43
Обращение Евстафия Плакиды, добродетельного язычника, произошло во время охоты, когда Спаситель явился ему в виде оленя.
Для полного соответствия с обращением Павла в житийную традицию о Владимире был введен мотив слепоты. Как Павел слепнет и прозревает через три дня, после возложения на него рук апостолом Аланией, который затем ведет его к купели, так и Владимир «болеет очами» во время осады Корсуни и исцеляется, последовав совету «доброй жены» (Анны) принять крещение. В «корсунской легенде» эта параллель несколько затемнена, но Густынская летопись прямо добавляет: «…и егда воз ложи на него руце епископ, абие прозре, якоже некогда Павел апостол». В тропаре святому Владимиру также поется: «И обрете безценный бисер Христа, избравшего тя, яко втораго Павла, отрясшаго слепоту во святей купели, душевную вкупе и телесную» (подробнее см.: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 441—446).
При ликвидации в 971 г. Иоанном Цимисхием Первого Болгарско го царства западные области Болгарии сохранили независимость от Византии. Во главе их находился комитопул (губернатор) Македонской фемы Николай Шишман, которому наследовали его сыновья (Комитопулы) — Давид, Моисей, Аарон и Самуил. Первые трое братьев вскоре погибли, и в 976 г. борьбу болгар против Византии возглавил Самуил.
В 991 г. Роман умер, и царем Болгарии стал Самуил.
А.В. Назаренко высказал предположение, что в 982/983 г. Владимир также заключил союз с Отгоном II, направленный против Византии. После захвата в Италии города Таренто, принадлежавшего Византии (март 982 г.), германский император, по сообщению Санкт-Галленских анналов, намеревался овладеть всеми подвластными грекам итальянскими землями — «Кампанией, Луканией, Калабрией, Апулией и… даже до Средиземного моря», для чего сколачивал антивизантийскую коалицию. Но участие в ней Владимира пока что остается не более чем догадкой. Свою гипотезу о русско-немецких дипломатических контактах в начале 80-х гг. X в. Назаренко выстроил вокруг двух вещевых памятников того времени — медальонов с изображением Отгона II и его жены, гречанки Феофано, которые будто бы были подарены Владимиру немецкими послами. Последнее утверждается единственно на том основании, что происхождение обоих медальонов из русских частных собраний первой трети XX в. «позволяет думать, что обнаружены они были на территории России», хотя на самом деле «обстоятельства и точные места находок как того, так и другого экземпляров неизвестны» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 411—413, 420—421).
М.В. Левченко полагал, что известие Яхьи следует понимать в смысле «простой натянутости отношений». А.В. Назаренко справедливо отводит это мнение: «Такое понимание возможно, но не обязательно… Подобная щепетильность представляется несколько преувеличенной: в X в. не выступали с нотами протеста и не отзывали постоянных представителей — в какой еще форме могла проявиться враждебность, кроме непосредственных военных действий?» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 433).
Есть и другие толкования данного текста, обусловленные неоднозначностью его этнической номенклатуры. В частности, высказывалось мнение, что Иоанн Геометр иронизирует здесь над русско-византийским союзом против болгар (если «фракийцы» — это греки). Но в этом случае приходится допускать большие натяжки, вплоть до неоправданных конъектур текста и устранения заголовка эпиграммы (см.: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 424—431).
«…иде Владимир на булгары и, победя их, мир учини и прият кресчение сам и сыновья его, и всю землю Русскую крести. Царь же болгарский Симеон приела иерей учены и книги довольны» (Татищев В.Н. Собр. соч. Т. I. С. 112).
В дополнение к приведенным известиям нередко пишут о том, что русское войско в 986 г. помогло Самуилу разбить византийцев у Траяновых Ворот. Основанием тому служат слова участника сражения Льва Диакона, который говорит о себе, что жизнь его подверглась тогда серьезной опасности и он едва не стал добычею «скифского меча». Но точно ли прилагательное «скифский» означает в данном случае «русский», а не «болгарский»? Текстологические наблюдения не подтверждают это мнение. В тех главах своей «Истории», где повествуется о вторжении в Болгарию Святослава, византийский хронист действительно неизменно называет болгар «мисянами», а русов — «тавроскифами» и «скифами». Однако затем Лев Диакон, похоже, отступил от этого правила, поскольку «именно в рассказе о битве у Сердики этноним «скифы» упоминается еще раз и почти наверняка в качестве обозначения болгар: «Сердика, которую скифы обычно именуют Тралицей»; это обстоятельство «сводит доказательную силу известия Льва Диакона практически к нулю» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 431—432). По- видимому, Владимир, не в пример отцу, все-таки поостерегся идти в глубь Болгарии и удовлетворился захватом «русского» участка Нижнего Дуная.
Многочисленное армянское население проживало на территории не скольких византийских провинций, образованных в 536 г. на месте бывших земель Великой Армении: Армения I со столицей в Визане-Леонтополе, Армения II со столицей в Севастии, Армения III со столицей в Мелитене, Армения IV со столицей в Мартирополе. К югу от Синопа существовала еще фема (административно-территориальная единица) Армениак.
Иверами византийцы называли главным образом грузин, но также и некоторые другие народы Кавказа, в частности армян-халкидонитов, придерживавшихся догмата о двух природах (духовной и телесной) Иисуса Христа, принятого Халкидонским вселенским собором (в отличие от основной массы армян, которые были монофизитами, отрицавшими теле сную природу Бога Сына).
Перевод на другую кафедру не мог быть осуществлен без санкции патриарха. Между тем из сообщений Яхьи известно, что с 16 декабря 991 г. и по 12 апреля 996 г. патриарший престол пустовал, как, вероятно, и Севастийская кафедра, получившая нового митрополита Феодора только в 997 г., то есть вскоре после поставления патриарха (см.: Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 377; Поппэ А. Политический фон крещения Руси. С. 207).
Кесарь — высший светский титул после императорского, жаловался чаще всего ближайшим родственникам императора.
Германский король сватал одну из дочерей покойного Романа II, которые все доводились Никифору Фоке падчерицами.
Русы («народ рос») отождествлялись в Византии с библейским на родом Рош, с которым связывалось исполнение пророчеств о падении Константинополя. В конце X — начале XI в. антирусские настроения в византийском обществе были достаточно сильны, о чем свидетельствует, например, одно византийское сочинение, где Владимир назван «змеем», похитившим несчастную Анну.
Три дочери брата Василия II, Константина VIII, не подходят под эту формулировку Герберта: старшая Евдокия к 987 г. постриглась в монахини; две другие — Зоя и Феодора, появившиеся на свет в 978—979 гг., — были еще детьми. Насчет Анны существует точное известие Скилицы, что она родилась 13 марта 963 г. (см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 110).
«Сага об Олаве Трюггвасоне» рассказывает о своем герое, что, будучи еще язычником, он купил на вес золота щит с изображением креста. Сам предмет и цена, за него уплаченная, лучше всяких слов говорят о том, какого рода ценность представляла для Олава главная христианская эмблема.
Следует иметь в виду особенность древнерусского счета. Высчитывая дни или годы, прошедшие после отмеченного события, древнерусские люди начинали счет с того года (дня), в котором произошло это событие, а не со следующего за ним. Например, «третьего дня» означало не «через два дня на третий», а «позавчера»; «в третье лето» — «через год» (см. у того же Иакова Мниха: «на другое лето по крещении к порогом ходи, на третье Корсунь город взя») и т. д. «Десятое лето», отсчитываемое от 978 г., дает таким образом 987 г.
После того как в 1888 г. А.И. Соболевский обратил внимание на эту особенность древнерусской метрологии (см.: Соболевский А.И. В каком году крестился св. Владимир? // Журнал Министерства народного просвещения. 1888. № 6. С. 399), в ученой среде разгорелся жаркий спор, так как в «Памяти и похвале Владимиру» есть и другое хронологическое указание: «По святем же крещении поживе блаженый князь Володимир 28 лет». С учетом указанного арифметического метода оно выводит на 988 г. (1015—27 = 988). Но это значило бы, что Иаков, противореча сам себе, смыкается в данном случае с известием Повести временных лет, которая приурочивает крещение Владимира к взятию Корсуни, датируя оба события 988 г. Между тем Иаков пишет, что корсунский поход состоялся «на третье лето» после крещения князя, и, следовательно, придерживается в этом вопросе собственной, а не летописной хронологии. То, что дата крещения Владимира у Иакова не может совпадать с летописной, явствует также из того, что смерть Ярополка, от которой отсчитывается «десятое лето», датирована у него 978 г., тогда как Повесть отмечает ее под 980 г. Противоречие двух систем высчитывания времени крещения Владимира — от года смерти Ярополка и от года кончины самого Владимира, — по всей видимости, объясняется тем, что фраза «По святем же крещении поживе блаженый князь Володимир 28 лет» принадлежит не Иакову Мниху, а позднейшему редактору его «Похвалы», который ориентировался на летописную хронологию. Преподобный Нестор в своем «Чтении о Борисе и Глебе», говоря о крещении Владимира, называет, как и Иаков Мних, 987 г. Надо полагать, что в XI в. эта дата была общепринята.
