Ознакомительная версия.
И здесь в шестидесяти двух случаях тот, кто подавал в суд, потом простил сам.
Есть такие ребята, которые говорят:
«Разве это наказание, статья сотая или двухсотая?»
Для одних это наказание, для других нет.
Когда суд порицает, сердится, для них это тоже не наказание:
«Ну и что? Отругали меня, сердятся, а мне хоть бы хны!»
Да, есть такие, которые так говорят.
Бывает, кого-нибудь выгнали из класса, оставили без обеда или даже побили, а он все свое:
– Ну и что? Постоял в коридоре – просидел час в карцере – а вовсе мне не было больно.
Кто говорит, что статья сотая не наказание, пусть ответит, только искренне: хочет он быть под судом и получить статью сотую или двухсотую или не хочет?
Если статья сотая не такая уж большая неприятность, так ведь мы как раз этого и хотим, чтобы все хорошо себя вели, не желая даже небольшого наказания, небольшой неприятности.
Мы хотим даже, чтобы все хорошо себя вели просто так, а не из страха перед судом или перед тем, что на них рассердятся. В будущем, может быть, так и будет.
Статья сотая – это наказание, каждый это понимает. А кто говорит по-другому, тот не вник как следует или не хочет сказать правду.
Чем больше будет работать суд и чем больше мы станем отвыкать от злобных чувств, взбучек и наказаний, тем большее будет иметь значение не только сотая статья, но и те статьи, которые прощают.
Есть такие ребята, которые говорят:
«Из-за каждой глупости сейчас же в суд подавать».
И это не совсем так. Мы не всегда знаем, подал он на себя или на другого в шутку или всерьез.
Есть статья вторая, в которой говорится:
«Суд считает, что не стоит терять времени на рассмотрение такого дела».
На двести шестьдесят одно дело суд только четыре раза отказался от разбирательства. Только четыре раза! И даже тут мы не можем утверждать: да, это была шутка, глупая шутка.
Подчас от пустяка бывает очень больно. Люди разные. Один плачет о том, над чем другой смеется.
Судебное дело из-за прозвища – глупость или не глупость? Как будто и глупость, а сколько из-за таких глупостей пролито слез!
Мы имели сорок четыре дела о прозвищах. И были такие ребята, которые очень страдали из-за прозвищ – ведь трудно сказать, когда это невинная шутка, а когда приставание или даже еще хуже – преследование.
Разве это пустяк, когда кого-нибудь окатят в шутку водой или отнимут что-нибудь, и дразнят, и не хотят отдавать? В хорошем настроении я и сам посмеюсь, а если у меня горе, то шутка меня злит, причиняет боль– ведь имею я право сегодня не желать шутить или хотя бы не со всеми?
Только месяц, как у нас работает суд. Не все еще разобрались. Но мы уверены, что «так себе», пустяковых дел будет все меньше, что суд завоюет уважение.
Есть такие ребята, которые говорят:
– Будет там меня какой-то малыш судить!
Во-первых, судей пять и среди них всегда найдется кто-нибудь постарше. Во-вторых, не каждый маленький – глупый. В-третьих, чтобы судить, нужна честность, а честным может быть и маленький.
Старшему, может быть, и неприятно, что его судит маленький. Но ведь суд существует не для удовольствия.
Раздаются голоса: «Судить неприятно».
Верим: да, неприятно. Поэтому судей и выбирают жеребьевкой. Такой способ лучше голосования.
Если кто-нибудь часто и подолгу судит, он может легко испортиться и привыкнуть смотреть на чужие поступки так, словно сам без греха. Но и судья может многому научиться: он видит, как трудно быть справедливым и какое это важное дело – справедливость.
Только пять недель у нас суд. Немного еще можно сказать о суде, но, как нам кажется, суд уже многим ребятам принес пользу.
Если кому-нибудь скажешь: «Перестань, а то подам на тебя в суд» – и он перестает, значит, хотя суд о том даже и не знает, суд принес пользу, защитил.
Мы знаем, часто ребята смеются: «Я подам на тебя в суд». Кто так глуп, что не отличит шутки от правды?! А бывает, кто-нибудь, наоборот, со смехом говорит: «Подай на меня в суд».
Иногда это шутка, а иногда сказано со зла на суд, который серьезно, спокойно и честно вникнет в каждое слово, никогда и никому не откажет в помощи и, когда к нему обратятся, всегда находит время не спеша расспросить и выслушать обе стороны и не отделывается шуткой даже от самого, казалось бы, пустячного дела, за которым всегда скрывается чья-то печаль или гнев.
Да, суд неприятен тем, кого ребята зовут подлизами, тем, про которых говорят «в тихом омуте» (черти водятся), а также ловкачам, которые делают много дурного, да только осторожно. Подлиза знает, что его любят, и может многое себе позволить, кроме разве уже самого ужасного. Тихоня досадит подчас больше того, кто орет и дерется. А ловкач и из некрасивой истории выпутается. Этим выгоднее без суда, вот они и хотят его осмеять и уничтожить. Но суд никогда не обижается, и он и дальше будет продолжать искать изменений и улучшений, служа тем временем детям как знает и как умеет.
Так уже на свете заведено, что у одного за месяц десяток судебных дел, а у другого одно за весь год. С этим ничего не поделаешь, да и делать ничего не нужно. Пусть каждый сам решает, как ему быть с судом.
Существовало большое опасение: справится ли суд, если окажется слишком много дел? Теперь это опасение отпало. Суд может за час, самое большее за два, рассмотреть все дела за целую неделю, хотя бы их было сто и даже больше. Известно ведь – лиха беда начало.
Вот если бы суд мог установить такой порядок, чтобы совсем не надо было сердиться и следить, а только раз в неделю засесть на часок и вымести все это накопившееся за неделю зло, как подметаешь по вечерам или по утрам комнату, – то-то было бы удобно и хорошо!
Рассмотрим теперь несколько дел за прошедшие недели: может быть, они убедят нас, что суд тем и полезен, что он спокоен, не бывает ни в плохом, ни в хорошем настроении, ни любит, ни не любит никого и всегда спокойно выслушивает объяснения.
Дело 21. В спальне шуметь нельзя. Но ребята ему разворошили постель, и он рассердился и закричал на них. Ст. 5.
Дело 42. Мальчишку ради шутки облили водой. Как быть? Тоже облить водой, ударить, выругать? А можно и простить. Наверное, он и простит, сам простит, только не теперь и не сразу. Простит, только пускай с ним больше так не поступают.
Дело 52. Девочка ходит на ходулях. Подходит мальчик: «Дай ходули». Девочка не дает. Мальчишка начинает драться, вырывает ходули, толкает, ударяет по лицу. Девочка плачет, вместо веселой забавы – слезы, горе. За что? Почему? Она подает на него в суд, а потом прощает. Ст. 1.
Дело 63. Все его дразнят. Сначала было очень неприятно. Потом привык. Ничего не поделаешь – не будешь же со всеми драться. Вдруг появляется суд – предвестник новых, лучших порядков. Мальчишка выбирает одного, самого надоедливого, который чаще других его дразнил, и подает на него в суд. Мы вызываем жалобщика через месяц: «Меньше теперь тебя дразнят?» – «Меньше». Парнишка благодарно улыбается суду, который его защитил.
Дело 67. Возвращаясь от родных, девочка опоздала. Почему? Из родных у нее была одна тетка, больше никого. Прежде она к тетке не ходила, не любила ее. Почему – это не наше дело. Наконец пошла, помирилась, и они с двоюродной сестрой вышли погулять. Девочки уселись на траве и разговорились. Наша девочка забыла, что пора возвращаться в детдом. Суд простил.
Дело 82. Дежурная хотела остричь ему ногти, а он сказал, что они ему нужны, чтобы рыть землю (он работает у садовника). Вот кончится через четыре дня работа с землей – тогда пожалуйста. Прав он или не прав? Ст. 61.
Дело 96. Старый список дежурных по проветриванию постелей кончился, новый еще не составлен. Дежурная спрашивает: «Кто хочет проветривать»? Никто не хочет. Дежурная обращается к двум мальчикам: «Ну тогда вы проветривайте». Они не хотят – недавно проветривали. Ст. 1.
Дело 107. Девочка взяла в читальне книжку и унесла с собой во двор, где она чистила картошку. Потом про книжку забыла и оставила ее на скамейке. Подошел двухлетний ребенок и порвал книжку. Ст. 70.
Дело 120. Обруч от серсо улетел на соседний двор. Ребята пошли искать. Обруч поднял соседский маленький мальчик и не хотел отдавать. Вышла ссора. Нам пожаловались, что наши ребята плохо себя вели. Ст. 3.
Дело 127. Мальчик по ошибке надел чужой пиджак. Из-за таких ошибок чесотку можно схватить. Ст. 31.
Дело 144. Взял пояс и не отдает. Взял в шутку и не отдает в шутку. Убегает, хохочет. «Отдай сейчас же!» – «На!» – а сам убегает, дразнится. Верно, не такое уж большое дело. Но это и подобные ему дела учат нас, что не каждый любит шутить, да и те, кто любит, не всегда желают шутить и не со всеми.
Дело 153. Мальчик громко хлопнул дверью и сам себя записал. Что из того, что не каждый, кто хлопнет дверью, запишется на доске? И что из того, что кто-нибудь другой поступит действительно скверно и скроет это от остальных? Мелкие дела тем и любопытны, что в них сказывается чуткая совесть. Таких дел довольно много. Мы полагаем, будет и еще больше. Есть люди, которым неприятно поступить плохо и не понести за это наказание. Ст. 31.
Ознакомительная версия.
