Содержание сохранившейся части этого документа не требует особых пояснений. Дело относилось к числу самых простых. Следует отметить любопытную деталь: рабыня была отдана пострадавшему в качестве компенсации. Очевидно, в Шумере хозяин нес ответственность за проступки своих рабов. Интересно и то, что при разборе дела в суде присутствовали члены семьи владельца обвиняемой. Их присутствие, коль скоро этот факт отмечен в протоколе, по-видимому, объяснялось не простым любопытством. К сожалению, на основе одного этого документа трудно установить, как именно отвечали хозяева за проступки своих рабов.
А теперь обратимся к судебным документам, которые явились предметом особенно пристального внимания юристов, историков и социологов.
Умер Куда, воин царской гвардии, по происхождению аморей. Когда закончилась траурная церемония – погребальный обряд и принесение жертвенных даров, в доме усопшего начали делить его имущество. Собрались все наследники и члены семьи того, кто ушел «в страну без возврата». Пришел и аморит по имени Урлама, царский гонец, которому правитель поручил проследить за дележом наследства. Ведь покойный был царским слугой, и при разделе его имущества следовало распределить между его сыновьями и обязанности отца по отношению к царю. Кроме того, нужно было определить, какую часть подати каждый из них будет выплачивать. Короче говоря, и подданные не должны быть в обиде, и дворец не должен пострадать. И тут выступил раб Ахума, который в присутствии царского посланца и всей семьи умершего заявил: «Я не раб». Ему не поверили, и Ахума был отдан одному из сыновей Куды – Урбагаре.
Это произошло в предпоследнем году правления царя Шульги. Ахума не смирился. Через шесть лет, в пятом году правления царя Амар-Зуэна, этот раб предстал перед судом. В судебных архивах города Лагаша сохранился следующий протокол судебного заседания:
Дитилла. Ахума, сын Лумарза, показал: «Я не раб Куды, царского воина». В том, что он был рабом Куды, в том, что при дележе имущества Куды между сыновьями куды этот раб достался Урбагаре, в том, что Ахума тогда заявил: «Я не раб Куды», однако хозяином этого раба стал Урбагара, – в этом присягнули Урлама, царский посланец, и Урбагара, сын Куды, царского воина. Ахума был закреплен за Урбагарой в качестве его раба… сын Аллы был при этом машкимом. Алламу, Луэбгала и Лудингирра были судьями на этом процессе. Год, когда вступил в должность верховный жрец богини Инанны.
Правда ли, что Ахума не был рабом, или он просто пытался освободиться от власти наследника Куды, трудно сказать. Во всяком случае, это был, по-видимому, человек сильной воли и большого упорства, потому что на пятом году царствования уже Шу-Суэна снова состоялся судебный процесс, в результате которого суд вынес следующее решение:
Дитилла. Ахума, раб Куды, царского воина, предстал перед судьями и заявил: «Я не раб». В том, что он три года прожил в доме Куды, в том, что после смерти Куды, пятнадцать лет назад он был отдан Урбагаре – в этом присягнул Сипакагина, сын Куды. В том, что Ахума при разделе имущества Куды заявил: «Я не раб», – в этом присягнул Урлама, царский посланец, который занимался разделом имущества Куды между его наследниками. Ахума, признанный рабом, был отдан Урбагаре, сыну Куды. Урсагуба, брат Ахумы, присутствовал при вынесении приговора. Урлама, сын Луму, был при том машкимом. Лушара, Луэбгала и Ур-Сатарана были судьями на этом процессе. Год после того года, когда были воздвигнуты стены Марту.
Какова была дальнейшая судьба Ахумы, выступил ли он еще раз со своим сакраментальным заявлением: «Я не раб» – неизвестно. Пятнадцать лет длилась распря между рабом и его господином. Интересная деталь: раб в Шумере имел право обращаться в суд, подавать жалобу на своего хозяина! Триста лет спустя один из законов кодекса Хаммурапи (§ 282) устанавливал другой порядок; рабу, который отказывался от своего господина, отрезали ухо. Последующие поколения рабовладельцев вели все более решительное наступление на права рабов, так что в Древнем Риме раб уже стал вещью, существом, лишенным каких-либо прав. Как далеки от этого шумерские законы, гуманность которых, пусть продиктованная экономическими соображениями, не подлежит сомнению.
Дело раба Ахумы не было чем-то исключительным. Об этом говорит множество табличек из судебных архивов в Лагаше. Так, раб Харнабубу предстал перед судом города Умма и, сославшись на то, что его отец был освобожден, отрицал право своего господина считать его своим рабом. На шестом году царствования Шу-Суэна некий Шешкала произнес в суде уже знакомую нам сакраментальную фразу: «Я не раб Урсахарабабы». Приглашенные Урсахарабабой свидетели подтвердили под присягой, что Шешкала является сыном Урламы и что последний в качестве раба получал от управляющего хозяйством отца Урсахарабабы паек в виде зерна и шерсти. На этом основании суд отклонил жалобу Шешкалы.
«В год после того года, когда был разрушен город Симу-рум», т. е. на четвертом году правления царя Шу-Суэна, в городе Нина слушалось дело женщины по имени Папа, заявившей, что ни она, ни ее дочь, ни некая Гемегигунна не являются рабынями своих хозяев. История этого процесса очень любопытна и заслуживает того, чтобы о ней рассказать. Из текста судебного протокола мы узнаём, что рыбак Урмеш обокрал рыбака по имени Шульги-лугаль. Совершив кражу, Урмеш бежал, пострадавшему же в виде компенсации были отданы в рабство жена, дочь и рабыня преступника. Это было совершено во имя закона и согласно решению суда. Между тем Шульги-лугаль, попав в затруднительное финансовое положение, взял у Лугалимаха и Лумагуры какую-то сумму денег под залог этих трех женщин. Оба кредитора Шульги-лугаля, являвшиеся, в свою очередь, должниками некоего Лугула, решили отдать своему кредитору этих трех женщин в качестве рабынь. Вот тут-то у Папы, по-видимому, лопнуло терпение. Это ли сыграло роль, или имелись какие-то другие причины, во всяком случае, Папа предстала перед судом, отрицая право Лугула на нее, ее дочь и рабыню. Судебная коллегия из двух судей вызвала свидетелей. После выяснения обстоятельств, при которых три женщины попали в рабство, суд подтвердил право собственности на них Лугула.
На основе приведенных судебных документов может создаться впечатление, будто подобные жалобы рабов никогда не давали положительного результата. На самом деле это не так. На третьем году царствования Шу-Суэна четверо судей рассматривали сложное дело Урсагубы, которого считали своим рабом два брата – Лу-Баба и Лу-Нингирсу, сыновья человека по имени Ух. Суд установил, что Урсагуба когда-то действительно был рабом Уха, однако сыновья последнего освободили его, применив формулу: «Он должен быть признан сыном человека». Таким образом, сыновья Уха не только превратили раба в свободного человека, но и признали его внебрачным сыном своего отца. С момента произнесения приведенной формулы бывший раб получал право, так же как его братья, наследовать имущество их отца. По-видимому, сыновья Уха через какое-то время раскаялись в своем поступке, возможно, им стало жаль имущества, которое они должны были отдать своему сводному брату, но, как бы то ни было, процесс закончился не в их пользу. Свидетели подтвердили, что Урсагуба был освобожден. На основании этих показаний, данных под присягой, судьи признали Ур-сагубу и его детей людьми «свободными».
Что можно сказать о рабовладении и положении рабов в Шумере на основании судебных документов и других письменных памятников?
В начальный период истории Шумера рабы были немногочисленны и, как правило, принадлежали к этнически чуждым группам. С течением времени количество рабов растет. Наряду с храмовыми и царскими рабами появляются рабы, принадлежащие частным лицам. Шумеры начали покупать рабов, которые считались «движимым имуществом», еще до того, как возникла купля-продажа земли. Стоимость раба в эпоху господства аккадской династии не превышала стоимости рабочего скота-вола или осла. Рабовладелец распоряжался жизнью раба. Беглого раба после поимки заковывали в кандалы. С другой стороны, раб, необходимый в хозяйстве считался почти членом семьи. Хозяин заботился о его здоровье, т. е. работоспособности. Не следует забывать также о том, что иногда родители отдавали в рабство своих детей на какое-то время в качестве компенсации за неоплаченный долг. Хозяин нес ответственность за жизнь и здоровье такого раба.
Документы конца III тысячелетия убедительно свидетельствуют о том, что раб в Шумере находился в лучшем положении, чем в других странах. Одно то, что раб мог пытаться изменить свое социальное положение или выступать против своего господина, говорит о многом. Вспомним еще раз слова из «Гимна Гудеа»: в день праздника раб становился равным своему господину.
