Пробираясь украдкой между домов, я наконец достиг леса, и скрылся под сенью вековых деревьев. Менее, чем через час, я добрался до того места, где накануне нами был разбит лагерь; его здесь больше не было.
Янс дожидался меня.
- У тебя были неприятности? - и получив от меня утвердительный ответ, он понимающе покачал головой, - я так и думал. Днем в лесу происходило некоторое движение, поэтому я перенес лагерь подальше в чащу. И еще я нашел следы, - добавил он, - довольно далеко отсюда, там, где уже никто не утруждал себя поисками.
- Индейцы?
- Белые люди в мокасинах. Такие же, как мы с тобой. - Мы уходили в темноту. Когда несколько минут спустя мы снова замедлили шаг, чтобы прислушаться, он спросил: - Там снова был Питтинджел?
- Другие.
- Когда я сидел в колодках, то рядом со мной посадили какого-то моряка. Он был мертвецки пьян и постоянно буянил, но к ночи он несколько протрезвел, и мы с ним немного разговорились.
Помню, как он рассказывал об этом Питтинджеле. У него есть пара кораблей, он вывозит лес в Англию, зерно в Вест-Индию, а сюда привозит сахар, ром и кофе, но только это еще не все.
Настоящий разговор у нас начался только после того, как все заснули. Вообще-то, колодки это очень неудобная штука, ни повернуться, ни подвинуться. Так вот, этот Питтинджел, оказывается, большой прохвост. Он говорил мне, что некоторые из кораблей Питтинджела не подходят к берегу до тех пор, пока на них не отдраят и не проветрят все трюмы и палубы, но только моего приятеля по несчастью провести было не так-то просто. Он сказал, что невольничий корабль он чует за версту.
- Невольничий корабль?
- Черномазых. Из Африки. Их покупают у арабов. Большинство работорговцев арабы, но потругальцам это занятие тоже не чуждо. Питтинджел продает своих рабов в Вест-Индии.
Местные обыватели не приветствуют идеи торговли людьми, поэтому Питтинджел ревностно следит за тем, чтобы никто ничего не узнал. Но он торгует рабами, это уж как пить дать.
Ма сидели молча, и каждый думал о чем-то своем.
- Маклину ее будет очень не хватать, - вдруг нарушил молчание Янс. Судя по тому, что я слышал от Темперанс, и что видел собственными глазами, Диана почти все время проводила с отцом. Она читала те книги, которые читал он, и потом они много обсуждали и спорили о прочитанном.
Анна Пенни завернула мне с собой немного еды, и теперь Янс принялся за еду, то и дело ненадолго отвлекаясь, чтобы подлить себе сидра. Мы еще немного поговорили, а затем отправились дальше, к своему новому лагерю, где и заночевали. Янс быстро уснул.
Я же еще долгое время лежал без сна, глядя в ночное небо, на звезды, проглядывающие сквозь кроны деревьев, слушая, как лошади щиплют траву. В лесу было очень тихо, а город, если его можно было так назвать, находился далеко отсюда, так что с той стороны тоже не долетало ни единого звука. Но после наступления темноты улочки поселения тоже погружались в тишину; всякий, осмелившийся оказаться на улице ночью, навлек бы на себя страшное подозрение соседей.
* * *
Не больше десяти минут ушло у нас на то, чтобы дойти до ложбинки, откуда исчезли девочки. Было достаточно очевидно, что здесь уже успело перебывать много людей, так как как вся трава оказалась вытоптанной. Ничего иного мы и не ожидали увидеть.
Здесь было довольно уютно: лужок в окружении леса, где на самой лесной опушке находился небольшой пруд величиной около акра или чуть побольше. Вокруг пруда у самой воды росли камыши, а в траве желтели венчики первоцвета. На водяной глади пруда покачивались темно-зеленые листья лилий. На противоположном берегу под деревьями росли фиалки. Должно быть прежде это было идиллическое местечко, пока отправившиеся на поиски люди напрочь не вытоптали всю траву в округе.
Я сразу же решил не принимать во внимание восточную сторону ложбины, так как там находились плотные заросли черники. Нормальный человек никогда не станет продираться сквозь колючки, когда рядом есть другие пути.
Мы стояли, оглядываясь по сторонам, пытаясь составить как можно более полное представление случившегося здесь. Некоторое время со стороны тропы, что вела сюда из поселения, до нас донеслись голоса направлявшихся сюда людей. Янс мгновенно исчез за деревьями.
Первым, кого я увидел, был Макс Бауэр.
- ...многие мили отсюда, - говорил он. - Прочесать этот лес можно было бы только силами армии. Жаль, конечно, они были так молоды. И все же мы можем попытаться найти подход к пекотам. Я уверен, что Джозеф Питтинджел...
Где-то в глубине лесной чащи заухал филин. Я не сводил взгляда с Бауэра, и видел, как он остановился, украдкой оглядываясь в ту сторону, откуда раздался этот звук. Никакой это был не филин, и, по-моему, он догадался об этом, хотя различие было очень незначительным.
Янс давал мне знать, что он что-то нашел.
Пенни отошел от Бауэра, и через всю лужайку направился ко мне.
- Так вы разыщете их?
- Обязательно. Отправляйтесь домой и предоставьте нам с Янсом заниматься этим делом. Помните, что Янс женат на вашей Темперанс, так что, хотя мы с вами и не одной крови, но в их детях будет течь кровь обоих наших семейств. И можете не сомневаться, Пенни, что для нас родство означает очень многое.
- Сакетт, мы - Анна и я - мы тебе очень благодарны. Мы..., - у него перехватило дыхание, и я поспешно отвел глаза, чтобы не видеть его смущения.
Я положил руку ему на плечо.
- Иди домой, возвращайся к своей Анне, и во всем положись на нас. Если она жива, мы найдем ее.
Он вернулся обратно к своим попутчикам. Маклин немного помедлил, как будто хотел что-то сказать, но затем развернулся и зашагал вслед за Пенни. Бауэр задержался несколько дольше.
- Если вам понадобится какое-либо содействие с моей стороны, то лишь дайте мне знать, хотя, лично я считаю, что вы лишь понапрасну теряете время.
- Все дело состоит в том, чтобы найти нужную тропу, - сказал я, глядя на него в упор, - а мы с братом за свою жизнь исходили великое множество троп. Там, где сможет пройти гончая или индеец, там пройдем и мы.
У него был суровый взгляд, и мне это совсем не понравилось, к тому же этот человек раздражал меня своей самонадеянностью. О Максе Бауэре мне не было известно ничего, кроме того, что он работал, или делал вид, что работает на Питтинджела, но я не верил ему ни на грош. Он был властен и к тому же казался мне порочным до мозга костей. Я глядел ему вслед, и мне стало немного не по себе, что злило меня еще больше. Чего нам с Янсом бояться? Разве кому-либо хоть когда-нибудь удавалось одержать над нами верх?
И все же всем когда-либо приходится терпеть неудачу, и каждый человек рано или поздно встречает того, кто окажется сильнее и проворней его. Поэтому мы должны соблюдать крайнюю осторожность и быть готовыми пойти на любую хитрость, потому что меня не покидало ощущение, что ничего из того, за что мы принимались когда-либо прежде, в смысле опасности не могло сравниться с тем, на что мы решили отважиться на сей раз.
Я не знал, что могло послужить поводом для подобного предчувствия, но, тем не менее, я был уверен, что это действительно так.
Осторожно ступая, я шел по тенистому лесу, сквозь кроны деревьев которого на землю струились потоки солнечных лучей. Единственное, что мне пока что было известно, так это то, что Янс что-то нашел.
Разумеется, вряд ли это будет нечто значительное. Если уж здесь кругом все так затоптано, то следопыту не остается ничего иного, как начинать кружить вокруг поляны, постоянно расширяя район своих поисков, потому что, кем бы ни оказались те, кто побывал здесь, но они оставили следы не только на самой лужайке, но и в ее окрестностях, когда уходили отсюда.
Янс сидел на земле под старым, раскидистым каштаном и дожидался меня. Когда я присел рядом с ним, он сказал:
- Старые следы, - и немного помолчав, добавил, - их было человек пять или шесть... двое шли босиком.
- Босиком?
- Ага, и вот так они ушли довольно далеко. Широко расставляя при этом ноги. - Он снова помолчал, отбрасывая в сторону травинку, которую он до этого жевал. - Похоже, их ноша была тяжелой. Следы довольно глубокие.
Мы оба сидели молча, и каждый из нас пребывал в глубокой задумчивости.
- Вряд ли, - сказал наконец Янс, - кто-то из местных станет разгуливать здесь босиком. На индейцев это не похоже, и уж, разумеется, эти пуритане, или сепаратисты - или как они там еще себя величают - они тоже предпочитают носить башмаки.
Мы встали с земли, и пристально огляделись вокруг, прислушиваясь к лесной тишине. Затем Янс отвел меня туда, где им были найдены следы. Так и есть. Пять человек, двое из которых шли босиком.
Путь оказался не из легких, но мы все же продолжали упрямо идти вперед. Местами следы на земле оказались начисто смыты дождями, но нас очень выручало то, что местные обыватели редко ходили на охоту, а большинство из них боялись отправляться в лес в одиночестве, так что, к счастью, уничтожить следы, оставшиеся за пределами лужайки, никто из них еще не успел.
