отнято управление городом Медеа, куда ага назначал особого начальника, усложнявшего для бея задачи управления.
Каждый бейлик делился на многочисленные округа (утаны), охватывавшие обычно несколько племен и управлявшиеся комиссарами (каидами), обладавшими гражданскими, военными и судебными полномочиями. Этим каидам подчинялись вожди племен (шейхи), которым в административных делах помогали вожди дуаров. Они должны были наблюдать главным образом за разделом земель и их обработкой и производить раскладку податей, сбор которых они обеспечивали с помощью шейхов. Каиды назначались беем по представлению аги или других высших чиновников, от которых они зависели, и получали печать и красный бурнус. Они всегда избирались из числа турок, тогда как шейхи принадлежали обычно к самому значительному племени утана. Иногда случалось, что в утане было всего одно крупное племя, шейх которого становился каидом. Впрочем, могущественные группировки средневековья распались, а их элементы вошли в состав других образований, Окончательно завершилось слияние арабов и берберов. Второстепенные группы, жившие на скудных землях в стороне от сферы действия турок, как, например, Улед Наиль и Сахари, лучше сопротивлялись переменам и даже значительно выросли. Наконец, появились другие конфедерации на религиозной основе, как, например, Улед Сиди Шейх в Орании.
Для сбора податей и поддержания порядка в своей провинции бей прибегал к помощи племен махзен, освобожденных от неканонических налогов; они «поедали» податные племена (райя) и их соучастие было гарантией их верности. Кроме того, в стратегических пунктах турки разместили военные колонии (змала, множественное число — змул), которые за освобождение от налогов обеспечивали поддержание порядка в соответствующем районе.
Беи не были склонны нарушать обычаи своих подданных при условии, что те покорно платили налоги и беспрепятственно пропускали через свою территорию войска бея.
Восстания и войны. По данным Ринна, фактическая власть деев распространялась лишь на одну шестую часть нынешнего Алжира. Республики Кабилии, кочевые племена Плато и Юга, а также военные или марабутские княжества, как, например, княжества Туггурт и Айн-Махди, жили совершенно независимо. Другие группировки, такие, как Улед Сиди Шейх, были связаны с деями лишь очень слабыми вассальными узами. Правительство могло даже опасаться коалиции племен подчиненной зоны. Чтобы предупредить возможность таких коалиций, оно разжигало соперничество между шерифами и религиозными братствами.
Как бы ловок ни был дей, ему никогда не удавалось держать страну в руках. Кабилы непрестанно восставали, несмотря на установленные турками посты в долине Себау и их вмешательство в борьбу между софами при поддержке местных шерифов. Энергичному дею Мухаммеду ибн Осману (1766–1791 годы) потребовалось несколько лет, чтобы покончить с этим. Еще серьезнее были восстания, спровоцированные в начале XIX века братством Деркава и в той пли иной мере инспирированные фесским султаном Мулай Слиманом. Восстание в Орании поднял марабут Бен Шериф, а деркавский шериф Марокко, Бен аль-Харш, имевший связи с англичанами, призывал к мятежу баборских кабилов. На западе туркам пришлось оставить Маскару и выдержать осаду в Мешуаре Тлемсена, в то время как бей Константины был взят в плен и убит. Вскоре вся страна от Шелифа до марокканской границы оказалась охваченной восстанием. Мало-помалу турки взяли верх, но не смогли помешать появлению новых многочисленных очагов мятежа. В 1810–1815 годы баборские кабилы флисса, бейлик Титтери, к которым присоединились тунисцы, били турок со всех сторон. К деятельности Деркава присоединились марабуты Тиджанийя из Айн-Махди, особенно когда они получили уверенность в покровительстве нового марокканского шерифа, Мулай Абдаррахмана. Между Францией и Регентством разразился конфликт, когда дею еще не удалось восстановить свою власть.
Борясь на западе с интригами марокканцев, деи на востоке сделали попытку подчинить Тунис силой оружия, используя хусейнидские междоусобицы. После захвата и разграбления Туниса они вынудили беев платить им ежегодную дань (1756 год). Конфликты, которые в течение 65 лет вызывались стремлением беев к независимости, прекратились только благодаря посредничеству Порты (1821 год).
Державы воспользовались упадком Алжира и заставили его уважать свои флаги скорее деньгами и подарками в натуре, чем при помощи военно-морских сил. Семь держав — Соединенные Штаты, Голландия, Португалия, Неаполитанское королевств о, Швеция, Норвегия и Дания — согласились даже платить ежегодную дань. В XVII веке лишь одна Испания пыталась нападать на Алжир. Это были последние усилия в ее алжирской политике. Еще во время войны за испанское наследство она лишилась Орана и Мерс аль-Кебира (1708 год), и ей пришлось ждать почти четверть века, чтобы вернуть их снова (1732 год). Важнейший пресидио, Оран, в котором в конце концов насчитывалось около 10 тысяч жителей, стал гарнизонным городом, где старались соблюдать мадридский этикет, за что его не без пафоса стали назвать Малым двором (Corte chica). Войска продолжали совершать набеги в радиусе сотни километров и заставляли покоренные племена (los Moros de paz) платить подать зерном (romia). Но, несмотря на ромию и на закупки у туземцев, снабжение по-прежнему зависело от поставок из испанских портов, и экономические кризисы пусть менее трагические, чем во времена графа д'Алькодета, бывали все же еще весьма серьезными. Быть может, для ликвидации этих затруднений О'Рейли высадил близ Харраша экспедиционный корпус из 25 тысяч человек, которому на другой же день пришлось эвакуироваться после потери десятой части своего личного состава (8 июля 1775 года). Несомненно, эти же трудности побудили дона Анхело Барсело дважды производить бесполезную бомбардировку города (август 1783 года и июль 1784 года), за которой последовало подписание обременительного для Испании договора. Эти неприятности усилили пессимистические настроения в некоторых испанских кругах, враждебно относившихся к африканским операциям. Разрушившее Оран землетрясение (октябрь 1790 года) было тем провиденциальным событием, которое, несомненно, позволило этим кругам оказать давление на короля. Как бы то ни было, испанцы уступили город алжирскому дею (12 сентября 1791 года) и в следующем году эвакуировали его.
Начиная с 1792 года отношения между Регентством и Европой значительно осложнились. Конечно, Африканское агентство могло за счет государства продолжать эксплуатацию бывшей компании, упраздненной Комитетом общественного спасения (19 плювьоза II года = 8 февраля 1794 года). Конечно, республика была очень рада принимать от дея хлебные поставки и беспроцентные ссуды. Однако Наполеон помышлял уже о возврате к политике Людовика XIV. Если ему и не удалось осуществить свой проект, то он все же послал в Алжир для проведения съемки и изысканий на месте майора инженерных войск Бутена (июль 1808 года), представившего замечательный доклад, из которого экспедиционный корпус 1830 года извлек много полезного.
Сразу после падения империи Франция отказалась присоединиться к проектам ликвидации пиратства, принятым Лондонскими конференциями (1816 год). Усилению морской гегемонии Англии она предпочитала сохранение пиратства. Конгресс в Экс-ла-Шапелле привел лишь к тому, что от имени Европы к дею
