Кстати, важно отметить, что в американских публичных школах принято не обращать внимания на социально-экономический статус родителей. Это общее правило. Конечно, в платных частных школах может быть немного иначе. Родители, которые платят наибольшие суммы за обучение своего ребенка, естественно, могут оказывать больше влияния или, если хотите, давления – не на учителя, конечно, но на администрацию школы или школьного округа. Несправедливо, но факт. В публичных же школах не принято уступать родителям, которые являются богачами или занимают важные позиции в местном обществе. Тем более не принято ставить их детей в привилегированное положение. Финансовое положение родителей может повлиять на статус ребенка внутри школы только косвенным путем. Например, ребенок богатых родителей может позволить себе носить модную одежду или окажется первым среди одноклассников с собственной машиной. Сын или дочь спортивной или телевизионной звезды будут, безусловно, более популярными в своих классах. То есть эти факторы с высокой вероятностью повысят статус школьника в социальной иерархии школы – но не больше. И уж точно не гарантируют хороших отношений с учителями.
В Америке успех родителей не считается заслугой ребенка. Ребенок не может им пользоваться в своих целях. В первую очередь он потеряет уважение одноклассников. И по той же логике детей не упрекают за недостатки родителей. Знаменитая фраза Иосифа Сталина «сын за отца не отвечает» всегда была реальной американской ежедневной практикой, хотя этой фразы тут не знают. А если узнают, то американцам на самом деле будет трудно понять ее глубокий исторический смысл. Но, с другой стороны, в США в определенном смысле отец не отвечает за сына, то есть не может дать ему высокий социальный статус в школе или гарантировать позитивное отношение к нему учителей. Что, наверное, тоже непонятно и неприемлемо для части россиян.
Конечно, в США встречаются примеры непотизма, но они редки. Непотизм прямо запрещен законом. Кроме того, в серьезном американском бизнесе (а в США, как известно, нет госкорпораций) он бессмыслен, ибо задача любого бизнеса – зарабатывание денег. В здешней чиновничьей среде это не принято. С одной стороны, в Америке есть специальное управление по правительственной этике, которое отслеживает такие случаи, а с другой – пронырливые американские журналисты с удовольствием продвинутся в профессиональной иерархии на публичном разоблачении примеров такого рода и еще получат престижную премию типа Пулитцеровской, сломав чью-то политическую карьеру. Продвинуться с помощью родственников в США считается весьма позорным. Как говорил незабвенный Остап Бендер в «12 стульях»: девушки таких не любят.
Один мой знакомый адвокат как-то говорил, что совершенно не понимает, почему проституция в США – в отличие от политической проституции – запрещена. Ведь в Америке обе вещи – продавать что-то и заниматься сексом – законны. Почему тогда продажа секса незаконна? Как можно незаконно продавать что-то, что само по себе в США законно? Другое дело, – восклицал он, – политическая торговля интересами избирателей! Действительно, здесь американцы стараются провести грань. Конфликты интересов в США отслеживаются даже в дружеских отношениях. Например, если налоговая инспекция посылает с проверкой аудитора в фирму, а этот аудитор учился в одном классе с женой хозяина фирмы или тем более с ним самим, он обязан заявить об этом. Хотя, повторю, случаи использования родственных связей для создания тех или иных привилегий тут бывают, чего греха таить… Но на сферу школьных оценок это не распространяется.
Итак, выпускник американской школы или университета – особенно школы – вольно или невольно оказывается средоточием почти всех ценностей, которые американцы вкладывают в своих детей. Он не только хорошо представляет себе конкурентность всей будущей жизни и необходимость яростно бороться за место под солнцем, но и понимает важность и ценность своего индивидуализма, знает о защищенности своей личной жизни. Хотя бы на том уровне, на котором это возможно после 11 сентября 2001 года. Кроме того, он выходит из школы в уверенности в исключительности своей страны – Соединенных Штатов. Эта исключительность является еще одной важнейшей составной частью американской системы ценностей и одной из фундаментальных, краеугольных основ всей политической и бытовой культуры США. Это то, что делает американцев американцами и то, что раздражает в американцах всех остальных в мире.
Глава 3. Что у статуи Свободы в голове
Я глубоко убежден – и вижу это по своей ежедневной работе, – что сегодня американская внешнеполитическая элита в целом знает реальную Россию лучше, чем элита России знает реальную политическую Америку. Четверть века назад все было наоборот. Конечно, немалую роль играет то, что американский политический процесс очень динамичен, повестка дня и основные персонажи меняются здесь часто и непредсказуемо. Чтобы за всем этим уследить, требуется большая и очень профессиональная работа, объективный подход и, безусловно, информация, поступающая из разных источников. Но главное – нужен мощный запрос на непредвзятые знания о том, что происходит в жизни Америки, в ее элите, внешней политике и общественных настроениях. Тут нельзя опираться на случайные или субъективные трактовки американского политического процесса, выхватывать отдельные факты или краткосрочные тенденции. Нужен высокий профессионализм. Этот запрос в Москве, к сожалению, почти полностью отсутствует. Хотя, скажу честно, все-таки есть люди в очень высоких кабинетах российской власти, которые хотят иметь непредвзятую, разнообразную и объективную информацию из США и неплохо разбираются в тамошней специфике. Есть отличные политики-международники, специалисты и эксперты. Но все они в «подавляющем меньшинстве».
В основном же в России сформировался мощнейший запрос на сугубо пропагандистские рассуждения о том, что и почему происходит в США, как формируется внутренняя и внешняя политика страны, в том числе и в отношении России. История, культура и бытовая жизнь Америки сегодня в России трактуются предвзято. Любой американский чих воспринимается как продуманное и запланированное антироссийское действие. Я всегда был принципиальным противником любой пропаганды – как антиамериканской, так и антироссийской, считаю пропаганду очень вредным явлением, ядом, отравляющим массовое общественное сознание. Моя книга, конечно, не об этом. Но, занимаясь много лет политической аналитикой и международными проблемами, я давно пришел к выводу, что чем реальнее вы себе представляете своего партнера, врага, союзника или даже просто соседа, чем больше у вас реализма в знаниях, оценках и выводах, тем эффективнее вы можете строить свою линию поведения. В отношениях между странами это означает, что у вас будет гораздо более эффективная политика, вы сможете успешнее отстаивать, продвигать и защищать свои национальные интересы. Что, собственно, и является сутью любой внешней политики. Нельзя, как это сегодня часто происходит, иметь дело со страной или союзом стран, которых не существует в реальности и которые были фактически придуманы сугубо во внутренних пропагандистских целях. Нельзя заниматься политикой, опираясь на самообман, собственную пропаганду и недостаток реальных знаний об объекте твоих действий.
К слову, могу заверить, что во внутренней политике США при нынешнем экономическом и социальном положении этой страны нет особой необходимости фальсифицировать реалии России и ее политику. Простому американцу – а таких в США все-таки подавляющее большинство – Россия глубоко безразлична. Нет особой необходимости «промывать» ему мозги антироссийской риторикой. Мне иногда даже кажется, что конфликт именно в этом – американцы оскорбительно мало интересуются Россией, ее проблемами и успехами. Ведь США реально сталкиваются с Россией – да и то лишь частично – только во внешней политике, которая, как известно, не входит в круг интересов среднего американца. С Россией имеет дело внешнеполитическая элита США, а также – отчасти – ее сегмент, ответственный за национальную безопасность. Они, на мой взгляд, не руководствуются пропагандой и знают российские реалии достаточно неплохо. Хотя, признаюсь, бывает, что «блок безопасности» в элите США использует Россию в качестве страшилки для продавливания своих растущих бюджетов и укрепления связей с союзниками, в том числе по НАТО. Но то же самое происходило и происходит в любой стране мира ровно столько, сколько существуют армии…
Не устаю повторять: не пропаганда и антироссийские настроения лежат в основе внешней политики Америки, а ее давно сформулированные и продуманные стратегические, то есть долгосрочные национальные интересы – по поводу них тут существует крайне устойчивый общественный консенсус, которому можно только позавидовать. Основная внешнеполитическая (как, кстати, и внутриполитическая) стратегия развития США не меняется десятилетиями. Но тактика ее реализации, естественно, корректируется постоянно. Собственно, поиск правильной тактики и является сутью всей деятельности внешнеполитической элиты США на каждом конкретном этапе мировой истории. Успешная тактика – внешняя политика США становится более эффективной и действенной. Совершаются тактические ошибки – влияние США в мире, как, например, сейчас, идет на спад. Но все это не меняет сути ни национальных интересов этой страны, ни ее глобальных стратегических целей и задач.
