Становился он среди Ирия, засвистел, вскричал громким голосом — с теремов вершинки посыпались, на столах питье расплескалось.
Выходил Семаргл сын Сварожич. Брал Се– маргл булатную палицу, не тяжёлую — в девяносто пуд. Бил он Божича по головушке. Коляда стоит — не сшевелится, златы куд– рышки не сворохнутся.
Выходил Перун на широкий двор, бил мечом своим Коляду. Коляда ж стоит — не сшевелится, златы кудрышки не сворохнутся. Выходил Сварог — царь небесный:
— Ой да вы, сыночки любезные! Вы зачем Коляду обижаете? Сына Вышня не привечае-
^ те? Надо прежде его повыспрашивать: где ты был, Ко лада, и что видывал?
— Я ходил по полю широкому. Как у быстрой речки Смородины видел я несметную силушку. Волку в год ту силушку не обскакать и не облететь ясну соколу! Посреди той силы несметной сам Кащей, сын Вия, поскакивал. Я слетел на силушку Соколом, подхватил Кащея Бессмертного. Мне сказал Кащеюшка Виевич, что идут походом на Ирий-сад все цари-волхвы, войско чёрное. Что сошлись дасу, волкодлаки, дивы, оборотни, вурдалаки, и с Хвангурских гор — сорок Л амий, и все воины Вия тёмного! И хотят спалить Ирий светлый, разорить небесную Сваргу!
1Ъ=С С
Говорил Перун Громовержец:
— Ай же ты, Коляда Дажьбожич! Ты пойдешь ли с нами в товарищах биться с тою чёрною силой?
Отвечал ему сын Дажьбога:
— Я пойду на Чёрного бога!
И собралось войско небесное, полетели боги из Ирия. Коляда повёл в бой Сварожичей. У Каще– юшки рать — туча чёрная, а Сварожья рать, словно молния.
И бросается, крыльями бьёт Матерь Сва, кличет птица мощным Сварожичам:
— В бой идите, бейтесь, Сварожичи! Пусть ничто вас не устрашит! Пусть ничто не станется с вами, ибо вы в руках у Всевышнего!
Поезжал Перун на ту силушку. Шёл Перу– нушка правой ручушкой. Поезжал по силе Кащеевой, стал топтать ту силу копытами, и мечом рубить, и копьём колоть.
Поезжал Семаргл — левой ручушкой, стал он жечь-палить силу чёрную и по ветру пепел развеивать.
Коляда — пошёл по середочке. Начал он по силе похаживать, начал чёрную силу погубливать, булавою начал помахивать, а куда махнёт — будет улочка, а ещё махнёт — переулочек.
То не соколы с неба грянулись, шли на войско чёрное боги. Силу били они, как косили траву. И побили силу неверную.
И не взвидел Кащей света белого, убежал от мощных Сварожичей далеко за горы Хвангур– ские. Вий же скрылся в царстве подземном.
И вернулись в Ирий Сварожичи, и сказали они Сварогу:
— Мы разбили силушку чёрную!
И теперь Сварожичам славу поют, славят все Перуна с Семарглом, прославляют и Коляду!
— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как по морюшку хаживал Коляда, как Дажьбога освободил и поднялся к Богу Всевышнему.
— Ничего не скрою, что ведаю…
Как по морюшку, по раздольному лебедь белая проплывала. Не встряхнется она, не сворохнется, сине морюшко не всколыхнется. А как время пришло — всколыхнулось, и лебёдушка встрепенулась. И пропела она Коляде:
— Ты послушай меня, Коляда! Далеко– далёко на Севере в льды закован стоит корабль. Эти льды Кащей сотворил, путь по морюшку затворил. И на том корабле замороженном спит Дажьбог мёртвым сном вот уж триста лет.
Как услышал песнь Коляда, снаряжал летучий корабль.
Хорошо корабль изукрашен. Нос-корма его — по-звериному, а бока его — по-змеино– му. И три храма стояло на том корабле, крутоверхие, златоглавые. Первый храм — Перуна великого, а второй — Семаргла Сва– рожича, ну а третий — храм Коляды.
И взмахнул корабль крылами, полетел над морюшком синим. То не просто летучий корабль расправлял могучие крылья — это Звёздная Книга Вед разворачивала страницы!
Как над морюшком, морем синим пролетал летучий корабль. И на якорях он не стаивал, к берегам крутым не приваливал, и песочков жёлтых не хватывал.
К морю Белому прилетел он — вьюги там метут и метели. И закован льдами тяжёлыми там стоит корабль Дажьбога.
И подул на морюшко Коляда — и задули тёплые ветры, растопили они льды Кащея. И поплыл корабль Дажьбога. А на том корабле сам Дажьбог стоит — парусок Дажьбог направляет, словно Солнце в небе сияет…
И от Белого моря пошли они, вдоль по мо– рюш-ку — по Алтынскому, а потом и по Твер– диземному, и приплыли они к морю Чёрному. Мимо гор Святых проплывали, а затем и мимо Хвангурских гор — направлялися к Сарачинс– ким.
Из-за гор высоких Хвангурских тот корабль заметил Кащей. Говорил Кащеюшка Виевич:
— Ай вы, слуги мои, слуги верные! Что на море синем виднеется? Что чернеется, что белеется?
Отвечали ему слуги верные:
— Корабли на море чернеют, паруса на море белеют.
И сказал Кащеюшка Виевич:
— Вы летите к тем кораблям, потопите их в море синем. Погубите в море Сварожичей, и Дажьбога, и Коляду!
Коляда те речи услышал и сказал Перуну с Семарглом:
— Выносите вы лук разрывчатый, не тяжёлый лук — во двенадцать пуд, и калёную стрелку в сажень!
Коляда по кораблику хаживал, и разрывча тый лук натягивал, и калёную стрелку прикладывал, как прикладывал — приговаривал:
— Полети выше лесу стоячего, ниже облака проходящего. Не пади ни на воду, ни на землю, а пади на гору Хвангурскую за железный тын в Чёрный терем!
Но сказал Кащеюшка Виевич:
— Ты не бей в меня, не стреляй в меня! А послушай-ка весть мою! Время вышло всё Коля-ды — призывает тебя Всевышний! Наступает иное время! Колесо небес повернулось!
Коляда Кащея не слушал. Он пустил стрелу золотую. Понеслась стрела ко Хвангуру. И попала в гору Хвангурскую, и попала она в Чёрный терем. Сотряс л ося царство Кащея.
И сказал тогда Коляда:
^ — Ты лети ко мне, Чернобог-Кащей! Ты
лети Пятиглавым Змеем! Мне пора подняться к Всевышнему! Я тебя, Дракон, оседлаю!
Прилетел к нему Пятиглавый Змей. От его-то шипу змеиного всколебалося море синее, расхо– дилися волны грозные. Покорил его Коляда, бил его тяжёлой дубиною и опутывал цепью тяжкой. Оседлал Коляда Змея лютого, полетел он к трону Всевышнего…
Овсень-Таусень мостил мосток, не простой мосточек с перилами — звёздный мост меж Явью и Навью.
И три Вышня поехали вдоль по мосту: первый Крышень-бог, а второй — Коляда, третий — будет Бус Белояр.
И отныне все славят Всевышнего, прославляют и Коляду.
— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, о Се– маргле сыне Сварожиче. И о детях его и богини Ночи, о Купале и Костроме. Как в цветок Купала-да-Кострома обратили их боги Ирия.
— Ничего не скрою, что ведаю…
Негасим Огонь в Сваржей Кузнице. Днём он Солнцем горит, ночью — Месяцем, искры в том очаге — звёзды частые.
Как на небе Огонь до рассвета горит, так не гаснет Огонь в очагах огнищан. То Семаргл– Огнебог греет небо и землю, прогоняет он мглу, голод и нищету.
Коль взбушуется лютый Чёрный Змей и надвинется тьмой на Ирийский сад, позовут Огнебога Сварожичи:
— Приходи и спаси, Сурьи-Солнца брат!
Как у Солнца лучи — волосы у него. По
плечам лежат, будто жар горят, в небесах зарёй разливаются.
У Семаргла-Огня, как у Месяца, как у Велеса с Хмелем — златые рога. Под Семарглом тем златогривый конь, у того коня шерсть серебряная, в каждой шёрсточке по жемчужинке.
