в учение к лесному или просто мудрому человеку, постигают науку превращения в животных, понимания птичьего языка: «За Волгой, в городе такой был мастеровой человек, учил разным языкам и разным изделиям, и по-всячески может он оборотиться»; «Отдали его учиться на разные языки к одному мудрецу иль тоже знающему человеку, ибо он всячески знал — птица ли запоет, овца ли заблеет…» В русской сказке «Хитрая наука» колдун превращается в волка, щуку, петуха, а его ученик — в коня, ерша, ястреба.
Чтобы обратиться в животного или птицу, колдуны, ведьмы и обычные люди используют разные средства. Очевидно, древнейшим способом для этого являлось надевание шкуры зверя, крыльев птицы и т. п. В североамериканских и корякских мифах такие превращения часты. Так, мифологический герой Эмемкут превратился в Великого Ворона при помощи вороньего костюма. Его внук Кил превратился в медведя, надев медвежью шкуру. Эмемкут дал собачью шкуру своей сестре, и она превратилась в собаку. Позднее в фольклоре появляются другие способы превращения животных — удариться оземь, перекувырнуться. У коми был записан рассказ об оборотнях: «Одна невестка проследила, куда ее свекор часто подозрительно отлучался. Однажды она заметила следующее: свекор ее пошел однажды в лесок, перекувырнулся через склонившийся к земле ствол березы и оказался медведем. Сноха сделала то же самое и последовала за ним, но при этом она по неловкости задела одной ногой березовый ствол. Из-за этого у нее одна нога осталась человеческой, тогда как вся она превратилась в медведицу. Эта ошибка сделалась для них обоих роковой: у них потерялась возможность превратиться снова в людей…» [65]. По мнению печорских коми, чтобы обратиться в медведя, колдун сначала раздевается, потом три раза перекувыркивается через голову «против шерсти солнца» (движения солнца). Для обратного превращения он перекувыркивается «по шерсти солнца».
Колдуны, ведьмы не только могут сами обращаться в животных, но и превращают в них людей — это тоже распространенное поверье. Раньше этой способностью обладали звери: у айнов лисица может заколдовать человека, у индейцев тлинкитов выдра может украсть человека и превратить его в человека-выдру. Саамские нойды будто бы могли обращать людей в кошек, а парагвайские колдуны — в тигров. В русской сказке непослушных детей, ушедших к пруду, околдовывает ведьма, и они становятся белыми уточками. Вера в людей-волков, которых называли волколаками, особенно широко бытовала у русских, украинцев и белорусов. Крестьяне верили в реальность превращения колдуном в волков новобрачных, не пригласивших его на свадьбу, или всех участников свадьбы. Считалось, что колдун превращает человека в волка на определенный срок; когда он истекает, тот снова превращается в человека; его отличительная черта — сросшиеся брови и красные глаза. Волколаки находятся в подчинении у настоящих волков и выполняют их указания.
По поверьям белорусов и коми, колдуны могут обращать в волков целые свадебные поезда, если они чем-нибудь прогневали колдуна и не приняли против него мер предосторожности. В преданиях рассказывается, что перед смертью такие волки кричат человеческим голосом, а охотники, снимая шкуру с убитого волка-оборотня, под ней обнаруживают остатки красного кушака — следы одежды человека из свадебного поезда, превращенного в стаю волков.
Душа в облике животного
У североамериканского племени омаха члены рода, почитавшие бизона в качестве тотема, завертывали умирающего в шкуру бизона, рисовали на его лице знак тотема и обращались к нему со словами: «Ты идешь к бизонам! Ты идешь к своим предкам! Будь крепок!»
В одном из сказаний индейцев Северной Америки герой попадает к волкам. Вместе с медведями и выдрами, которые, как и волки, были тотемами у индейцев, они устраивают праздник в его честь: «Тогда волки вдруг внесли труп. Они завернули его в волчью шкуру, положили его у огня и начали плясать вокруг него и отбивать такт. Тогда мертвец встал и, качаясь, стал ходить. Но чем дольше они пели, тем увереннее он стал двигаться и наконец забегал совсем как волк. Тогда главарь волков сказал: „Теперь ты видишь, что делается с мертвецами — мы превращаем их в волков“» [66].
С одной стороны, вера в оборотничество, с другой — вера в превращение человека после смерти в тотемное животное повлияли на развитие представлений о превращении покойников в животных и о покойниках-оборотнях.
Очевидно, из представлений о превращении умершего в тотемное животное возник обычай зашивания покойника в шкуру животного, известный, впрочем, и у народов, утративших тотемические представления. Здесь этот обряд способствовал попаданию умершего в загробный мир. В Древнем Египте умершего завертывали в шкуру быка или коровы. Лишь позднее, с развитием мумификации трупов, этот обряд изменился. Считалось, что умерший, пребывая в шкуре быка, получал дар нового рождения, кроме того, это обеспечивало ему попадание в царство мертвых.
Покойники, по поверьям многих народов, могли превращаться в животных и в их образах жить после смерти как сверхъестественные существа. Египтяне, например, верили, что умерший может превратиться в любое животное: цаплю, крокодила, змею и т. п. Чтобы помочь этому превращению, египтяне делали саркофаги в виде животных; в Книге мертвых изображены саркофаги, имеющие ноги, голову и хвост животного. Сходные представления были у меланезийцев, на их саркофагах укреплялись деревянные изображения акул. В меланезийской сказке женщина после смерти превращается в журавля.
Анубис возлагает руки на мумию Осириса
Вера в превращение покойников в животных характерна для американских индейцев и народов Африки. Индейцы сиу считали, например, что шаманы и женщины после смерти превращаются в зверей, а индейцы Калифорнии верили, что плохие люди, умерев, становятся койотами.
Многие африканские народы представляли себе загробную жизнь покойников в облике животных, живущих вблизи кладбищ в лесах. Северные, юго-восточные и восточные банту верили, что умершие перевоплощаются в животных и чаще — в змей, а вожди и цари — в львов и леопардов. Криком совы, лаем гиены или стрекотанием кузнечика предки «дают о себе знать». Эту весть, ее значение разгадывает прорицатель.
У северных банту баньянколе труп царя помещали в усыпальнице, расположенной в лесу. Через несколько дней жрец выносил оттуда львенка, который считался воплощением духа царя. Только после этого царя хоронили. Масаи (племя Кении и Танганьики) считали, что после смерти в змей превращались только вожди и колдуны. Змеи посещали хижины родственников, их подкармливали молоком.
Душа в виде птицы у египтян
Дальнейшим развитием этих представлений
