перестает расти. Обитает она в лесах и пещерах, но, летая в небе, может приносить грозовые тучи и даже вызывать затмения, поедая Солнце. Не вполне понятно, что происходит со светилом в утробе шаркани и как устроена ее пищеварительная система, поскольку Солнце в конце концов вновь появляется на небе. В Карпатах не без оснований считают, что знаменитое затмение 1914 года, совпавшее с началом Первой мировой войны, было вызвано этим чудовищем. Несмотря на такое, казалось бы, несомненное могущество шаркани, она слепа и летает по небу в сопровождении специального демона —
витренника, который управляет ею с помощью уздечки. Возможно, уздечкой снабжена каждая голова, но не исключено, что одна из голов выполняет функцию ведущей. Во всяком случае, управляемая витренником шаркань не несет ответственности за вызванные ею природные катаклизмы. Известно, что злокозненные витренники на лесных полянах сами изготавливают град из морской воды, которую доставляют на Карпаты в тучах. Они замораживают воду, раскалывают лед на мелкие куски и развозят их по небу с помощью послушных шарканей. Впрочем, идеализировать шарканей тоже не следует: это достаточно опасные животные, поедающие людей и скот.
За последнее столетие карпатские шаркани изменились — среди них появились огнедышащие особи, которые вызывают не столько град, сколько засуху. В порядке гипотезы мы рискуем предположить, что это могло быть вызвано скрещиванием шаркани с европейским огнедышащим драконом. Версия эта тем более вероятна, что, по мнению отечественного драконоведа С. Логинова, европейские драконы прилетают для спаривания именно на Карпаты. Но к теории Логинова мы еще вернемся, а пока что рассмотрим некоторые свидетельства местных жителей об огнедышащей шаркани, приведенные в статье современного этнографа Е. Левкиевской «Облакопрогонники. Откуда на Карпатах град берется».
«Змея с двенадцатью головами, пасть огромная, страшная. Когда она ползет, трава сгорает под ней. Говорят, что такая змея живет много лет. Посредине одна большая голова, а две поменьше — по бокам. Головы блестят, как серебряные».
«…Такие есть, что имеют двенадцать голов, шесть, а то и четыре может иметь. Каждый год одна голова нарастает. Та змея, у которой выросло уже двенадцать голов, переходит море и летит. Все сжигает, может и хату спалить, человека на ходу сжигает по-страшному. Рассказывают, видели, что летела такая змея: стало темно, как вечером. Два дерева упало, все горело, когда она летела. Живут такие змеи в великих пещерах» {391}.
Едва ли не всем славянским народам известны многоголовые крылатые змеи, в которых превращались обычные змеи, прожив достаточно долго вдали от людских глаз (или иногда от колокольного звона). В некоторых районах Польши крылатыми семиглавыми змеями становились даже лягушки, которые в течение семи лет не слышали колокола. Такие драконы считались опаснее тех, что происходили от змей, потому что у змеи при обращении ее в дракона вырастали ноги, а хвост превращался в стрелу; что же касается лягушки, уже имеющей ноги, у нее все силы организма уходили в хвосты, которых вырастало целых два, и оба острые, как стрелы. Вообще способы формирования драконов у славянских народов отличались крайним разнообразием, кое-где в них превращались даже мирные карпы, дожившие до 40 (в Сербии) или до 100 (в Болгарии) лет.
На Руси издревле обитали разные виды драконов, которых здесь (как, впрочем, и во многих других славянских землях) традиционно называли змеями. Из мелких представителей этой группы можно назвать аспидов [140], водившихся в горах на севере. В старинных азбуковниках аспид описывается так: «Крылатый, нос имеет птичий и два хобота, а в коей земле вчинится, ту землю пусту учинит». Аспид никогда не садится на землю, а только на камень. Извести его достаточно непросто: надо издать «трубный глас», от которого сотрясаются горы, после чего схватить оглушенного змея раскаленными щипцами и держать, пока он не погибнет {392}.
Впрочем, аспиды были известны и в Западной Европе. Там они, как и подобает драконам, выдыхали пламя, «чтобы показать свою злобную природу» {393}. В отличие от русских охотников за аспидами, европейцы, видимо, не догадывались, что для поимки животного надо издать «трубный глас», и для выманивания его из норы пользовались заклинаниями. Злокозненные аспиды умело противостояли этому. Исидор Севильский еще в VII веке писал: «Когда колдун вызывает аспида из пещеры заклинанием, а тот не хочет идти, он прижимает одно ухо к земле, а другое закрывает хвостом, так что он не может слышать заклинание» {394}.
К нашим отечественным драконам можно, по-видимому, отнести и так называемых коркоделов, или крокодилов. По свидетельству летописцев, они обитали в российских реках, в частности в реке Великой, впадающей в Псковское озеро (допустить, что здесь водились настоящие Crocodilia — представители ныне живущих полуводных хищников, было бы слишком смело). Как сообщает Псковская Третья летопись, «в лета 7090 (1582)… изыдоша коркодили лютии зверии из реки, и путь затвориша, людеи много поядоша, и ужасошася людие и молиша Бога по всеи земли; и паки спряташася, а иних избиша» {395}.
Водились крокодилы и в других славянских реках. Так, в 1589 году английский дипломат Джером Горсей видел мертвого крокодила на берегу некой речки близ Варшавы. Представителей этого вида драконов можно встретить и на русских лубочных картинках (см. главу «Мифозои земные и райские»). Известна картинка, где крокодил изображен рядом с Бабой-ягой, и если допустить, что Яга имеет тот же рост, что и обычная старушка, то и крокодил по размерам лишь слегка превосходит среднего человека.
Гораздо более крупными и опасными были огнедышащие, часто многоголовые змеи-оборотни: Змей Горыныч, Огненный Змей, Тугарин Змеевич… Иногда они могли принимать человеческое обличье, но даже и в этом виде значительно превышали размеры обычного мужчины. В былине «Алеша Попович» говорится:
Видел я Тугарина Змеевича:
В вышину ли он, Тугарин, трех сажен,
Промеж плечей косая сажень,
Промежу глаз — калена стрела;
Конь под ним — как лютый зверь,
Из хайлища пламень пышет,
Из ушей дым столбом стоит.
Сажень на Руси могла иметь разные значения; начиная с XVIII века была популярна казенная сажень, равная 2,16 метра; в древности сажень, по мнениям разных исследователей, составляла от 142 до 152 сантиметров. Так или иначе, трехсаженный Тугарин имел рост не менее четырех с лишним метров, что нисколько не помешало ему, не смущаясь своим происхождением и внешним видом, явиться на пир к князю Владимиру и самым бесстыдным образом ухаживать за его женой. Это возмутило присутствовавшего здесь же Алешу Поповича, и он вызвал чудовище на поединок.
