что это был игуанодон, животное довольно безобидное, питавшееся ветвями деревьев; росту он был изумительного» [9]. Слухи разошлись по стране, но оказались ложными. Кости принадлежали какому-то современному копытному, вероятнее всего – оленю, и случайно оказались захоронены в перемытых древних глинах вместе с ископаемыми морскими раковинами [10].
На рубеже XIX и XX веков в красноцветных песках Костромской и Вологодской губерний геологи собрали десяток костей и зубов небольших рептилий. Палеонтолог Н. Н. Яковлев посчитал их остатками динозавров текодонтозавров. Свое мнение он проверил у западных специалистов: сначала у Ф. Хюне, затем у Ф. Нопчи. «Оба согласились со мной», – писал Яковлев [11]. Все трое ошиблись. Кости принадлежали не динозаврам, а их дальним родственникам псевдозухиям [12].
Позже, в 1920–1930-х годах, «текодонтозавров» не раз находили в триасовых отложениях Русского Севера и Поволжья [13]. Толком их не изучали, просто упоминали в списках фауны. По современным представлениям, все эти остатки принадлежат другим рептилиям. На сегодняшний день в триасе Русской платформы не найдено ни одной кости динозавра. Континентальных отложений позднего триаса, в которых нередко встречаются остатки динозавров, в нашей стране практически нет.
Десятком сомнительных находок исчерпывалась предыстория изучения российских динозавров.
Первые несомненные остатки динозавра с территории России описали в 1912 году – плохой сохранности позвонок из меловых отложений Оренбуржья. Палеонтолог Н. Н. Боголюбов решил, что находка похожа на позвонок динозавра сцелидозавра [14], и был почти прав. Сейчас она считается грудным позвонком анкилозавра или орнитопода, который населял один из больших островов Тургайского пролива в конце мелового периода [15].
Заметка Боголюбова немного опередила серию динозавровых работ Анатолия Николаевича Рябинина, которые составили второй этап изучения русских динозавров. О Рябинине стоит рассказать подробнее.
Будущий палеонтолог родился в 1874 году в большой семье муромского купца. Ему исполнилось девять, когда семья разорилась, тринадцать – когда умер отец, а затем и мать. Сиротам помог дядя, владелец текстильной фабрики [16]. Благодаря ему Рябинин и двое его братьев отправились учиться в Санкт-Петербург. Все трое были колоритными персонажами.
Старший, Анатолий Николаевич, стал первым исследователем российских динозавров, прекрасным знатоком многих вымерших позвоночных. Он знал английский, немецкий и французский языки, в молодости увлекался революционными идеями, был знаком с Лениным.
Средний, Константин Николаевич, с отличием окончил медицинский факультет, увлекался тибетской медициной. В конце 1920-х годов, уже пятидесятилетним, он отправился врачом в Центральноазиатскую экспедицию Рерихов и с честью выдержал маршрут по величайшим хребтам планеты. В 1930 году попал под репрессии, был осужден за создание «контрреволюционной организации, работающей под флагом изучения буддизма и масонства». Вышел на свободу в 1947 году, работал детским врачом в Муроме и скончался незаметно то ли в 1954-м, то ли в 1955-м или в 1956 году – биографы не уверены, а могила не сохранилась.
Младший, Валериан Николаевич, в юности вслед за старшим братом участвовал в студенческих беспорядках, был отчислен из Технологического института. Спустя недолгое время восстановился – и снова был отчислен. По протекции брата он несколько лет работал в геологических партиях на Кавказе, Алтае, в Прибалтике и Киргизии и решил выучиться на палеонтолога [17]. Его интересы были связаны с древними беспозвоночными, он изучал палеозойские известковые водоросли и строматопорат, которые тогда считались скелетами гидроидных полипов (сейчас относятся к обызвествленным губкам).
Анатолий Николаевич Рябинин первым из братьев прибыл в Петербург, поступил в Горный институт и с головой ушел не столько в науку, сколько в революционную, подпольную жизнь. Спустя годы он живописно рассказывал, что «вошел в стены Горного института с надеждой честно провести свою ладью в жизни», которая представлялась ему «темной, страшной и бурной» [18].
Рябинин стал библиотекарем нелегальной студенческой библиотеки, занимался антиправительственной агитацией. В конце концов его арестовали, в предварительном заключении он провел два месяца. Отчисление казалось неизбежным, но по ходатайству профессоров Рябинину разрешили окончить курс.
В 1897 году Рябинин получил диплом горного инженера и тут же был выслан из Петербурга вначале во Владимирскую губернию, потом в Грузию и на Вятку. Здесь он проводил геологические изыскания и увлекся литературой: записывал со слов крестьян сказки и писал стихи, которые Николай Гумилев назвал «приятными» [19].
В конце 1904 года тридцатилетний Рябинин попал под амнистию по случаю рождения наследника престола цесаревича Алексея. Он вернулся в Петербург и, по собственным словам, погрузился в «первобытное состояние геологии» [20]. Но связей с революционерами не терял, продолжал читать лекции в подпольных кружках, помогал распространять революционную литературу, а в 1910 году во время командировки в Европу встречался с Лениным. Впрочем, с годами он все дальше отходил от политики в науку, причем не в геологию, а в палеонтологию, и с увлечением изучал любые остатки тетрапод: от пермских диноцефалов до пещерных львов.
Незадолго до революции 1917 года в Петербург привезли несколько интересных костей.
Одна из Забайкалья – двенадцатисантиметровый кусок полой кости. Рябинин определил ее как фрагмент задней конечности хищного динозавра. Он не хотел по обломку устанавливать новый вид, но все же пошел на это, решив, что «всякое название фиксирует положение образца». Вид получил название «аллозавр сибирский» (Allosaurus sibiricus). Кость на самом деле принадлежит тероподу, а вид сомнителен: образец слишком недиагностичный.
Вторая кость – большая берцовая, обнаружена на правом, китайском берегу Амура. Она тоже оказалась от динозавра. Рябинин предложил Геологическому комитету отправить на место находки геолога, изучавшего в этих местах флюориты. Геолог подтвердил: действительно, костей много.
Спустя несколько месяцев Геолком организовал здесь раскопки. За десять дней собрали обильный материал в основном по утконосым динозаврам. Раскопки продолжились и в 1917 году. Находки мерили в пудах; всего собрали 65 пудов, то есть не менее тонны материала.
По «хаосу костей» Рябинин описал два новых вида (Saurolophus kryschtofovici, Albertosaurus periculosus) и один род – манчжурозавра (Mandschurosaurus amurensis).
В 1920-х годах под его руководством в музее Геолкома смонтировали скелет манчжурозавра.
Сейчас и скелет, и род признаются химерой. Однако окончательной ликвидации рода мешает популярность манчжурозавра в Китае – это первый динозавр, описанный с территории Китая. Китайские палеонтологи не теряют надежды сохранить род и описать позже добытые остатки как неотип манчжурозавра.
Два приамурских вида Рябинина тоже сомнительны.
Следующие остатки пришлось ждать долго. Рябинин в это время изучал амфибий, черепах, млекопитающих, птерозавров. Только в 1930-х годах с берега Гусиного озера, из Бурятии, ему доставили разрозненные
