или Илью скрывает в тумане неожиданно появившийся старик, когда-то его исцеливший, или тот же старик (в варианте — бог) сбрасывает перед Святогором, когда тот начинает похваляться своей силой, суму, мешки, и Святогор, пытаясь их поднять, гибнет. При этом, умирая, Святогор тоже передает часть своей силы Илье.
Описание борьбы Ильи и Святогора в горах встречается в карельских сказках и независимо от эпизода ссоры. В этом случае борьба дана как состязание, на которое вызывает Илью Святогор, причем в сказке образуется своеобразный переход к заключительному эпизоду — смерти Святогора в гробу: один из камней, который Илья сбрасывает с горы, раскалывается, и внутри камня оказывается гроб. И далее следует примерка гроба обоими богатырями и гибель Святогора. [256]
Интересное совмещение обоих заключительных эпизодов двух разных былин о Святогоре находим в якутской сказке, записанной А. П. Окладниковым в 1943 году в низовьях реки Лены. [257]
Едут вместе Ильджа Муромец-богатырь и Сильбирэй-богатырь. Встречают седого и дряхлого старика, который предлагает поднять его переметную суму. Очень выразительно и подробно описаны все попытки Сильбирэя сделать это. Наконец, он напряг всю свою богатырскую силу, поднял суму, но погруз в землю по колена. «Вот и говорит ему тот старик: „Ты, богатырь святой земли русской, раньше считал себя самым сильным и думал, что можешь землю, по которой ходишь, имея опору, повернуть с запада на восток и с востока на запад. Ан вон не смог поднять и одной четверти земли нашей“». Здесь Святогор не гибнет, подымая суму. Едут богатыри дальше и находят большой раскрытый гроб. Также со всеми подробностями изображена примерка гроба обоими богатырями и гибель Сильбирэя, понявшего, что гроб этот был приготовлен для него тем самым стариком, который нес суму и который оказался святым Николаем.
Совсем близко к якутской сказке переданы эпизоды поднятия сумы и затем гибели Святогора в сказке эвенкийской. [258]
Сказка изображает едущих по степи Егора-Святогора с Ильей Муромцем. «Похвастался тут Егор-Святогор: „Если, — говорит, — был бы столб от земли до неба, то я поднял бы его“. Едут дальше и видят на земле две сумы лежат. Тут повстречали они старичка одного. Говорит он Егору-Святогору: „Подними-ка ты сумы“. Поднимал, поднимал он и не мог поднять.
Говорит старичок Илье Муромцу: „Подними-ка ты сумы“. Слез Илья и поднял сумы. Говорит старичок Егору-Святогору: „Вот ты хвастался, что поднимешь столб от земли до неба и землю накалишь, а сам-то на четверть в землю ушел. Ну, поезжайте дальше. Ты, Егор, помрешь“». И далее следует эпизод гибели Святогора в гробу.
Такая близость обеих сказок ставит вопрос о наличии обмена в области фольклора у двух северных народностей.
В эпизоде передачи силы в одной из карельских сказок встречаемся с тем же отражением специфически крестьянских идеалов и интересов, которые уже отмечались: [259] когда Илья через дыхание воспринял силу Святогора, пришел старик, который его исцелил, дунул на него, и «осталась лишь сила одного мужика» у Ильи. После этого он пошел домой и стал у отца заниматься крестьянством. [260]
Другие сюжеты былин об Илье Муромце, отраженные в сказках народов СССР. Другие былинные сюжеты об Илье Муромце в нерусских сказках о нем отразились мало и преимущественно в виде неясных припоминаний. Мне известны только два случая отчетливой передачи иных сюжетов, кроме рассмотренных выше. Это, во-первых, пересказ прозой былины «Илья и Сокольник», записанный в 1937 году от карельского сказителя Т. Е. Туруева, [261] во-вторых, отражение былины о Калине-царе в украинской сказке об Илье Муромце, записанной Г. С. Сухобрус в 1933 году. [262]
Пересказ Туруева, представляющий самостоятельное произведение, не входящее в сводную сказку, не связанное с другими сюжетами, по сути говоря, и не сказка, а побывальщина, так как перелагает былину очень точно, сохраняя не только всю композицию ее со всеми подробностями, но и былинную фразеологию и даже кое-где ритмический склад. Ясен и источник этого рассказа — текст «Илья Муромец и Сокольник» из «Книги былин» В. П. Авенариуса, [263] усвоенный Туруевым и исполнявшийся им на русском языке. Сам сказитель воспринимал, видимо, свой пересказ именно как былину, так как заключил его традиционной для олонецких исполнителей былин прибауткой: «Эта была старинушка Черному морю на устрашение, великому морю на послушание».
Украинский текст «Казка про Iллю Муромця i Солов'я разбойника» является, наоборот, подлинной, типичной героической сказкой по всему своему стилю, превосходно рассказанной.
Сюжет о Калине-царе образует в ней последнюю, заключительную часть, следующую за рассказом о победе над Соловьем-разбойником. По навету богатырей, поссорившихся с Ильей Муромцем, князь Владимир заключает Илью в тюрьму, которую засыпает землей. Втайне от отца Илью кормит дочь князя. Через три года грозит наступлением татарский царь Калин. Он отправляет в Киев гонца со следующей грамотой: «Я татарський цар Калiн. Мало менi моïх татар, хочу забрать i твою Киïвщину. I коли ты менi добровольно не оддаси свое царство, то я прийду з вiйсками, завоюю тебе, i ти будеш с своею жiнкою у мене на кухнi воду носить». Дочь напоминает перепуганному князю об Илье Муромце. Узнав, что богатырь жив, князь, как обычно в былинах, бежит к тюрьме. Выразительно, с сохранением социального смысла передан эпизод упрашивания Ильи идти на врага.
«— Ану гайда! — князь бiгом до нього. Прийшов одiмкнув усi дверi, випустив Iллю Муромця i почав просить:
— Iллюшко, — каже. — Iллюшко, прости за те, що я на тебе прогнiвався i посадив тебе в тюрму! Виручай тепер нас iз бiди!
— Нi-i! — отвiча Iлля Муромець, — iди ти собi. Ти хтiв заморити мене голодом, ти мене тут томив, щоб я вмер, а тепер хочеш, щоб я йшов виручать тебе? Нема!
Послав князь княгиню.
Прийшла княгиня, просила, просила, опять Iлля отказався:
— Нi-i! Нiхащо вас не буду захишать.
Тодi дочка каже:
— Ану пiду я попрошу.
Прийшла дочка, вiн не одказуеться, каже:
— Ти мене кормила, ти мене держала на свiтi, за тебе йду, буду захищать руську землю!».
Илья разбивает все войско Калина, а с самим Калином, изображенным сильным богатырем, борется на поединке. Тут в эпический рассказ о бое врывается сказочный мотив. У Калина, оказывается, есть три дочки, и он не хочет убивать Илью, а только захватить его в плен, чтобы затем женить на одной из дочерей. Подмяв под себя Илью, он, угрожая кинжалом, требует его согласия жениться на дочери и поступить к нему в богатыри. Но Илья помнит предсказание исцеливших его стариков, что он всегда будет набираться силы от земли, и спокойно лежит
