перекладывать вину на кого-то другого".
Пресс-секретари КПК теперь находят эту линию нападения чрезвычайно полезной. Летом 2021 года Совет ООН по правам человека провел сессию, на которой развивающиеся страны осудили системный расизм и расовую дискриминацию. Верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет заявила, что отрицание исторической ответственности странами, которые извлекли выгоду из трансатлантической работорговли и колониализма, является важной причиной продолжающегося расизма и расового насилия. Представитель министерства иностранных дел КПК Чжао Лицзянь заявил международной прессе, что развитые страны должны сделать больше для борьбы с насилием в отношении лиц африканского и азиатского происхождения. Чжао Лицзянь призвал западные страны заняться этой проблемой, сказав: "Мы призываем соответствующие западные страны серьезно откликнуться на озабоченность международного сообщества, глубоко задуматься о себе и принять конкретные меры для решения проблемы системного расизма и расовой дискриминации, чтобы не только продвигать и защищать права человека у себя дома, но и способствовать здоровому развитию международного дела прав человека".
Однако в то время как КПК призывает Запад к такому самоанализу, сама она ничем подобным не занимается. На самом деле, в тот самый момент, когда она требует от Запада серьезного ответа на "системный расизм и расовую дискриминацию", она сама ведет себя воинственно. В тот самый месяц, когда она выдвинула это требование Западу, КПК отмечала свою столетнюю годовщину. На тщательно срежиссированной церемонии на площади Тяньаньмэнь перед толпой в десятки тысяч человек Си Цзиньпин заявил, что подъем Китая окажется "исторической неизбежностью". Он предупредил, что страна больше не будет "запугиваться, угнетаться или покоряться" иностранными державами, а язык, который он использовал, был характерно военным. Он заявил, что "каждый, кто осмелится попытаться, получит кровавый удар головой о великую стальную стену, выкованную более чем 1,4 миллиардами китайцев". Официальный англоязычный перевод смягчил этот кровожадный язык в попытке ввести в заблуждение международные СМИ. Но именно это Си сказал огромным толпам в Пекине.12 Что само по себе является характерным примером двусмысленной речи КПК. Во время моего последнего посещения площади Тяньаньмэнь, десять лет назад, все английские лозунги, транслировавшиеся по площади, были мирными. Среди тех, которые не переводились, а транслировались через площадь на местном языке, был лозунг "Да здравствует социализм". Они хотели, чтобы иностранные гости узнали о них не так много.
Но в этом нет ничего нового. КПК лишь использует слабости Запада в своих целях, как это всегда делали тоталитарные режимы и конкуренты Запада. В Советской России в 1936 году Григорий Александров и Исидор Симков создали один из самых популярных фильмов того времени. Цирк" - это история о белой женщине, которая вынуждена бежать из своего маленького американского городка, где местные жители буквально гонят ее из города за то, что она родила межрасового ребенка от чернокожего отца. Женщина бежит с цирком и попадает в Советскую Россию. Хотя американцы в фильме представлены как фанатики и расисты, контраст с великим советским народом не может быть более явным. Действительно, когда "позорный" секрет героини раскрывается перед зрителями в цирке, вся русская публика защищает ребенка. Фильм заканчивается тем, что они поют ему великую колыбельную, в которой представлены все советские народы, показывающие, что они будут защищать этого маленького черного ребенка, которого изгнали американские империалисты. Затем все собираются вместе, держа младенца на руках, чтобы принять участие в большом параде в честь товарища Сталина.
В 1930-е годы в России не было ничего заметно менее расистского, чем в Америке. Точно так же и в Китае в 2020-х годах нет ничего менее расистского, чем в Америке. Совсем наоборот. И все же Китаю сегодня, как и Советам в прошлом, чрезвычайно полезно поощрять представление об Америке как об уникальном расисте, а о Китае - как об уникальном добродетельном человеке. Существует бесконечное множество причин, по которым Пекин делает это сегодня, как и Москва в прошлом. Это позволяет Пекину избежать наказания за чудовищные нарушения прав человека. Это отвлекает внимание Запада. Это наводит на мысль, что у Запада нет моральной легитимности действовать где бы то ни было. При этом утверждается, что Запад не просто делал то, что делали все другие цивилизации в истории, но, скорее, всегда был хуже, чем любая другая цивилизация, а значит, Запад не имеет права выносить моральные суждения сегодня. Это само по себе опирается на две фундаментальные презумпции, которые, как оказалось, обе верны. Во-первых, она опирается на предположение о том, что Западу не хватает знаний о западной истории: Западные люди все больше не знают, что правда, а что нет о своем собственном прошлом. Во-вторых, она опирается на предположение - опять же верное - что почти никто на Западе не имеет представления о том, что делали и делают сегодня такие страны, как Китай.
Другими словами, нападки на историю Запада успешны, потому что они обращены к вакууму огромного исторического и современного невежества. Он обращается к населению, как внутри Запада, так и за его пределами, которое готово видеть всю историю через одну-единственную линзу. Если в мире происходит что-то плохое, то в этом должен быть виноват Запад, потому что не существует другого законного объяснения того, как все может идти не так, кроме объяснения с участием Запада.
Помимо исторической безграмотности антизападников наших дней, здесь есть еще кое-что. Это гигантская моральная презумпция. Эта презумпция заключается в том, что никто в мире не может сделать ничего плохого, если Запад не заставил его сделать это. Презумпция, которая в высшей степени ошибочна.
Когда Роберт Мугабе пришел к власти в Зимбабве (бывшей Родезии) в 1980 году, средняя продолжительность жизни в стране составляла чуть менее шестидесяти лет. После того как он правил страной, а точнее, плохо управлял ею в течение чуть более четверти века, средняя продолжительность жизни в Зимбабве сократилась почти вдвое. К 2006 году средний зимбабвийский мужчина мог рассчитывать дожить до тридцати семи лет. Для женщин средняя продолжительность жизни упала до тридцати четырех. Ситуация стала настолько плохой, что средняя продолжительность жизни зимбабвийских женщин сократилась на два года за два года. Мугабе поставил свой народ на беговую дорожку, которая с каждым шагом становилась все короче.
Подобные истории происходят по всему миру. Шесть десятилетий назад Уганда была нетто-экспортером продовольствия, фактически одной из житниц Африки. За десятилетия после колонизации она превратилась в "корзину", с трудом прокармливая даже собственный народ. В других странах, таких как Египет, средняя заработная плата после колониализма упала ниже, чем во времена колониализма. И это без учета инфляции, а в простых, практичных зарплатных терминах.
Есть несколько объяснений
