многое приходится додумывать, довоображать, то есть проделывать ту работу, которая называется вымыслом.
Если бы писатель мог встретить точно такую модель, какая ему нужна для изображения, то есть такой тип, характер (а среди миллионов людей он, безусловно, мог бы найти именно то, что ему нужно, хотя это и потребовало бы времени), он всё же не смог бы написать нужный ему образ с натуры. С натуры он мог бы написать лишь внешние черты, видимые поступки, но не смог бы без какого-то знания людей вообще и самого себя в частности описать чувства, душевные движения, нравственные и психические состояния героя. Если писателю необходимо изобразить чувства старухи-матери, встретившей после двадцатилетней разлуки дочь, которую она потеряла ребёнком, то писатель, не будучи сам ни старухой, ни девушкой и, следовательно, не испытав чувств ни той ни другой, может лишь вообразить их себе, домыслить. Изображение чувств, нравственных состояний гораздо важнее для художественного произведения, чем изображение внешности, видимости, но всё это даётся лишь вымыслом, воображением, догадкой. Полная правда, таким образом, недостижима в произведении без вымысла.
Вымысел в произведении – не есть нечто нарочито придуманное, привнесённое специально для художественности, выразительности, заострённости (именно так иногда понимают назначение вымысла). Вымысел для писателя – необходимость, неизбежность, без которой он не может создать правильной картины действительности, – подобно тому, как не может постичь действительность посредством одного наблюдения фактов без всякого их осмысливания.
Со времён Аристотеля принято полагать, что поэтическое, то есть художественное, произведение отличается от исторического (научного) наличием вымысла, то есть наличием чего-то придуманного писателем, чего-то, чего на самом-то деле и не было. Правильнее было бы сказать, что поэтическое произведение отличается от исторического наличием замысла. Историк излагает случившиеся в действительности факты. Писатель излагает не факты, а свой замысел, свою мысль, идею; излагает на языке образов, то есть в виде какой-то целостной картины жизни, из которой читатель делает свои выводы. Произведение реалистической литературы, таким образом, – не голая регистрация фактов, а последовательное изложение реальной идеи, реальной в том смысле, что в основе идеи лежит истина, правда (художественное доказательство, художественное постижение этой истины).
Ни писатель, ни читатель не могут постичь правды жизни путём одного наблюдения фактов, без исследования, осмысливания их, без какой-то работы мысли, воображения, фантазии. Следует учитывать, что воображение тоже питается действительностью и если может привести к неправде, то только в той же мере, что и неверно, однобоко воспринятая действительность. Наличие вымысла, то есть какой-то работы воображения, не может служить, таким образом, доказательством лживости произведения. Подлинно художественный вымысел никогда не противоречит жизненной правде и, в сущности, не является вымыслом в обычном, обиходном понимании этого слова, то есть не является чем-то ложным. Жизненный случай, положенный Л. Толстым в основу сюжета «Анны Карениной», вовсе не окончился так плачевно, как это было с Анной Карениной. Но ведь было много случаев, которые окончились именно так, как описал Толстой. Случай, лёгший в основу сюжета, был только толчком, разбудившим писательскую мысль, давшим ей определённое направление и приведшим к замыслу произведения. Но замысел вовсе не сводился к этому конкретному случаю, был шире его, включал и другие наблюдения писателя над жизнью и, в сущности, создавался в течение всего периода работы писателя над произведением.
Для Пушкина, как он сам утверждал, было неожиданно, что Татьяна в конце концов вышла замуж. Но то, что произошло с Татьяной, ничего исключительного собой не представляет. Почти каждая девушка, неудачно полюбив в первый раз, в конце концов всё же выходит замуж, либо полюбив вторично, либо не испытывая такого же острого чувства влюблённости, как в первый раз. Поступок Татьяны был вполне естественным и тем более подходил к замыслу Пушкина, что вёл к ситуации, окончательно развенчивавшей Онегина.
Писатель, как и учёный, в процессе работы исследует свой предмет, больше узнаёт жизнь, проверяет верность каких-то своих предположений, гипотез, находит новые, более достоверные и убедительные факты о жизни. Если писатель первоначально намеревался изобразить одни поступки героя, а потом изобразил другие, это вовсе не значит, что он внёс в произведение нечто от себя, а не от жизни. И то и другое – от жизни, но именно другое, являясь результатом более глубокого изучения действительности, отображает более глубокую правду жизни.
Аристотель в своей «Поэтике» писал, что если историк говорит о том, что случилось, то поэт говорит о том, что могло бы случиться. Точнее было бы сказать несколько иначе, а именно: «Если историк говорит о том, что случилось, то поэт говорит о том, что случается, что бывает». Ведь то, что было, то, что случилось, – это и существенное, и несущественное, и закономерное, и случайное. Но то, что случается, что бывает, – это то, что происходит по преимуществу, то, что происходит в силу какой-то закономерности, которую мы можем познать, изучить.
Замысел писателя всегда относится к тому, что бывает, что происходит по преимуществу, в силу той или иной жизненной тенденции, закономерности, то есть к выявлению, отображению типического. Замысел (то есть то, что писатель хочет сказать о жизни) присутствует в каждом художественном произведении. И самый небольшой рассказ, например рассказ «Толстый и тонкий» Чехова, и большой роман, например роман «Молодая гвардия» Фадеева, не просто изображают тех или иных героев, но и что-то говорят нам о жизни, дают читателю возможность делать какие-то выводы о жизни, о существующих в ней тенденциях, закономерностях. Читатель постигает замысел в форме своих выводов, то есть в форме тех мыслей и чувств, которые внушило ему произведение. Ради этих выводов писатель и принимается за произведение. Писатель как бы предусматривает эти выводы, старается написать произведение так, чтобы читатель пришёл именно к этим выводам, хотя эти выводы, как и сам замысел, часто и не могут быть сформулированы в чёткой, строго логической форме, поскольку бывают обращены не только к рассудку читателя, но и к его чувствам.
Знание того, что бывает, даётся писателю в том, что было, что случилось в действительности, иначе говоря, даётся самой жизнью. Осмысливая то, что было, отыскивая между отдельными разрозненными фактами действительности причинные связи, писатель отделяет закономерное от случайного и приходит таким путём к знанию того, что бывает, что типично. В своём произведении писатель излагает изученные им факты действительности так (в такой последовательности, в таком освещении), чтобы и читатель пришёл к тем же выводам, к тому же знанию, что бывает, что характерно, что типично для жизни. Убедительность подлинного художественного произведения в том и состоит, что оно убеждает нас, как и сама жизнь, жизненностью, достоверностью изложенных фактов; убеждает нас тем, что как
