных реформ, и что Бухара не собирается устанавливать нормальные торговые отношения с Туркестаном.
Но что еще хуже, Ташкент все больше и больше тревожили донесения о подготовке Бухары и Афганистана к совместному нападению на Россию. После того как в ходе третьей англо-афганской войны (с марта по июль 1919 г.) Афганистан успешно отстоял свою независимость, эмир Аманулла начал проявлять интерес к своему недавно получившему независимость северному соседу, прежде всего благодаря его значимости в качестве буфера от России, но также как возможного члена союза центральноазиатских мусульманских государств, возглавляемого Кабулом, который он намеревался создать. В июле 1919 года Алим обратился к Аманулле с просьбой о материальной поддержке.
В ответ на это в октябре эмир Афганистана направил в Бухару 60 военных инструкторов, полдюжины специалистов по изготовлению оружия и шесть пушек. В январе 1920 года
