но испросил у Анфимия обретенное вместе с ними Евангелие, которое обложил золотом и драгоценными камнями и хранил в дворцовом храме. Близ места захоронения апостола был воздвигнут монастырь, а над его погребальной пещерой – часовня. Существующие ныне монастырские здания, конечно, более позднего времени. Турецкая оккупация 1974 г. разорила обитель. Огромный византийский трехкупольный собор X века типа сводчатой базилики (ныне сохранились лишь два купола; после частичного обрушения храм был восстановлен в 1756 г. в укороченном виде), аналогом которого является лишь храм Лазаря Четверодневного в кипрской Ларнаке, был возведен на руинах базилики V века, от которой доныне уцелели небольшие фрагменты перед апсидой собора. Конструкция собора очень интересна. Обратимся к труду А.К. Коровиной и Н.А. Сидоровой «Города Кипра», где о нем сказано следующее: «Из восточных провинций Византийской империи пришел на Кипр новый тип архитектурного сооружения – сводчатые базилики. Их крепкие стены, сложенные из тесаных блоков известняка, хорошо противостояли разрушительным набегам арабов, а мощные каменные своды не боялись пожаров, от которых погибали раннехристианские базилики, перекрытые деревянными двускатными кровлями. Но низкий полуциркульный свод не имел окон, и внутренность церкви оставалась полутемной; таких церквей на острове – в полуразрушенном состоянии – сохранилось немного. Более широкое распространение получил другой тип сводчатой базилики – с одним или несколькими куполами. Этот тип базилики был хорошо известен в византийской архитектуре. Однако киприоты не заимствовали механически новые архитектурные формы у своих соседей; используя их, они создали свои, своеобразные варианты, не встречающиеся в других местах обширной Византийской империи… [Храм апостола Варнавы] представляет собой в плане как бы удвоенный крест или, скорее, базилику, дважды пересеченную поперечными нефами, причем на каждом из пересечений воздвигнуто по куполу».
Жаль, что авторы, издавшие книгу в 1973 г., не описали внутреннее убранство храма, потому что всего лишь год спустя монастырь Св. апостола Варнавы перешел под власть турок вместе с северной частью Кипра, и литургическая жизнь в нем была прекращена. Византийский храм практически лишен росписей и превращен в «музей икон», поистине являющий собой достойное жалости зрелище: в него турки собрали уцелевшие иконы изо всех разоренных ими церквей и развесили их, так сказать, в тематическом порядке: на стенах висят подряд по пять икон св. Георгия и св. Пантелеимона, два св. Николая, два образа трех иерархов – Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Богослова – и так далее. Единственная уцелевшая роспись, повествующая об обретении мощей св. апостола Варнавы, обезображена. В кельях изгнанных из обители монахов – археологический музей. Гробница апостола в подземном склепе часовни пуста, и настоящее местонахождение его св. мощей неизвестно – есть мнение, что они находятся в Италии, но оно ничем не подтверждено. Тем не менее греческое духовенство не забывает святыню, и порой греческие монахи – практически полуподпольно – ранним утром проникают в склеп и служат молебны.
Завершив повествование о святом апостоле Варнаве, перейдем к изложению христианской истории Саламина. Около 306 г. в городе пострадали пресвитер Аристоклий, диакон Димитриан и чтец Афанасий. Первый служил в городе Тамасе, но, испугавшись гонения Максимиана, укрылся в пещере на горе, но Бог повелел ему идти в Саламин и там пострадать. Получив божественное подкрепление своих слабых духовных сил, он пришел в окрестности Саламина, в церковь Апостола Варнавы, как сказано у св. Димитрия Ростовского – неизвестно, стояла ли она на месте учрежденного при василевсе Зеноне монастыря, или же нет. Там он встретился с Димитрианом и Афанасием и поведал о чудесном явлении. Тогда они втроем пошли в Саламин и стали проповедовать имя Христово, обличая языческое нечестие. Игемон повелел отрубить Аристоклу голову; такая же участь постигла и его спутников после пыток огнем.
После победы христианства обагренный мученической кровью саламинская кафедра стала ведущей на Кипре. В лике святых прославлены несколько ее предстоятелей, в том числе епископ Нифонт (IV в.), Епифаний Премудрый (умер в 403 г.), его преемник Савин и Григорий, время жизни которого установить не удалось, но про которого св. Димитрий Ростовский пишет, что он «с миром скончася».
Святитель Нифонт, родом пафлагонянин, будучи в миру, в юношеские годы вел разгульную жизнь, но, получив вразумление свыше, изменил свой образ жизни и много лет подвизался монахом; в старости, пройдя за краткий срок степени диакона, пресвитера, став архиереем, он был послан из Александрии на Кипр, в Констанцию (так с IV века стал называться Саламин, разрушенный землетрясениями I и особенно IV века, восстановленный Констанцием Вторым (324–361, правил с 337 г. н. э.) и названный им в свою честь), занять вдовствующую после кончины святителя Христофора епископскую кафедру. Там он «… нача с прилежанием многим пасти овцы Христовы, пекущися о спасении их. Бяше же сиротам и вдовицам аки истинный отец, немощным благодетель и врач безмезден, к сим же и чудеса сотвори различныя». Неизвестно, долго ли св. Нифонт возглавлял Кипрскую церковь; за три дня до кончины его посетил великий святитель Афанасий Александрийский и они беседовали. После кончины св. Нифонт при всеобщей скорби саламинцев был погребен в храме Свв. Апостолов.
Святой Епифаний Премудрый родом был финикийский иудей. В молодости он получил хорошее образование, однако, когда он увидел, как некий монах Лукиан отдал нищему свою одежду, был потрясен и, крестившись, стал его учеником и впоследствии монахом Маюмского монастыря в Палестине, основанного св. преподобным Илларионом, который уже знаком читателю по рассказу о замке Св. Иллариона близ Кирении. Св. Илларион стал его наставником. Святые разлучились, когда Илларион уплыл на Кипр, но впоследствии к нему прибыл и Епифаний. Спустя два месяца наставник послал его занять осиротевшую епископскую кафедру Саламина (около 367 г.).
За свою благочестивую и добродетельную жизнь, премудрость и сострадание к несчастным св. Епифаний снискал почти всеобщую любовь саламинцев; «почти» сказано потому, что всегда находились клеветники или завистники, восстававшие против святого, однако происки лукавых не смогли его одолеть, и он 36 лет оставался на высшей саламинской кафедре. Как писатель, он прославился двумя фундаментальными сочинениями против ересей – «Анкоратом» против ариан и духоборцев, и «Панарием», опровергающим 100 ересей, а также рядом иных сочинений, в числе которых «Книга о весах и мерах», комментарии к «Физиологу», «О камнях», «О 22 пророках Ветхого Завета и трех Нового Завета и о 12 апостолах и 70 учениках Христовых», многочисленные слова и проповеди.
Закат жизненного пути святого был связан с позорным судилищем, устроенным императрицей Евдоксией и патриархом Александрийским Феофилом над святителем Иоанном Златоустом. Св. Епифаний был вызван в Константинополь. И, хотя между обоими святителями были известные верховодам судилища трения (на что они и рассчитывали), св. Епифаний не только отказался участвовать в этом непотребном действе, но покинул Константинополь, по дороге на Кипр скончался на корабле и был погребен в Саламине в построенном им храме (403 г.). Седьмой Вселенский собор (787 г.) дал св. Епифанию почетное звание отца и учителя Церкви.
Однако все проходит на этом свете – так же и мирская слава Саламина. Вернув в IV веке н. э. столичный статус от разрушенного землетрясениями 332 и 342 гг. Пафоса (бывшего столицей при римлянах), город Констанция (бывший Саламин) наслаждался им недолго. С веками гавань города заилилась, а арабские нашествия полностью разорили его. После очередного арабского набега жители Саламина оставили свой город и перешли на жительство в соседний город Арсиною, ныне более известный как Фамагуста. Запустевший же Саламин долгие века использовался как каменоломня; многие фрагменты его архитектурных деталей, особенно колонны, капители и фризы, были использованы франками и венецианцами в Никосии и Фамагусте. Возросший в XVIII–XIX вв. интерес европейцев к Античности выразился в расхищении погребенных под слоем земли богатств древнего города; следы работы «черных копателей» – контрабандистов видны доныне: у многих саламинских статуй, ныне выставленных в бане, нет голов. Осмотрим,
