находится в коллекции Лувра, а в Пушкинском музее представлен прекрасный слепок с этого произведения. Статуя создана, видимо, во II веке до нашей эры, и в начале XIX века была найдена на острове Милос. Афродита полна величавого покоя, возвышенности, и это даже не столько образ женской красоты, сколько красоты человека. В скульптуре царит дух высокой классики. Казалось бы, она не принадлежит теме героического, но интересно, что русский писатель Глеб Успенский использовал этот образ в рассказе «Выпрямила». Он описывает, как русский человек, учитель Тяпушкин, который проживает жизнь в отчаянии от окружающей его лжи, фальши и какой-то ничтожной бедности, в разрыве идеала и действительности, оказывается в Париже в Лувре. Он видит «Афродиту», или, как ее называют обычно в Европе, «Венеру Милосскую». Он потрясен, он испытывает невероятное счастье, откровение, он говорит о том, что «Венера Милосская» несет в себе идеальное воплощение духа красоты, которое напоминает нам, простым, а иногда даже ничтожным людям, о нашей идеальной сути. Он оказался перед ней, угнетенный какими-то обстоятельствами, и вдруг воспрял к жизни – она выпрямила его. Я бы сказала, что такое открытие нравственной ценности художественного произведения, может быть, нигде, во всяком случае в литературе, не прозвучало с такой огромной силой, как в замечательном рассказе Успенского. Этим подчеркнуто огромное, если угодно, воспитательное значение этих образов и для древних греков. Кстати, проблема эстетического воспитания появилась и была заложена именно в то время.
Древний Рим
Могущество и истинность античных идеалов подтверждали себя в дальнейшем многократно. На протяжении всей истории искусства происходило обращение к античности и возрождение идей античности. Началось это еще в Древнем Риме, который завоевал Грецию и воспользовался ее художественным наследием, в том числе и в развитии темы героического. Затем мы увидим обращение к традициям и образам древнегреческого искусства и в эпоху Возрождения, и в эпоху Французской революции. Возвращение и использование идей античного искусства, включая мотивы античной мифологии, происходило и в XX столетии. Греки создали действительно образы на все времена. Недаром великий философ Георг Гегель говорил: «У греков мы чувствуем себя как дома».
Очень часто обращение к античности совпадало с моментами высшего общественного подъема и особенно проявилось на тех этапах, когда человечество нуждалось в развитии общественного идеала. Так произошло в Риме, который стал наследником Греции. Известно, что римляне многократно копировали произведения греческого искусства, и как бы ни огорчало нас то, что подлинная греческая скульптура сохранилась в очень небольшом количестве, все-таки римские копии дают нам представление о том, каким было искусство Древней Греции.
Тема героизма была мало развита в эпоху республиканского Рима, но она во весь рост встала в момент, когда Рим стал превращаться в империю. Правда, эти идеи, связавшись практически с тоталитарным режимом, приобрели совершенно другой характер – характер увековечивания и прославления.
В Пушкинском музее хранится прекрасный слепок со статуи Августа, созданной около 20 года до нашей эры, оригинал ее находится в музеях Ватикана в Риме. Август был крупным оратором, полководцем, повелителем, практически императором, но очень долго прикрывался республиканскими идеалами. В этой скульптуре он изображен как бог войны Марс. Он простирает руку – так он обращается к войску. Если этот образ еще полностью соотносится с греческой классикой, то век Августа уже связан с началом обожествления римских императоров, и мы знаем, что Августу был воздвигнут мавзолей на Марсовом поле в Риме. Интересно, что именно в это время Гораций пишет свои знаменитые стихи – «Воздвиг я памятник вечнее меди». Эти строки нашли трансформацию у Пушкина – «Я памятник воздвиг себе нерукотворный…». Традиция памятника, памяти, прославления своих деяний, изображения себя в образе героя, героизация самого себя началась именно в Древнем Риме.
В I веке нашей эры в Риме воздвигалось много архитектурных произведений, имеющих героизирующее назначение, – главным образом это обелиски и Триумфальные арки. Например, сохранившаяся до сегодняшнего дня «Арка Тита» была поставлена в честь победы над Иерусалимом в 70 году нашей эры. На рельефах изображены подвиги Тита: сам поход и триумф императора. В подобных произведениях много лести и притворства, но над ними работали крупные скульпторы, и, как я уже говорила, подлинное искусство не может солгать, – мы видим в образах этих людей, так же как, скажем, в скульптурном портрете Каракаллы из Национального археологического музея Неаполя, как грубый нецивилизованный облик правителя проявляется за обликом человека, желающего прославить себя как героя. Известно, что Нерон заказал себе четырехметровую статую, поскольку считал себя богом. Калигула представал перед народом в костюмах богов. Но вся история императорского Рима представляла собой длительную агонию рабовладельческих режимов, и мы видим эту ложь в памятниках искусства. Эта «негероическая» фальшивая сторона персонажей, которых героизируют, потом будет встречаться многократно на протяжении истории искусства, как и попытка встать на котурны, встать на пьедестал, недаром говорят, что Греция и Рим всегда сопровождают человечество в культуре, – это два разных пути, но где-то они идут рядом.
Средние века
Огромное значение для темы героя в искусстве имело возникновение христианства, которое появилось сначала как оппозиционная религия, а с IV–V веков уже стало основной религией в Европе. Если угодно – это новая мифология. Христос – Богочеловек, Спаситель мира, который Своим страданием, приняв Свой крест, борется со злом. Его образ – пример и норма для всех верующих. Христианская религия связана с отказом от житейских ценностей, с аскетизмом, с принятием судьбы – каждый должен принять свой крест, чтобы найти в будущем спасение. Христос, апостолы и христианские мученики приходят на смену древним героям.
На первых порах развития средневекового искусства, а оно развивалось в течение тысячи лет, идеи и образы античности не могли исчезнуть сами по себе. На знаменитых византийских мозаиках базилики Сан-Витале в Равенне, созданных в VI веке, находится изображение императора Юстиниана и его жены Феодоры. Исполнивший эту мозаику художник пытался передать духовное состояние своих героев. Они почти бесплотны, неподвижны, с широко раскрытыми глазами, в них как бы сквозит сверхземное начало их существования, сам блеск мозаик говорит об ином мире, в котором существуют эти персонажи. Средневековье очень сильно регламентирует искусство, возникают архетипы и образы, которые становятся обязательными, особенно в иконописи, и художнику становится все труднее проявить свою индивидуальность в этих строгих нормах, и тем не менее великим художникам это удается.
Одним из самых замечательных памятников, в котором видно то огромное обогащение, которое приносит с собой христианство, обращаясь к духовным ценностям, несомненно, является Владимирская икона Божией Матери. Сегодня она находится в храме Святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее. Созданная византийским художником Богоматерь поражает нас внутренним горением
