он познакомит воровской мир с настоящей литературой. В этом можно видеть намек на противоположную, но не менее амбициозную задачу самого Шаламова: познакомить сам мир настоящей литературы с лагерем.
Шаламов В. О прозе [1965] // Он же. Собр. соч.: В 6 т. / Сост., подгот. текста, прим. И. Сиротинской. М.: Книжный клуб «Книговек», 2013. Т. 5. С. 144–156. Далее страницы по этой публикации приводятся в тексте.
См. подробнее о модели оперативного авторства в главе «Наука труда: Техника наблюдателя и политика участия», а также о международном контексте обсуждения этого теоретического предложения в главе «(Продолжение следует) в Германии: Автор как производитель и учитель других авторов».
См. подробнее о трансформации программы Третьякова от документирующей реальность к исправляющей ее в главе «Наука труда..». Но аналогичную перемену переживает Вертов, ведь строго документальный подход хорошо работал, пока реальность была революционной «сама по себе», когда же она теряет это свойство, ее необходимо уже не фиксировать, а революционизировать с помощью метода – все того же самого киноглаза; другими словами, кино должно противостоять реальности нэпа и быть источником, а не зеркалом общественных изменений. «Неужели правда, что если нэп, если лавочники такие же, как при царе, и только 10 % не хватает до „монопольки“, то и кинокартины наши должны отличаться от картин царских и заграничных только на 10 %?» (Вертов Д. Художественная драма и «киноглаз» // Он же. Из наследия: В 2 т. М.: Эйзенштейн-центр, 2008. Т. 2. С. 54).
С декабря 1926 по март 1927 года Платонов работает в Тамбове, создавая «Епифанские шлюзы», «Эфирный тракт», «Город Градов», а также «живет плохо <и> действ<ует> разумно и как чистый строитель. <…> совершенно беспристрастно, исключительно с точки зрения пользы строительства» (Из письма жене 28 января 1927; цит. по: Платонов А. «…Я прожил жизнь»: Письма 1920–1950 годов. М., 2016). По мнению Дуге, именно в Тамбове, после двухлетнего литературного молчания и размышлений о соотношении труда писателя и инженера-мелиоратора, Платонов начинает много писать и приходит к своему знаменитому стилю, тогда как профессиональные дела идут не слишком удачно. См.: Dhooge B. Vinokur’s «New Class Approach». А Possible Model for A. P. Platonov’s Poetic Language? // Russian Literature. 2012. № 72. P. 156–158.
«Нужно суметь отречься, припасть и сосать жизнь. А потом всосанная жизнь сама перемешается с соками твоей душевности и возвратится к людям еще более сочным продуктом, чем изошла от них. Если ты только не бесплодная супесь, а густая влага и раствор солей» (Платонов А. Фабрика литературы. С. 51).
Платонов А. Фабрика литературы. С. 49.
См. об этом подробнее: Брик О. Разложение сюжета. С. 219–221.
Цит. по: Шкловский В. Искусство как прием. С. 63.
В «Диалектике Просвещения» Хоркхаймер и Адорно называют приход к власти фашизма (и, следовательно, появление концентрационных лагерей) не случайным, но подготовленным всей предшествующей историей западной мысли (см.: Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения: Философские фрагменты. М.; СПб.: Медиум; Ювента, 1997).
Как это было и в случае такого позднего представителя традиции литературных физиологий, как Богданов, когда кровеносная система переходила из плана метафор общественного устройства в план его метонимии. См. подробнее эссе «Неотправленное письмо и несколько способов перелить кровь» в ЛП.
Хотя, по версии современной ей критики Белинского, скорее говорила о том, «как много в человеке бесчеловечья». См. подробнее об этом критическом «сдвиге»: Падучева Е. Кто же вышел из «Шинели» Гоголя? // Известия РАН. Серия: Литература и язык. 1997. № 2. С. 20–27.
«Огромная культура знания – послужила им предметом для домашних умственных развлечений, для гимнастики ума. Анализ „Колымских рассказов“ в самом отсутствии анализа» (Шаламов В. О прозе. С. 154).
Брик О. Ближе к факту. С. 81.
Шаламов В. Бутырская тюрьма [1929] // Он же. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. С. 153.
«И некогда цветить узор, / Держать размер, / Ведь старой проповеди с гор / Велик пример» (Шаламов В. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. С. 153).
Шаламов В. Из письма Н. Я. Мандельштам 7 августа 1967 // Он же. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. С. 431–432.
Сдвиг акцента именно между этими полюсами разделит ранний «редукционистский» формализм и теорию фактографии (в которую непосредственно привходил формализм позднего Шкловского и с которой резонировали теории «литературного факта» Тынянова и «литературного быта» Эйхенбаума). См., к примеру, как это практически дословно пересекается с формулировкой (раннего) Шкловского: «Новая форма является не для того, чтобы выразить новое содержание, а для того, чтобы заменить старую форму, уже потерявшую свою художественность» (Шкловский В. Связь приемов сюжетосложения с общими приемами стиля // Он же. О теории прозы. М.: Книга, 1929. С. 34).
Ср. у Тынянова: «новый конструктивный принцип ищет „новых“, свежих и „не своих“ явлений» (Тынянов Ю. Литературный факт. С. 255–270).
В этом Шаламов наследует не только Лефу и формализму, но и более широкой жизнестроительной и революционной повестке. Ср. у Винокура: «Вне этой фразеологии нельзя было мыслить революционно или о революции. Сдвиг фразеологический – соответствовал сдвигу политическому» (Винокур Г. О революционной фразеологии. С. 110), см. подробнее наш анализ в главе «Поиски совершенного языка в советской культуре».
Тынянов Ю. Ода как ораторский жанр // Он же. Поэтика. История литературы. Кино. С. 227–252.
Шаламов В. О моей прозе. См. подробнее о двойном отрицании – классицистической риторики и сентименталистского «нового слога» – у Белинского: Лахманн Р. Демонтаж красноречия, а также наше предложение рассматривать макролитературную историю борьбы школ и направлений в более широком контексте смежной истории литературы и науки в эссе «Конт и Бальзак: эстетика позитивизма vs sciences sociales» в ЛП.
О моей прозе.
Ее изобретение принадлежит Эмилю Бенвенисту. См.: Бенвенист Э. Отношения времени во французском
