окраски шерсти было привнесено в Иераполис вынужденными евреями-переселенцами из Вавилона, которых (еще до основания города Эвменом) около 208 г. до н. э. выселил сирийский царь Антиох Третий в подвластные еще ему тогда (до 188 г.) Лидию и Фригию, как о том свидетельствует Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях»: «Удостоверяя наше благочестие и верность, царь написал об этом (царю Птолемею
. – Е.С.) в то время, когда находился в нагорных сатрапиях, и узнал, что во Фригии и Лидии готовятся перевороты. По этому поводу он повелел своему военачальнику и очень близкому человеку Зевксиду послать некоторых из наших из Вавилона во Фригию. Содержание этого приказа следующее: “Царь Антиох посылает привет “отцу” своему Зевксиду. Если ты здоров, хорошо, я здоров. Узнав, что в Лидии и Фригии происходят беспорядки, я пришел к заключению, что на это мне следует обратить особенное внимание. Когда же я посоветовался с друзьями, то мы пришли к решению переселить в крепости и наиболее опасные места две тысячи иудейских семейств из Месопотамии и Вавилонии, снабдив их всем необходимым. Я убежден, что эти люди, вследствие своего благочестия, будут преданными нам стражами, тем более что, как я знаю, мои предки засвидетельствовали их преданность и готовность оказывать поддержку там, где это от них требуется. Поэтому, несмотря на всю трудность этого дела, я желал бы переселить их туда с разрешением им жить по их собственным законам. Когда ты распорядишься доставить их на указанные места, назначь каждому из них по участку для постройки здания, а также по наделу для земледелия и виноградарства и освободи их на десятилетний срок от всех податей с их полей. Пока они не получат со своей земли плодов, пусть будет выдаваемо им содержание из средств, назначенных для моих личных слуг; пусть будет выдано вознаграждение также и тем, которые добровольно окажут им в чем-либо поддержку, дабы выражение нашей признательности еще более привязало этих людей к нашим интересам. Одним словом, позаботься о народе, чтобы ему ни с чьей стороны не подвергаться неприятностям”».
Э. Ренан пишет, что в Иераполисе «…открыто исповедовался иудаизм. Надписи, до сих пор попадающиеся среди чудесно уцелевших развалин этого необычайного города, говорят о ежегодных пособиях, распределяемых между рабочими корпорациями во время праздников опресноков и Пятидесятницы. Нигде не получили такого важного значения всякого рода добрые дела, благотворительные учреждения, общества взаимопомощи среди людей, занятых однородным ремеслом. Разного рода приюты для сирот, ясли для детей свидетельствуют о высоком развитии здесь филантропии».
Обратимся же непосредственно к истории Иераполиса. Под властью пергамских Атталидов Иераполис пробыл недолго: болезненного Эвмена Второго сменил Аттал Второй, талантливый полководец и администратор, основатель Анталии, весьма много вложивший сил и в строительство Иераполиса. Атталу же Второму наследовал несчастливый Аттал Третий, вынужденный римлянами завещать им свое царство. В 133 г. до н. э. Иераполис официально стал римским. Ранее уже упоминалось, что побочный брат Аттала Третьего Аристоник под именем Эвмена Третьего возглавил сопротивление пергамцев Риму, но явно, что эта доблестная попытка была заранее обречена на провал: только в баснях комар способен одолеть льва. Четыре года сражался доблестный Атталид, но к 129 г. до н. э. все было кончено: римляне овладели всеми землями Пергама. Поэтому-то присоединение Иераполиса к Риму датируется в разных книгах по-разному – 133 или 129 гг. до н. э.; автор подметил, отчего такое разногласие: первая дата – официальная, вторая – фактическая. В I веке н. э. Иераполис преследуют землетрясения – в 17 г. при Тиберии и в 60 г. при Нероне, в результате чего многие постройки эллинистической эпохи исчезли с лица земли. Из римских императоров Иераполис посещали Адриан (117–138), Каракалла (198–217) и Валент Второй (364–378), причем Каракалла присвоил городу звание «неокорос», давшее ему право на постройку храма в честь Каракаллы вкупе с особыми привилегиями и правом убежища преступников. II и III века н. э. – эпоха расцвета Иераполиса, несмотря на перенесенную в конце II века эпидемию чумы, Иераполис становится истинной столицей всей Фригии, затмевая бывшую столицу – Лаодикию. Упоминание об этой эпидемии содержится в одной из надписей на руинах храма Аполлона, в которой бог во время черного мора повелел соблюдать обряд приношений Аполлону Кларосскому и Аполлону Кареусскому. В это же время, в правление Марка Аврелия (161–180 гг.), население Иераполиса, как и некоторых других фригийских городов, уже по большей своей части христианское. Еще задолго до победы христианства в Римской империи Иераполис – не только святое место христиан, связанное с памятью апостола Филиппа и его дочерей-пророчиц, но и крупный епископский центр.
При Константине Великом город становится важным торговым центром на пути с Востока на Запад. При разделении Римской империи на две части Иераполис отходит к Византии и вместе с ней проходит горестный путь от величия до падения. Местные камни, вместе с колоннами Эфеса, Рима, Афин, Кизика и Троады, мрамором из Проконнеса, крапленым зеленым мрамором Лаконии и Фессалии, египетским порфирным гранитом, превосходными камнями из Нумидии, эвбейского Каристоса и карийского Иассоса, были использованы Исидором из Милета и Анфимием из Тралл при возведении «Богом хранимой дивной церкви… какой еще никогда не было со времен Адама и какой никогда более не будет» – храма Св. Софии в Константинополе, словно символизируя единство и незыблемость Византии под скипетром Юстиниана…
Увы, камни оказались крепче империи. В 1071 г. турки-сельджуки в битве при Манцикерте наносят сокрушительное поражение византийским войскам, ознаменовавшее потерю Византией большей части Анатолии, взяв при этом в плен самого императора Романа Диогена. Иераполис вместе с бывшим городом-соперником Триполисом объединяются против турок, но не могут противостоять им. Несмотря на гибель в бою турецких полководцев Мехмеда и Сервера Гази, византийцы признают поражение в войне и сдают свои позиции в 1097 г. При новой власти Иераполис начинает приходить в упадок, и только разгром сельджукского полководца Килич-Арслана крестоносцами дает византийцам возможность ненадолго отвоевать Иераполис и близрасположенную Лаодикию; затем турки берут реванш, после чего в 1119 г. византийский василевс Иоанн Второй Комнин выгоняет их – и впоследствии многострадальный город постоянно переходит из рук в руки до момента захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г.
Возродивший павшую и попранную Византию в Никейской империи Феодор Первый Ласкарис боролся и с крестоносцами, и с сельджуками – причем в одном из боев он лично вступил в единоборство с султаном и убил его; в частности, Ласкарису удалось было освободить Иераполис, но в 1210 г. город был захвачен султаном Гиязеддином (1192–1194, 1204–1210), покорителем Анталии. В результате переговоров река Мендерес близ Иераполиса стала пограничной между владениями сельджуков и никейцев. Страшное землетрясение 1219 г. вновь сильно разрушает Иераполис. Потесненный монголами султан Изеддин (1246–1261) в 1258 г. отдал лаодикийские земли византийцам в обмен на военную помощь, но при одном из ближайших преемников Изеддина Иераполис вновь попадает под власть турок, и на сей раз уже навсегда. Землетрясение 1334 г. разрушило город окончательно, и уже немногочисленные жители покинули его.
Русский путешественник Авраамий Норов описывает печальное состояние Иераполиса в своем капитальном труде «Путешествие к семи церквам, упоминаемым в Апокалипсисе», изданном в Санкт-Петербурге в 1847 г.: «Почти при выезде из Лаодикии, проехав чрез Ликус по мосту, и даже с холмов, прилежащих к Лаодикии, открываются вам скалы Иераполиса; оне удивляют взор своею белизною и своим странным образованием. Чем более вы к ним приближаетесь, тем непонятнее вам кажутся с перваго взгляда эти скалы, образованныя из белоснежных глыб и полос, резко отражающия лучи солнца; они представляют вид окаменелых водопадов и действительно должно их так назвать. На обширной платформе, которая образована уступом скал, процветал древний Иераполис или священный город, так
