торжества сокращений и аббревиатур. Среди новоязовских «комсомолов» и прочих «МАССОЛИТов» были и Владлен, и Вилен.
Гете И. Фауст / пер. Б. Пастернака; вступ. ст. и примеч. Н. Н. Вильмонта. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. 510 с.
Великий Канцлер (1932–1936) // Булгаков М. Великий Канцлер. Князь тьмы. С. 178.
Достоевский Ф. М. Преступление и наказание: Собрание сочинений в 15 т. Л.: Издательство «Наука», 1989. 573 с.
Гете И. Фауст / пер. Б. Пастернака; вступ. ст. и примеч. Н. Н. Вильмонта. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. 510 с.
Свят. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты. Т. 1. М., 1993. С. 236.
Напомню, что с этими словами в опере Гуно Мефистофель является Фаусту: «Me voila!»
«Ночь зажигала печальные огонечки где-то далеко внизу, теперь уже неинтересные и ненужные ни Маргарите, ни мастеру, чужие огоньки» (гл. 32).
Интересно, что Фауст заранее отверг подобный дар Мефистофеля: «Что можешь ты пообещать, бедняга?.. И дерево такой породы спорой, Что круглый год день вянет, день цветет».
«Если» тут необходимо: ведь об этих возможных встречах мастеру говорит Маргарита, а не «распорядитель судеб» Воланд.
Вообще-то за 1900 лет от 30-х годов I века до 30-х годов ХХ века должно было пройти не менее 24 000 лун (точнее — 24 700, если учесть, что лунный месяц короче солнечного, а потому в году не 12 полнолуний, а 13). Эта очевидная неточность — препятствие на пути отождествления Пилата романа с Пилатом Евангелий, а евангельской истории — с историей, рассказанной Воландом.
«Мне нужен отдых, долгий отдых, Гэндальф. Я ведь говорил тебе раньше… Я вряд ли вернусь… да что там! Я ведь и не собираюсь возвращаться. Вот, все уже приготовил. Я старый. Да, знаю, по мне не скажешь, но вот внутри… — Бильбо помолчал. — „Хорошо сохранившийся!“ — фыркнул он. — Вовсе нет. Во мне все как-то тает, словно натягивается что-то, если ты понимаешь, о чем я. Ну, как будто кусок масла размазывают по слишком большому куску хлеба. Это же неправильно, да?.. Тот, кто владеет одним из Великих Колец, не умирает. Правда, и не живет тоже. Он просто продолжается до тех пор, пока не устанет от ноши времени. А если он еще и часто прибегает к Кольцу, для невидимости там, или для чего другого, — участь его еще горше. Он словно истачивается о время, бледнеет, выцветает, пока не сходит на нет, пока не исчезает для этого мира навсегда, и потом он вечно обречен бродить в нездешнем сумраке под всегдашним взором темной силы, которой подвластны кольца. Так неизбежно случится, дело только во времени. Если обладатель Кольца крепок духом и чист в помыслах — позже, в прочих случаях — раньше, но темная сила неминуемо подчинит его себе. — Ужас какой, — вырвалось у Фродо» (Толкин Дж. Р. Р. Братство Кольца. СПб., 1992. С. 44, 61).
См.: Великий Канцлер (1932–1936) // Булгаков М. Великий Канцлер. Князь тьмы. С. 192.
Яновская Л. М. Последняя книга, или Треугольник Воланда. С. 76.
Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы ХХ века. М., 1994. С. 68. Аналогично мнение Г. Ишимбаевой: «Эскиз вечного счастья, набрасываемый дьяволом, подозрительно смахивает на идеал филистерского самодовольного и самодостаточного существования „гармонического пошляка“ (Ф. Шлегель). Привкус иронии, ощутимый в определении „романтический“ и в словосочетании „засаленный колпак“, становится нестерпимо едким, когда Воланд упоминает о круге друзей: у Мастера их нет, единственный человек, которого он считал таковым, — предатель Алоизий Могарыч» (Ишимбаева Г. Г. Русская фаустиана ХХ века. М., 2002. С. 95–96).
Яновская Л. М. Последняя книга, или Треугольник Воланда. C. 78.
Яновская Л. М. Главы из новой книги о Михаиле Булгакове // Уральская новь. 2004. № 20.
Яновская Л. М. Последняя книга, или Треугольник Воланда. С. 80–81.
«— Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, — в первый раз моляще обратился Левий к Воланду. — Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи» (гл. 29).
«— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен» (гл. 32).
«Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Но просто, какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству?» (гл. 24).
Шапошникова Н. В. Булгаков Михаил Афанасьевич // Православная энциклопедия. Т. 6. М., 2003. С. 339.
Шенталинский В. Мастер глазами ГПУ // Новый мир. 1997. № 10–11.
Яновская Л. М. Последняя книга, или Треугольник Воланда. С. 457–461.
«Трактовка поведения Пилата у Булгакова совпадает с трактовкой известного христианского писателя Ф. Фаррара в его книге „Жизнь Иисуса Христа“, книге, которую Булгаков знал с детства и из которой в пору работы над романом делал выписки» (Яновская Л. М. Последняя книга, или Треугольник Воланда. С. 136).
Икрамов К. «Постойте, положите шляпу…». А более всего — В. Петелин (Петелин В. В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1989).
При этом у Булгакова Пилат подчеркнуто героизирован: он — мужественный ветеран, именно за личные боевые подвиги награжденный титулом «Золотое Копье». Но тот, кто мог рисковать жизнью, не смог рискнуть карьерой.
«Был момент, притом на последних этапах работы над романом „Мастер и Маргарита“, когда любимая пьеса „Бег“ внезапно и с такой остротой „опрокинулась“ в зеркало романа, что тайная близость Хлудова и Пилата стала явной. В четвертой редакции романа, в начале октября 1937 года: „в белом плаще с кровавым генеральским подбоем“. Уже в следующей, пятой редакции Булгаков уберет слово, втянутое из „Бега“» (Яновская Л. М. Последняя книга, или Треугольник Воланда. С. 639–641).
