аристократии в Джучиевом улусе. Феодальная знать, в лице царевичей, беков, мурз, алпаутов, путем жестокой эксплуатации как своего кочевого населения, так и покоренных народов, сосредоточивала в своих руках громадные богатства. Усилившись экономически и политически, феодальная аристократия на местах вступила в борьбу с ханской властью, стремясь к независимости. Это и привело к междоусобным феодальным войнам, продолжавшимся с 1359 по 1379 г. и закончившимся распадом государства на ряд самостоятельных владений: Синяя Орда, Орды Мамая, Хаджи — Черкеса, государство Суфиев в Хорезме, княжества Булат-Тимура, Тогая и др.
Временное восстановление единства государства в его прежних размерах при Тохтамыше было основано на случайных скоропреходящих факторах. Этот внешний успех, не сопровождавшийся ростом производительных сил, носил в себе элементы неустойчивости. Два разорительных похода Тимура положили конец государственному могуществу Золотой Орды и ускорили ее распад. В борьбе со столь опасным соперником, каким являлся Тимур, правительство Тохтамыша, опиравшееся исключительно на феодальную аристократию, которая оставалась чуждой интересам народных масс — не в состоянии было защищать, страну от нашествия неприятеля и потерпело поражение.
Нашествие Тимура, закончившееся разрушением городов, разорением и пленением огромной массы кочевого населения, разрушением производительных сил, поколебало все государственное управление и открыло сепаратистским элементам Золотой Орды путь к созданию новых самостоятельных владений. С выделением Мангытского юрта во главе с Едигеем было положено начало образованию и других подобных объединений. В 20-х гг. XV в. от Золотой Орды отпала Синяя Орда, улус потомков Шайбана распался на самостоятельные государства: Сибирское, Казахское, Узбекское ханства.
С отделением восточных улусов из-под власти последнего хана Золотой Орды Улук-Мухаммеда в ее пределах осталась лишь часть бывшего Джучиева улуса в Дешт-и-Кипчаке, где к тому времени шел процесс формирования новых государственных объединений — Казанского, Крымского и Астраханского ханств. С их выделением из остатков Золотой Орды оформилось последнее татарское государство — Большая Орда, отличавшаяся от остальных вновь образованных государств некоторой значительностью своей территории.
С распадом Золотой Орды на мелкие государственные объединения, враждовавшие между собою, в Восточной Европе, создались благоприятные условия для ликвидации позорного монголотатарского ига, и образования Российского многонационального государства.
Программа задачи Академии наук 1826 и 1832 гг. дана в приложениях к I тому сборника материалов, относящихся к истории Золотой Орды В. Г. Тизенгаузена, изданному в 1884 г.
Журнал Министерства Нар. Просв., за 1836 г., ч. XI, стр. 158–159.
Hammer — Purgstall. Geschichte der Golodenen Horde, Peslh. 1840. В своем предисловии автор перечисляет свыше 400 рукописей, печатных статей, использованных им при написании своего труда. Надо все же отметить, что автор пользуется не всеми перечисленными им источниками. В числе использованных источников автором указывается «История четырех улусов» Улугбека. Этот чрезвычайно интересный труд Улугбека по истории монголов, как отметил В. В. Бартольд (Улугбек и его время, 1918, П., стр. 114), утрачен, и Хаммер никак не мог им воспользоваться.
К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 14.
Четырехтомная история Д’Оссона «История монголов от Чингис-хана до Тамерлана», вышедшая в 1834–35 гг. и являющаяся целым этапом в буржуазно-исторической науке на Западе, к сожалению, мало затрагивает историю Золотой Орды. Автора главным образом интересовала история самого Чингис-хана и история хулагидов в Иране.
В. Spuler, Die Goldene Horde Die Mongolen in Rupland 1223–1502, Leipzig, 1943, s. 416–417.
В. В. Бартольд, Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира, Баку, 1925, стр. 65.
А. К. Марков, Инвентарный каталог мусульманских монет Эрмитажа, 1896, стр. 111.
Имеется в виду «Столица Золотой Орды Сарай Берке», 1932, стр. 20. Ср. также «К вопросу о происхождении ремесленной промышленности Сарая Берке», 1931, стр. 16.
Н. И. Березин, Внутреннее устройство Золотой Орды. Журнал Министерства Народного Просвещения за 1850 г., № 10–12.
В. В. Бартольд, Березин, как историк. Записки коллегии востоковедов, том II, 1927, стр. 67.
Н. И. Березин, Очерк внутреннего устройства Улуса Джучиева. Труды восточного отделения русского арх. общества, т. VIII, стр. 96.
«Литературное» мнение по этому вопросу дано в статье П. П. Смирнова «Дополнительные замечания о литературных мнениях по вопросу о влиянии татарского ига на русское государство и общество», «Русская история в очерках и статьях» под редакц. М. В. Довнар-Запольского, том I.
А. Н. Насонов, Татарское иго на Руси в освещении Покровского, Сб. «Против исторической концепции Покровского», ч. II, 1940, стр. 59–90.
К. Marx. Secret Diplomatic History of Eighteenh Century. London 1899, p. 78.
A. H. Насонов, Монголы и Русь, М. — Л., 1940, стр. 5.
Об этом см. рецензию в журнале «Вопросы истории» за 1950 г., № 9.
М. Д. Приселков, Ханские ярлыки русским митрополитам, 1918, т. II, стр. 50. Эти ярлыки требуют к себе сугубо критического отношения ввиду наличия подложных ярлыков, как, например, ярлыка Узбека митрополиту Петру. См. статью Соколова П. — «Подложный ярлык Узбека митрополиту Петру». Русский исторический журнал, № 5 за 1918 год.
Akdes Nimet Kurat, Topkapi Sarayi muzesi arsikendeki Altin Ordu, Krim ve Turkstan nanlarina ait, yarlik, ve bitikler Istanbul, 1910.
Имеется в виду ст. К. В. Базилевича «Ярлык Ахмед-хана Ивану III». (Вестник Московского университета № 1 за 1948 г.). Доводы К. В. Базилевича в пользу датировки ярлыка 1480 годом представляются нам не совсем убедительными. Чрезвычайно хвалебный тон ярлыка вряд ли был уместным в столь критический момент, какой переживал Ахмед на Угре.
Рукописный фонд Научной библиотеки Казанского университета, № 40, л. 68.
«Сказание о Едигее и Тохтамыше» сохранилось у всех народов, происхождение которых так или иначе связано с историей Золотой Орды. Око встречается в многочисленных вариантах у ногайцев, казахов, татар, башкир и каракалпаков. Нам не известен лишь узбекский вариант сказания о Едигее. Этот ханско-феодальный эпос возник при дворе ногайского князя Нураддина, сына Едигея, в целях
