Итак, была выяснена роль вшей в переносе сыпного тифа. Но пока еще люди не все знали о сущности этой болезни. Кто ее возбудитель? Как выглядит этот коварный убийца и где скрывается он в организме человека? Здесь медицина по-прежнему блуждала в море догадок. Каким путем добраться до истины?
Путь к решению указал одесский врач Осип Осипович Мочутковский. В 1876 г. он провел серию героических опытов: прививал себе кровь больных сыпным тифом и перенес это заболевание, доказав, что заразное начало находится в крови больного[6]. Окончательное же решение проблемы связано с именами трех ученых: американца Ховарда Тейлора Риккетса, чеха Станислава Провачека и бразильца Роха Лима.
В 1910 г. X. Т. Риккетс (1871–1910) со своим сотрудником Вильдером (Wilder) боролись в Мексике с эпидемией сыпного тифа. В этой работе Риккетсу пригодился опыт, приобретенный им при успешном исследовании сходного в некоторых проявлениях заболевания — пятнистой лихорадки Скалистых гор, переносимой в природе клещами. Возбудителя этой лихорадки Риккетс нашел в 1909 г. в горных долинах штата Монтана. Здесь, в Мексике, ученому также удалось обнаружить в крови больных и в материале, взятом из пищеварительного аппарата вшей, короткие, с закругленными концами палочки. Увы, свое открытие Риккетс пережил не намного, и ему не суждено было довести дело до конца. Он умер при проведении исследований, заразившись сыпным тифом. Умер, когда до разгадки тайны оставался всего один шаг.
В Европе практически в это же время над той же проблемой работал естествоиспытатель Станислав Провачек. В 1913 г. он изучал сыпной тиф во время эпидемии в Сербии, а в следующем году вместе с бразильским врачом Роха Лима был направлен в Стамбул для изучения этой болезни в турецких лагерях военнопленных (эти лагеря возникли в ходе Балканских войн 1912–1913 гг.). Когда началась первая мировая война, оба исследователя уехали из Турции, но не перестали заниматься изучением сыпного тифа. Новое место их работы оказалось не менее скорбным: это был лагерь для пленных в Хотебузе (Chotebuz), где сыпной тиф косил пленных пуще, чем шрапнель и пули косили солдат на фронте.
Посреди всей этой лагерной суеты, в крайне стесненных условиях и ограниченных лабораторных возможностях исследователи не только подтвердили, но и существенно расширили результаты X. Т. Риккетса. Однако вскоре Станислав Провачек разделил трагическую судьбу американского ученого: в начале 1915 г. он умер от сыпного тифа, не успев завершить своих исследований. Роха Лима продолжал работу, в 1916 г. он описал возбудителя инфекции и назвал его в честь обоих погибших исследователей Rickettsia prowazeki. А поскольку в научной литературе обычно указывается и имя того, кто открыл и описал новый организм, возбудителю сыпного тифа присвоено название, в которое входят одновременно имена всех трех ученых, достигших вершины познания: Rickettsia prowazeki Rocha Lima, 1916.
Станислав Провачек — чешский естествоиспытатель с мировым именем
У Риккетса и Провачека кое в чем сходные жизненные судьбы. У обоих к тому моменту, когда они свое внимание сосредоточили на исследованиях сыпного тифа, за плечами уже были многие годы научной деятельности и такие достижения, которых бы им вполне хватило для мировой известности: с именем Риккетса связывали прогресс в эпидемиологии пятнистой лихорадки Скалистых гор, а Провачек (совместно с Хальберштедтером) обнаружил возбудителя трахомы. Оба добились успеха благодаря прежде всего своим широким познаниям в биологии, позволявшим им видеть и исследовать такие взаимосвязи, которые скрыты были для тех, кто ограничивался только рамками медицины того времени.
Памятник Риккетсу — местами даже чересчур помпезный — воздвиг Поль де Круиф (Paul de Kruif) в книге «Борцы со смертью». Провачек известен лишь узкому кругу специалистов, и в зарубежной специальной литературе часто его называют немецким или австрийским ученым. Дело в том, что он, как и целый ряд других чехословацких выдающихся зоологов той поры, работал в основном в институтах Германии. И надо сказать, он блистал там как звезда первой величины среди таких светил, как, например, Фриц Рихард Шаудин, открывший возбудителя сифилиса, и Пауль Эрлих, удостоенный Нобелевской премии (1908 г., совместно с И. И. Мечниковым) за труды по иммунитету.
Провачек прожил всего лишь сорок лет. Недолгая, но кипучая жизнь его была заполнена работой и насыщена событиями, которые могли бы послужить сюжетом увлекательного романа. Поэтому в заключение рассказа о вшах познакомимся чуть поближе с судьбой человека, помогшего раскрыть истинное значение их для медицины и человечества вообще.
О научных трудах Провачека мы осведомлены очень хорошо. Трахома и сыпной тиф — это вершины в его исследовательском творчестве, но он добивался успехов буквально во всем, за что брался, а это был широкий спектр вопросов, связанных с протозоологией, зоологией, ботаникой, общей биологией и медициной. Его научное наследие насчитывает ни много ни мало 209 публикаций. Богатое наследие! А вот сведения о личности ученого отрывочны и неполны. В некрологах, написанных ближайшими сотрудниками Провачека, подчеркивается его большая личная скромность. Он не любил говорить о себе, никогда не стремился быть — во что бы то ни стало — в центре внимания, потому и знаем мы о нем до обидного мало. Среди других качеств Провачека, отмеченных всеми его коллегами, выделялись в первую очередь огромный интерес к искусству, чувство прекрасного, а также трезвый взгляд на практические стороны жизни и тонкий юмор, с каким он относился к ним. Конечно, это был незаурядный человек с многосторонними интересами, о чем свидетельствует, между прочим, и то, что он — автор нескольких беллетристических книг (публиковал их под псевдонимом П. Ланер).
Разносторонний и удачливый человек — пожалуй, это главное в характеристике Провачека. Но все его блестящие успехи достигнуты ценой личного счастья. Короткая и беспокойная жизнь с вечными разъездами и бесконечными делами не позволила ему обзавестись семьей. Может быть, в этом сыграло свою роль и то обстоятельство, что даже в молодости не довелось ему, очевидно, насладиться покоем семейной жизни. Его отец Йозеф Провачек был офицером австрийской армии, и по распоряжению военных учреждений семья часто переезжала с места на место.
Станислав Провачек родился 12 ноября 1875 г. в городке Йиндржихув-Градец, но вскоре семья поменяла Южную Чехию на Южную Словакию, а благоустроенный дом — на квартиру в крепости Комарно, не самую полезную для здоровья. Мальчик, только начинавший вглядываться в мир вокруг себя, впервые здесь познакомился и с тропическими болезнями — как пациент. Он заболел малярией, трепавшей его целых четыре года. Чтобы ребенок оправился от болезни и окреп, родители отправили его в Божеёв, откуда родом была его мать. Здесь Станислав в первый раз переступил школьный порог, и пан учитель Пеликан привил ему вкус к знаниям. Потом был переезд в Пльзень, где Станислав снова встретился с родителями. Там он учился в начальной школе, сначала в чешской, затем в немецкой, чтобы лучше — с точки зрения языка — подготовиться к немецкой гимназии. В гимназии Провачек был средним учеником, а порой даже и слабым. Так, из-за плохой успеваемости в пятом классе он остался на второй год. Чудесное превращение посредственного гимназиста в незаурядного студента произошло, как только он поступил в Парижский немецкий университет и начал изучать зоологию и ботанику. Высшее образование закончил в Вене, где ему вручили диплом доктора философии: в то время естествознание было одной из дисциплин философских факультетов. К моменту защиты диссертации по инфузориям Провачек уже был автором нескольких работ, напечатанных в специальных журналах. Одной из первых была статья о планктоне рек Отавы и Влтавы. Автор сразу же заявил о себе как о талантливом протозоологе, и профессор Пауль Эрлих предложил ему место ассистента в своем Институте экспериментальной терапии во Франкфурте-на-Майне. В жиз ни Провачека это был решающий шаг: эрудированный зоолог оказался среди врачей и стал больше чeм просто равноценным партнером их. Затем непродолжительное время работал в Зоологическом институте Мюнхенского университета. Как раз к этому периоду относится и еще одна счастливая встреча определившая дальнейшую судьбу Провачека. Где-то на вокзале профессор Фриц Шаудин, в ту пору уже маститый ученый, повстречал молодого человека, в руках у которого, как и у него самого, была коробка с микроскопом. Необычный багаж возбудил любопытство профессора. Слово за слово, и, прежде чем оба пассажира дождались своих поездов, зна-комство завязалось. Молодой Провачек стал сотрудником, позже — и личным другом профессора, а после его смерти — преемником на ведущей должности и опекуном осиротевших детей.
