и помочь им свергнуть власть. Осуществлению его намерений – а также развитию вполне ожидаемой приключенческой истории о хороших и плохих парнях – мешают политические и психологические несоответствия. Неким удивительным образом инакомыслящие оказываются не менее отвратительными интриганами, чем правящая верхушка. Эта повесть – классический пример использования эзопова языка и традиций научной фантастики для того, чтобы отвлечь цензуру от явной критической модели советской политической действительности. Но все равно Стругацким пришлось пойти на уступки цензорам и многое изменить в оригинальном варианте. Полный авторский вариант готовится к выходу в издательстве «Текст». Как иносказательная картина социальных, политических и психологических противоречий в советском обществе на грани упадка в конце 1960-х годов повесть намечает контуры гласности и перестройки еще тогда, когда никто, включая самих авторов, не мог сказать точно, когда те появятся на горизонте.
По В. Мидеру, братья Гримм составили свою версию истории о Пестром Дудочнике на основе нескольких уже известных источников, но после ее публикации в 1816 году первоисточником считается версия Гриммов, с которой сравниваются дальнейшие переложения.
Вопрос о том, было ли убийство Льва Абалкина оправданным, породил жаркие споры среди поклонников Стругацких. В научно-фантастических клубах целые вечера посвящались этой теме (но окончательный ответ так и не был получен).
Роман «Волны гасят ветер» публиковался по частям в журнале «Знание – сила» (1985. № 6-12; 1986. № 1, 3). За границей он был опубликован издательством «Кешет» (Хайфа, Израиль).
Во имя прогресса современные общества (и на Востоке, и на Западе) искали путь к утопии через научные и технологические «решения». В результате обещанный религией апокалипсис угрожает с другой стороны: через опасность рукотворной ядерной катастрофы или разрушения биосферы. Стругацкие открыто связывают культурный апокалипсис и природные катаклизмы. Сейчас обсуждаются апокалиптические последствия господства марксистско-ленинских представлений о «научном» историческом и экономическом развитии, но о сопутствующем уничтожении окружающей среды по идеологическим или политическим причинам никогда не говорится в открытую. Еще в «Далекой Радуге» (1964) технология послужила причиной экологической катастрофы. В «Пикнике на обочине» (1972) провидчески показано, как военно-индустриальный комплекс (капиталистический или социалистический) не может ограничить неуправляемую технологию, но вместо этого пытается нажиться на ней, невзирая на риск для человеческого общества.
Также Т. Циолковский добавляет: «Воскресение вторгается в область христианской веры; исторического Иисуса распяли, но лишь керигматический Христос веры воскрес».
Цитата из Гейне в переводе И. Б. Мандельштама. – Примеч. пер.
И. И. Ревзин формулирует свои выводы на основе семиотического анализа традиций детектива: «Детектив представляет собой построение, в котором за знаком не стоит никакой реальности… поскольку знак не обладает семантической функцией, связанной со смыслом. Остается лишь синтаксическая и прагматическая функция…»
Читатели, знакомые с первой главой романа Булгакова «Мастер и Маргарита», согласятся, что в материализации Альбины в полуденном зное, ее дьявольской элегантности и приятном баритоне есть сходство с появлением дьявола перед двумя писателями на Патриарших прудах.
Даниил Хармс (1905–1941) вместе с Александром Введенским в конце 1920-х образовали ядро существовавшего недолгое время «абсурдистского» движения. Оба писателя умерли в тюрьме в 1941 году, и самиздатовские копии их произведений начали распространяться только через два десятилетия. В самиздате ходили хорошо всем известные анекдоты о Л. Н. Толстом, приписывавшиеся Хармсу.
Полный разбор мотива Пестрого Дудочника в поэме Цветаевой см. в [Wy-trzens 1981].
Грузинский кинорежиссер Т. Е. Абуладзе использует тот же пугающий образ в своем фильме «Покаяние», когда жена и дочь узника ГУЛАГа ищут среди огромных поленниц дров следы близкого человека.
Все цитаты из Данте приводятся по переводу М. Л. Лозинского. Ссылки даны на песни и строки. – Примеч. пер.
Во внутренних паспортах всех граждан Советского Союза указывалась этническая принадлежность («грузин», «латыш», «русский» и т. д.). Евреи считались единственной «сомнительной» национальностью (поэтому ответ Изи понятен) вплоть до краха советской империи, пытавшейся игнорировать этнические разногласия.
Подробнее об апокалиптическом «лиминальном городе» см. [Bethea 1989].
В 1985 году в журнале «Изобретатель и рационализатор» был опубликован киносценарий, написанный Стругацкими и названный «Пять ложек эликсира». В киносценарии развивается фантастический сюжет о тайной секте бессмертных, не получивший продолжения в романе.
Цитата приводится по журнальной версии романа. – Примеч. ред.
В журнальной версии «Хромой судьбы» главный герой пьет минеральную воду, которую ему рекомендовали в лечебных целях. В книжной версии он пьет вино. В обеих версиях он затем жалуется, что здоровье больше не позволяет ему пить и курить.
Комментарий рассказчика перефразирует высказывание, приписываемое лорду Кельвину, и говорит об изменившихся взглядах Стругацких на научно-технический прогресс. В статье «Давайте думать о будущем» [Стругацкие 1970] авторы выразили свое разочарование в так называемой научно-технологической революции (НТР): «Ошеломляющий темп этого процесса породил, во-первых, интуитивное ощущение всемогущества науки… а во-вторых, выбросил в сферу интеллектуального потребления сырую массу идей, догадок, предположений, которые можно было бы квалифицировать как мифы нового времени, если бы не восторженная подсознательная уверенность, что все это возможно: и мыслящие машины, и небелковая жизнь…»
Журнальная версия. Интересно, что в журнальной версии «Хромой судьбы» в тетради Сорокина приводится зарисовка к «Граду обреченному», а в полной книжной версии в том же месте оказывается дождливый город из «Гадких лебедей». В последнем варианте есть очевидный смысл, поскольку два романа объединены в один, хотя, конечно, Сорокин мог работать над двумя разными произведениями «в стол», а из «Града обреченного» решил тогда показать только зарисовку ландшафта.
Два шедевра Платонова – «Чевенгур» (1927–1929) и «Котлован» (1930) – были впервые опубликованы на родине только в последние годы существования Советского Союза. Оба произведения представляют собой горестное предвидение того, как утопическая идея порождает свою противоположность: ведет к уничтожению будущего поколения.
Журнальная версия. – Примеч. ред.
Кстати, в книжном издании «Хромой судьбы» одним из немногих изменений, внесенных авторами, была замена слов «симпатичное заведение» на «питейное заведение». Ироничное
