Ознакомительная версия.
Дело 160. На передний двор разрешается выходить только в определенные часы. Одна из старших девочек выходит на передний двор, когда нельзя. Дежурный, мальчик поменьше, запрещает. Девочке это не нравится, не желает она слушаться младшего. Что ему оставалось? Подает в суд. Не оторвет же ей суд голову! Суд простит, но выразит надежду, что это больше не повторится. А такое пожелание обязывает.
Дело 165. Дело о несправедливом подозрении. У нас было несколько таких дел. Часто боль от несправедливого подозрения сильнее, чем от удара. Девочка пересчитывает монетки. Подходит мальчик: «Покажи». Девочка говорит: «Не покажу». – «Не хочешь показывать – значит, украла». Мальчик ходил, искал грош, который потерял накануне. Девочка об этом не знала, но даже если бы и знала – как он узнает свой грошик и какое у него право оскорблять? Ст. 1.
Дело 167. У девочки рассыпались бусы. Она их подбирает и нанизывает на нитку. У нее неприятность. Она наклонилась, и тут ей за ворот суют вишневые косточки. «Перестань», – говорит она сердито. «А не перестану, что ты мне сделаешь?» – «Подам на тебя в суд». – «Ну и подавай». Наступает день суда: жалоба взята обратно. Ст. 1.
Мы уже упоминали, что таких дел было свыше пятидесяти. Может быть, мы и ошибаемся, но нам кажется, что такие процессы приучают одних уважать своих близких, а других – быть снисходительными.
Дело 172. Влез на дерево, чтобы показать товарищу, что умеет лазать, а записал себя, потому что знает, что нельзя. Ст. 90.
Дело 206. Вымыл свою мисочку в раздевалке, потому что не знал, что нельзя. А когда узнал – подал на себя в суд. Ст. 51.
Дело 218. Ребята его уговорили подать в суд. Он подал, а теперь видит, что сделал глупость: кто сердился, тот и подавал бы.
Дело 223. У четырех мальчиков шли занятия. После урока на столе обнаружились чернильные пятна. Суд выслушал, оказывается, один из мальчиков написал на столе «36:3», а другой капнул чернилами. Если бы не суд, сердились бы на всех. Ст. 4.
Дело 237. Дурачились, пока один не ударил другого палкой. Рука сильно болела, он подал в суд, а перестала болеть – дал статью первую.
Дело 238. Может быть, кому-нибудь это дело покажется смешным. Оба мальчика сидели в уборной, и один невзначай, нечаянно обмочил другого, а тот уже сделал на него нарочно. Ст. 200.
Дело 252. Вечно с ним у дежурной по этажу масса хлопот. То его надо искать, то он что-нибудь забудет, то плохо уберет помещение. Дежурная несколько раз грозилась подать в суд. Не помогло. Наконец потеряла терпение и подала в суд. И простила: может быть, исправится?
Дело 254. Дежурные вечером подметают двор. Одному из них надо еще прибрать в уборной, обоим перед сном вымыть ноги. А тут ради шутки ребята заперли ворота и не хотят отворить. Ст. 100.
Дело 258. Всегда она опаздывает! Дежурная говорит, что уже пора уходить из умывалки, а она злится, не слушается, перечит: «А раз мне хочется», – говорит. – «Ты мне это назло!»
И тут через несколько дней последует прощение. Пока же вместо ссоры дело передается в суд.
Дело 260. Мальчик шумел утром до звонка. Подал на себя в суд. Суд прощает, но просит, чтобы это больше не повторялось. Ст. 32.
Судебная газета № 9
«А я не боюсь»
Часто слышатся голоса: «Суд не помогает. Никто суда не боится».
Одни ребята не хотят подавать в суд, скрывают. Другие ребята дают статью первую: все равно, мол, суд ничего не сделает. Наконец, третьи говорят: «Ну и подавай, очень я твоего суда боюсь».
И все больше и больше вполне подсудных дел стало не доводиться до сведения суда. И вот наконец, когда Г. выгнали с дежурства, ни сам он, ни другие из тех, кто знал про это, не сочли нужным подать в суд. И не только Г., а даже старшие девочки, а потом и мальчики перестали подавать на себя в суд.
Тем более любопытно, что ведь были же ребята, которые до последней минуты подавали на себя в суд. Это доказывает, что всюду находятся честные люди, которые поступают не «как все», а как велит разум и совесть.
Суд не помогает.
Всегда легче сказать, что что-нибудь никуда не годится, чем подумать и исправить. Любители болтать языками всегда найдутся, вот только голову, которая захотела бы подумать, трудно сыскать. Кто-нибудь один сказал: «Суд не помогает», а остальные, как бараны, хором повторяют: «Суд не помогает».
А больше всех кричали те, кому суд не выгоден, потому что стеснял их и был даже опасен. Ведь суд давал ребятам право жаловаться и решать, справедлива жалоба или нет.
– Такой-то получит статью четвертую или пятьдесят четвертую.
Для одного хватит и статьи первой, и четвертой, и пятьдесят четвертой, а на другого не действует и статья восьмисотая.
Задача суда – навести порядок, но суд не может и не собирается творить чудеса.
А ведь это было бы чудо, если лентяй, получив статью сотую, сразу стал бы примерным учеником или забияка, крикун, скандалист – спокойным, милым ребенком. Как в школе: никто от двойки или кола не превращается в тот же миг из невежды в первого ученика.
Но суд дает каждому право сказать:
«С завтрашнего дня я буду за собой следить. Я решил больше так не делать. Я буду осторожнее».
А если кто-нибудь ему станет в этом мешать, то он может подать на него в суд.
Например:
Какой-нибудь драчун решил больше не драться. Наверное, его будут нарочно злить, ведь есть такие ребята, которые не любят, когда кто-нибудь старается исправиться; тогда он подаст на тех, кто его задирает, в суд. Что из того, что и на него подадут за «несправедливую жалобу»? Суд знает, что ему об этом думать.
Суд не творит чудес, но не творят их ни просьбы, ни угрозы, ни гнев, ни палка. Ведь и там, где есть телесные наказания, некоторые ребята говорят:
«Ну и что? Мне совсем не было больно».
И не исправляются, а, наоборот, портятся, огрубляются.
– Не помогает. Что мне делать? Так все время и подавать в суд?
Разве это так трудно?
Сначала X. все задирали, он подавал в суд, над ним смеялись, его дразнили, а он подавал и подавал. Наконец X. перестали задирать, и X. перестал подавать в суд.
Я уверен, что, если на плохого дежурного в течение двух недель подавать по три раза на дню в суд, он в конце концов исправится. Только дежурные по этажу слишком ленивы, чтобы подавать в суд, ведь проще злиться, ссориться, воздевать к небу руки, что, мол, сладу с ним нет. Ведь подавая в суд, дежурные по этажу рискуют – суд может не признать за ними правоты. Известно, что дежурные по этажу считают себя непогрешимыми и часто вместо того, чтобы спокойно сделать замечание, поднимают крик: не хватает терпения подождать несколько дней.
Слишком много у ребят злости, и суд служит им орудием мести. Чтобы утолить эту злость, надо было бы ответчика, по крайней мере, повесить. Статья четвертая или сотая никого не удовлетворяла.
Когда мы проводили беседу о злости, один мальчик написал:
«Когда я злюсь, я так и убил бы».
Суд никого не убивал, вот ребята и были им недовольны.
Были и другие жалобы:
«Суд выслушивает только одну сторону, а другую уже и не слушает».
Если маленький подавал на старшего, старший не приходил, хотя его и вызывали. С этим ничего нельзя было поделать.
И вообще старшие дети не заходили в классную комнату, когда там шел суд, хотя их и приглашали.
То, что ребята презирали суд, лучше всего доказывало, что они его совершенно не поняли. Хуже: не понимая, презирали и высмеивали.
Участие в работе суда одни рассматривали как игру, другие – как неприятную обязанность, от которой старались всячески отделаться.
– Я нарочно сам подаю в суд, а то выберут в судьи.
Вот они, неправда или гадкий обман!
Вместо того чтобы учить говорить правду, суд учил лгать; вместо того чтобы приучать к искренности, приучал к притворству; вместо того чтобы воспитывать мужество, поощрял трусость; вместо того чтобы заставлять думать, растил лентяев.
Неизвестных нарушителей становилось все больше и больше – никто не признавался. Почему? Если они не боялись суда, почему они тогда скрывались? Лазать по чужим ящикам лазают, а сказать «это я сделал» храбрости не хватает? Взять чужую ручку могут, не боятся, а что взяли, ни за что не скажут?
Хуже было: ребята злились на тех, кто говорил, что у них что-либо пропало.
Дело дошло до того, что, когда что-либо пропадало, владелец боялся в этом признаться, знал, что найти не найдут, а неприятности наживешь.
Поэтому одни, вместо того чтобы подумать, кто мог это сделать, подают на неизвестного, а другие – порядочные – совсем не подают, боятся.
А статья первая? Подал в суд и забыл, из-за чего подавал. Человек, который умеет думать, говорит себе:
– Если я даже не помню, из-за чего я подавал, я должен дать статью первую. К чему у суда время отнимать, к чему утруждать?
Жалобщики не приходят на суд и не дают статью первую. Почему? Потому что они не понимают, что все равно так надо делать, даже если никто и не велел, и не следил, и не грозил.
Ознакомительная версия.
