В целом дискуссия в Берлине получилась информационно содержательной. В каждом выступлении рельефно отразились особенности политической обстановки в соответствующей стране. Удалось избежать на этот раз и политического запала, в чем, я думаю, сыграли свою роль предчувствие надвигавшихся событий, быстро ухудшающаяся ситуация в ГДР.
Весьма характерный комментарий об этой встрече был передан Би-би- си 22 сентября. Вот что в нем было сказано.
В Восточном Берлине проходит совещание секретарей ЦК коммунистических и рабочих партий социалистических стран по идеологическим вопросам с участием члена Политбюро, председателя Идеологической комиссии ЦК КПСС Вадима Медведева.
Вадим Медведев собирается сообщить странам восточного блока о целесообразности проведения реформ горбачевского плана. Ему не нужно будет особенно усердствовать, чтобы убедить некоторые из коммунистических стран в их преимуществах. Однако Медведев не может не учитывать определенные сложности, которые могут возникнуть при этом. Несомненно, массу прежде всего волнует ситуация в Восточной Германии для осуществления идеи Горбачева и создания общеевропейского дома. А Западная Германия настаивает на демократических переменах в Восточной. Но пока у власти остается коммунист старой закалки Хонеккер, серьезных перемен ожидать не приходится.
За неделю до этого в Восточный Берлин якобы для ознакомления с положением дел в восточногерманском сельском хозяйстве приезжал Егор Лигачев – один из наиболее консервативно настроенных кремлевских деятелей. Лигачев всячески подчеркивал, что Восточная Германия – надежный партнер СССР и главный союзник в деле обеспечения безопасности. Слова Лигачева, по мнению комментатора, куда понятнее для восточногерманского руководства, нежели речь Медведева.
В этих словах, конечно, нет недостатка в домыслах и отсебятине, но кое-что улавливается и из реальных настроений участников совещания.
Непосредственно перед обвальными процессами в ГДР состоялась еще одна моя встреча с коллегой СЕПГ.
13 октября для подписания документа о культурном сотрудничестве в Москву приехал Курт Хагер. В беседе со мной Хагер довольно откровенно высказался об обстановке в стране, о необходимости перемен в руководстве: «Я за сочетание преемственности и обновления, но в данное время акцент надо сделать на обновлении». При этом Хагер подчеркнул, что обстановка в ГДР не может быть изменена «без активной роли КПСС». А посол Кениг, присутствовавший на встрече, высказался более определенно: «Складывается очень серьезная обстановка, нужны более решительные действия…»
К сожалению, эти действия оказались безнадежно запоздавшими.
Процесс стихийного недовольства и возмущения населения ГДР принял такие масштабы, что стал сметать все на своем пути. Его не могли остановить паллиативные меры (исключение Хонеккера из партии, коллективная отставка Политбюро, арест Миттага, чрезвычайный съезд партии, изменение ее названия). В итоге полная смена режима, ликвидация прежних структур власти, разрушение Берлинской стены, а затем объединение Германии.
События в ГДР положили начало цепной реакции бурных перемен в Восточной Европе.
Грянул гром в Болгарии. Но тут сложился другой сценарий: началось дело не с волнений и демонстраций на улицах, а с «восстания» в Политбюро против Т. Живкова. Как мне потом рассказывал Д. Станишев, 8 ноября трое членов болгарского руководства, бывших соратников Живкова по партизанской дивизии «Човдар» – Д. Джуров, Й. Йотов и он, Станишев, выражая мнение большинства Политбюро, пошли к Живкову и предложили ему подать в отставку с высших партийных и государственных постов, с тем чтобы решить этот вопрос на пленуме ЦК, намеченном ранее на 10 ноября. Живков встретил их предложение в штыки, пытался выяснить, что за этим стоит, стал тянуть время. На следующий день на 16 часов было назначено Политбюро, а Живков продолжал свои маневры: через министра внутренних дел Стоянова привел в состояние полной готовности органы безопасности.
9 ноября перед заседанием Политбюро Джуров, Йотов и Станишев вновь потребовали встречи с Живковым. В конце концов Живков согласился сделать соответствующее заявление на Политбюро. На следующий день пленум ЦК БКП «удовлетворил просьбу» Живкова об освобождении его от должности Генсека и члена Политбюро. Генеральным секретарем избрали Петра Младенова, а еще через несколько дней он стал и председателем Госсовета.
Это был прорыв плотины, положивший начало массовому демократическому движению в стране, которое круто изменило обстановку в стране, расстановку сил на политической арене. В первые же дни новое руководство восстановило в БКП группу интеллектуалов, с которыми недавно расправился Живков, отменило решение ЦК о выводе из состава ЦК Стояна Михайлова, из руководства были удалены такие одиозные фигуры, как М.Балев, Г. Филиппов, Д. Стоянов, выведен из членов ЦК Владимир Живков.
По стране прокатилась волна митингов и манифестаций с требованиями решительно покончить со старыми методами партийного диктата и режима личной власти. На волне широких политических выступлений возникло новое мощное политическое движение – Союз демократических сил (СДС) во главе с Желю Желевым. Он стал председателем его координационного совета.
БКП оказалась перед необходимостью коренного обновления. С учетом требований партийных масс и широких общественных сил следующий пленум ЦК исключил из партии Живкова и Балева. В состав ЦК, Политбюро был введен и избран секретарем ЦК Александр Лилов. На своем съезде в декабре БКП была преобразована в социалистическую партию, но сохранить прежнее влияние в стране не смогла. На очередных выборах партия лишилась абсолютного большинства, хотя и сохранила в Народном собрании довольно сильные позиции. Президентом страны стал Желю Желев, впервые в послевоенные годы было сформировано некоммунистическое правительство.
В середине ноября очищающая волна охватила Чехословакию, дав начало «бархатной революции».
Началось все с того, что студенческая демонстрация в Праге 17 ноября была, как говорилось в официальном сообщении, «рассеяна силами правопорядка». В последующие дни митинги и манифестации захлестнули Прагу, Братиславу, Брно с угрозой перерастания во всеобщую забастовку, и уже 24 ноября Якеш заявил об отставке Президиума и секретарей ЦК КПЧ.
В новое руководство партии, которое возглавил Карел Урбанек, не вошли ни Гусак, ни Якеш, ни Фойтик. Оно отмежевалось от политики прежнего руководства, объявило о пересмотре оценки событий 1968 года. Ввод войск ряда государств в Чехословакию осужден как ничем не оправданный и ошибочный шаг. Примерно в это же время опубликованы заявление руководства Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза, а также заявление советского правительства, осуждающие военную акцию 1968 года в отношении Чехословакии.
Под аккомпанемент массовых выступлений, под нажимом оппозиции, представленной Гражданским форумом, пало правительство Адамеца, прошел внеочередной съезд КПЧ, фактически уже отстраненной от власти, а в самом конце года лидер оппозиции Вацлав Гавел был избран новым президентом Чехословакии.
Немногим дольше, чем в других восточноевропейских странах, старый режим продержался в Румынии, но зато его крах принял характер острейшего кровопролитного столкновения народа с кликой Чаушеску, в результате которого диктатор, пытавшийся утопить в крови народное восстание, был повержен и казнен.
Еще в конце октября Чаушеску на пленуме ЦК распространялся о необходимости «дать отпор антисоциалистическим теориям, новым концепциям социализма». В ноябре даже состоялся очередной съезд РКП, прошедший в обстановке «безграничной поддержки» Чаушеску, как будто кругом ничего не происходило. А через три недели, когда Чаушеску находился в очередном зарубежном вояже, начались мощные народные выступления против режима вначале в Тимишоаре, подавленные военной силой, а затем и по всей стране.
Общение страны с внешним миром было прервано, но сквозь жесткие препоны цензуры все же просачивались сообщения о грозном развитии событий.
Лихорадочные действия диктатора, срочно вернувшегося в страну, выступление по телевидению, в котором он пытался все свалить на «группы хулиганствующих элементов», попытка провести официальный митинг в свою поддержку, введение чрезвычайного положения еще сильнее накалили обстановку. Стихийное выступление масс стало обретать более определенную политическую направленность и организованные формы. Возник Фронт национального спасения во главе с Ионом Илиеску – давним противником Чаушеску.
Тогда под покровом темноты в Бухарест ворвались верные диктатору части госбезопасности. Развернулись жестокие бои этих головорезов с народом и перешедшей на его сторону армией. Они продолжались несколько дней, но участь Чаушеску и его режима была предрешена. Он и его жена были арестованы, преданы суду и расстреляны.
