XIX веке. См. письмо В. Г. Короленко к Д. Я. Айзману от 15 марта 1901 года [Короленко 1956: 141]. М. И. Михельсон по-другому (сугубо «по-петербургски») объясняет происхождение эвфемизма: «о тошноте с последствиями (намек на те же последствия, вызываемые путешествием по морю в Ригу»
{Михельсон). Эту версию развивает в «Словаре петербуржца Н. А. Синдаловский: «Фраза, рожденная тем, что в XIX в. путешествие из Петербурга в Ригу по морю было гораздо дешевле, чем по железной дороге. На убогих каботажных суденышках страшно укачивало, пассажиров тошнило» [Синдаловский 2003: 178].
По выражению В. 3. Санникова, первичное значение идиомы «может “реанимироваться” говорящими для создания комического эффекта» [Санников 1999: 297].
Приведем несколько примеров. Перевод Ричарда Певеара и Ларисы Волохонской: «Going into the front room, he saw his lackey Ivan on his back on the soiled leather sofa, spitting at the ceiling and hitting the same spot quite success-fully» [Gogol 1998: 315]. Перевод Кристофера Инглиша: «When he entered the hall he saw his footman Ivan lying on the grubby leather couch, aiming gobs of spit at a point on the ceiling, a target which he hit with some measure of success» [Gogol 1995: 51]. Перевод Иэна Драйблатта: «Walking up to the front room, he saw his footman, Ivan, lying on his back across the dirty leather couch, spitting repeatedly at the same spot on the ceiling and hitting it each time» [Gogol 2014: 29]. В результате во всех трех переводах сообщение, что Иван плюет в потолок, кажется бессмысленным и может объясняться общим абсурдным характером повести. Однако в русском оригинале ощущение абсурдности создается не отсутствием логики, а языковой игрой.
Упоминая вольтеровского персонажа Панглоса, утверждавшего, что сифилис, которым он заразился от девицы легкого поведения, необходим и предназначен для всеобщего блага, Пушкин высмеивает философию беспочвенного оптимизма.
Полное название: «Русско-французский Словарь, в котором русские слова расположены по происхождению, или этимологический лексикон Русского языка».
Д. Фангер употребляет этот термин в отношении «Носа» в работе «Creation of Nikolai Gogol» [Fanger 1979: 119]. В. M. Маркович полагает, что сказ присутствует во всех петербургских повестях Гоголя, однако не рассматривает «Нос» отдельно [Маркович 1989: 49].
В «Этюдах о стиле Гоголя» (1926), представляющих собой глубокий и подробный анализ гоголевского сказа, Виноградов высказывается о «Носе» очень кратко: «Известно, что вся повесть „Нос“ построена на игре вереницей метафорических и метонимических смещений символа „нос“, и прежде всего на замене образа героя носом» [Виноградов 1976в: 287]. Другая работа Виноградова – «Язык Гоголя» (1936) – посвящена не столько эволюции гоголевского художественного языка как такового, сколько последнему периоду творчества писателя. См. [Виноградов 1990: 271–330].
Гоголь применяет это выражение в переносном смысле к Хлестакову в «Ревизоре» и к городским дамам в «Мертвых душах».
Если относить «Нос» к циклу гоголевских петербургских повестей (хотя Гоголь никогда не задумывал этот цикл как таковой и тем более не давал ему заглавие «Петербургские повести»), можно сказать, что исчезновение носа связано с местом действия, то есть Петербургом. В этом «самом фантастическом, самом отвлеченном и умышленном городе», как в свое время охарактеризовал его Достоевский, все может произойти. Следует отметить, что, несмотря на то, что действие в «Носе» происходит в Петербурге, в исследованиях «петербургского текста русской литературы» об этой повести говорится мало. См. [Топоров 2003], [Лотман 2015].
Существует три редакции «Носа» – редакция 1835 года, отправленная в «Московский наблюдатель», редакция 1836 года, опубликованная в пушкинском «Современнике», и редакция 1842 года, вошедшая в состав первого собрания сочинений Гоголя. По требованию цензуры во второй и третьей редакциях Гоголю пришлось изменить некоторые детали. Вторая редакция короче первой и имеет другой финал. Сцена в Казанском соборе вызвала неодобрение цензуры, поэтому Гоголь заменил Казанский собор на Гостиный двор. Также Гоголь исключил указание, что это «необыкновенное происшествие» случилось во сне, и добавил ироничный эпилог, пародирующий рецензию в консервативной газете «Северная пчела». В третьей редакции Гоголь вновь пересмотрел и расширил финал повести, превратив его в третью главу. См. комментарий Н. Л. Степанова [Гоголь 1938: 649–660]. Третья редакция в настоящее время считается канонической.
Виноградов использует слово «анекдот» в старом значении – короткий, занятный, но не обязательно смешной рассказ. Под «носологическими каламбурами» он имеет в виду короткие рассказы, в которых обыгрываются выражения со словом «нос».
Этот аргумент представляется малоубедительным, поскольку первоначальный набросок повести относится к 1832 году, а первая рукописная редакция была завершена в 1833–1834 годах.
Израильский литературовед Э. Зихер развил выводы, сделанные Виноградовым, рассмотрев повесть Гоголя как «форму метапрозы… пародирующую условности в построении сюжета». Зихер прослеживает истоки пародийных стратегий «Носа» в «Тристраме Шенди» Стерна [Sicher 1990: 213].
Так, Б. М. Эйхенбаум, выдвигая идею о «чисто комическом сказе», анализирует только гоголевскую «Шинель» [Эйхенбаум 19246]. Ю. Н. Тынянов прослеживает в произведениях Гоголя многочисленные комические приемы – гиперболы, параллелизмы, инверсии, сочетание высокого и низкого, трагедии и комедии, обилие звуковых повторов и использование масок (как словесных, так и психологических), но ни разу не ссылается на «Нос» [Тынянов 1921]. А. Л. Слонимский в работе «Техника комического у Гоголя» (1923) тщательно исследует природу гоголевского юмора [Слонимский 1923]. Слонимский утверждает, что природа гоголевского юмора проявляется в слиянии комического и серьезного и что у Гоголя «возникновение юмора тесно связано с романтизмом» [Слонимский 1923: 8]. Говоря о технике комического у Гоголя, он приводит множество примеров из «Ревизора», «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» и «Шинели», но ни одного – из «Носа». В. Я. Пропп в книге «Проблемы комизма и смеха» (1929) исследует гоголевский юмор в более теоретическом ключе. См. [Пропп 1999]. Названия глав в работе Проппа – «Комизм сходства», «Комизм отличий», «Человек-вещь», «Осмеяние профессий», «Пародирование», «Комическое преувеличение», «Посрамление воли», «Одурачивание» – указывают на широчайший арсенал комических средств. Каждая глава содержит множество примеров из произведений европейских и русских писателей. Среди них первенство по числу упоминаний принадлежит Гоголю, который процитирован несколько десятков раз. Однако «Нос» упоминается лишь единожды и очень кратко. В 1962 году Пропп прочитал на филологическом факультете
