Nerves, Spirits, and Fibres: Towards Defining the Origins of Sensibility // Studies in the Eighteenth Century III:
Papers Presented at the Third David Nichol Smith Memorial Seminar, Canberra, 1973 / ed. R. F. Brissenden and J. C. Eade. Toronto: University of Toronto Press, 1976. P. 137–157.
Sarbin 1986 – Sarbin T. R. Emotion and Act: Roles and Rhetoric // The Social Construction of Emotions / ed. R. Harré. Oxford: Basil Blackwell, 1986. P. 83–97.
Shepard 1981 – Shepard E. The Society Tale and the Innovative Argument in Russian Prose Fiction of the 1830s // Russian Literature. 1981. Vol. 10. P. 111–161.
Showalter 1985 – Showalter E. The Female Malady: Women, Madness, and English Culture, 1830–1980. New York: Random House, 1985.
Scanlan 1999 – Scanlan J. P. The Case against Rational Egoism in Dostoevsky’s Notes from Underground // Journal of the History of Ideas. 1999. Vol. 60. Iss. 3. P. 549–567.
Sémon 1984 – Sémon, M. Les femmes dans l’oeuvre de Léon Tolstoï: Romans et nouvelles. Paris: Institut d’Etudes Slaves, 1984.
Sirotkina 2002 – Sirotkina I. A Family Discussion: The Herzens on the Science of Man // History of the Human Sciences. 2002. Vol. 15. Iss. 4. P. 1–18.
Sobol 2001 – Sobol V. «Šumom bala utomlennyj»: The Physiological Aspect of the Society Ball and the Subversion of Romantic Rhetoric // Russian Literature. 2001. Vol. 49. Iss. 3. P. 293–314.
Sobol 2007 – Sobol V. In Search of an Alternative Love Plot: Tolstoy, Science, and Post-Romantic Love Narratives // Tolstoy Studies Journal. 2007. Vol. 19. P. 54–74.
Stites 1969 – Stites R. M. L. Mikhailov and the Emergence of the Woman Question in Russia // Canadian Slavic Studies. Vol. 3. Iss. 2. P. 178–199.
Tallement 1788 – Tallemant P. Voyages de l’Isle d’Amour: A Licidas // Voyages imaginaires, romanesques, merveilleux, allégoriques, amusans [sic], comiques et critiques: Suivis des songes et visions, et des romans cabalistiques. 1788. Vol. 26.
Veith 1965 – Veith I. Hysteria: The History of a Disease. Chicago: University of Chicago Press, 1965.
Vila 1998 – Vila A. C. Enlightenment and Pathology: Sensibility in the Literature and Medicine of Eighteenth-Century France. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1998.
Vinitsky 2007 – Vinitsky I. A Cheerful Empress and Her Gloomy Critics: Catherine the Great and the Eighteenth-Century Melancholy Controversy // Madness and the Mad in Russian Culture / ed. A. Brintlinger and I. Vinitsky. Toronto: University of Toronto Press, 2007. P. 25–45.
Vucinich 1963–1970 – Vucinich A. Science in Russian Culture: in 2 vol. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1963–1970.
Walzer 1962 – Walzer R. Aristotle, Galen, and Palladius on Love // Walzer R. Greek into Arabic: Essays on Islamic Philosophy. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1962. P. 48–59.
Ward 2003 – Ward C. «Cruel Disorder»: Female Bodies, Eighteenth-Century Fever Narratives, and the Sentimental Novel // Studies in Eighteenth-Century Culture. 2003. Vol. 32. Iss. 1. P. 93–121.
Используемая мной версия картины в технике меццо-тинто датируется 1802 годом. Сам факт создания гравюры с этой работы свидетельствует о ее популярности в то время.
В каталоге библиотеки «Wellcome Library» работа описана следующим образом: «Недоумевающий врач проверяет пульс влюбленной девушки, обеспокоенная мать утешает ее, на заднем плане ухмыляется Купидон и указывает на одну из своих стрел». Подпись на меццо-тинто гласит: «Больная любовью девица, или врач в недоумении. “Она не призналась в любви”. La fille malade d’amour, ou le médecin embarrassé. “Elle ne parloit jamais de son amour”» (Цветная меццо-тинто У. Уорда, 1802 год, с картины Дж. Опи, Библиотека Wellcome Library, Лондон). На другой гравюре из той же коллекции есть надпись «Озадаченный врач» (гравюра С. Фримена с картины Дж. Опи, дата неизвестна).
Среди других примеров, посвященных истории культуры аналогичного периода, можно назвать [Merten 2003; Finke 2005; Сироткина 2009]. Работа И. Паперно [Паперно 1999], в которой феномен самоубийства рассматривается как объект литературных, журналистских, юридических, религиозных и, что важно, научных исследований и дискурсивных практик, стала для меня образцом междисциплинарного изучения русской культуры XIX века.
Автор использует английский термин «lovesickness», который мы переводим как «любовь как болезнь», особенно когда речь идет о топосе; как «любовная болезнь», с целью сохранить «медикализацию» термина; или как «любовная тоска». – Прим. пер.
Так, например, стандартным термином для обозначения психических заболеваний служит выражение «душевные болезни». См. определение слова «душевный» в [Ушаков 1935: 818]. Этот термин использовался в XIX веке, о чем свидетельствуют, например, «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского (1866), «Красный цветок» В. М. Гаршина (1883) и «Палата номер шесть» А. П. Чехова (1892).
Ныне – Ассоциации славянских, восточноевропейских и евразийских исследований, ASEEES. – Прим. ред.
Питер Дронке в своей книге «Средневековая латынь и становление европейской любовной лирики» цитирует древнеегипетские поэтические тексты, найденные на папирусах 1300 года до нашей эры и вводящие концепции любви-как-болезни и возлюбленного-как-целителя [Dronke 1965–1966, 1: 9–10]. Массимо Чьяволелла также предполагает, что любовь как болезнь может быть универсальным топосом, и приводит в пример историю Амнона и Фамари в Ветхом Завете (2Цар. 13) [Ciavolella 1976: 40].
См. [Ciavolella 1976]. Мой анализ раннего развития доктрины любви как болезни на Западе во многом опирается на это исследование.
Наиболее подробно гуморальная теория представлена в трактате Гиппократа «О природе человека».
В другом исследовании Чьяволелла описывает трактовку гиппократовской традиции средневековыми врачами: «Любовь – это желание, возникающее при избытке гуморов (особенно крови)… когда, иными словами, тело находится в горячем и влажном состоянии» [Ciavolella 1979: 225].
В своей «Анатомии меланхолии» (1621) Роберт Бертон описывает полемику по поводу статуса любви как болезни и сам встает на сторону тех авторов, которые классифицировали ее как форму меланхолии [Burton 2001, 3: 57]. Очевидно, в классической и средневековой медицинской традиции не было единого мнения по этому вопросу. Однако обе точки зрения сходятся в том, что, будучи связанной с меланхолией, любовь как болезнь обладала своей отличительной симптоматикой. См. также [Heiple 1983: 55–64, esp. 58; Heffernan 1995: 48].
У. Г. С. Джонс кратко перечисляет наиболее явные ссылки на Гиппократа в диалогах Платона. См. написанное им введение [Hippocrates 1939–1995, 1: xxxiii–xxxv, xliii–xliv].
Более подробное изложение аристотелевской физиологии страстей см. в [Ciavolella 1976: 19–22].
Основное различие между физиологиями Аристотеля и Галена заключалось в центральной роли, которую первый приписывал сердцу; согласно Галену, приоритет принадлежал мозгу. Более подробный анализ этого спора см. в главе 1.
См. [Ciavolella 1976: 22; Heffernan 1995: 13–21].
Автор трактата «О возвышенном» (Псевдо-Лонгин), комментируя поэму в своем трактате о возвышенном, особенно хвалит поэтессу за мастерское описание физиологических и психологических подробностей: «Разве не поразительно
