И. Русские кликуши // Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков.
После наполеоновских войн отец Прыжова служил писарем в московской Мариинской больнице, где работал врачом Михаил Андреевич Достоевский – отец Ф. М. Достоевского (Прыжов И. Исповедь // Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 13; Лурье Л. Я. Жизнь и сочинения Ивана Прыжова // И. Прыжов. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 4).
Прыжов стал прообразом Толкаченко в романе Ф. Достоевского «Бесы» (Лурье Л. Я. Жизнь и сочинения Ивана Прыжова // Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 5–7). См. также Murav H. Holy Foolishness: Dostoevsky’s Novels & the Poetics of Cultural Critique. Stanford, 1992. P. 4.
Больше о жизни Прыжова и его связи с Нечаевым см.: Gleason A. Young Russia: The Genesis of Russian Radicalism in the 1860s. New York, 1980. P. 364–372.
То есть Украине. – Примеч. пер.
Прыжов И. Исповедь // Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 14, 16, 19.
Здесь Прыжов имеет в виду «Слово о тропарях» Феодосия Печерского (Прыжов И. Русские кликуши. С. 79, 82)
В легенде, которую цитирует Прыжов, никакого омовения нет. – Прим. ред.
Там же. C. 82–83.
На самом деле Прыжов пишет, что Софья, пользуясь легковерием народа, нанимала лжекликуш, чтобы те притворялись исцеленными: «Сохранилось предание, что Мстиславский, чтоб утвердить Софью на престоле, уговорил обещаниями нескольких кликуш, а в числе их и одну знатного отца дочь, вклепать на себя беснование, и когда она закликала в Успенском соборе, то Софья стала молиться пред Владимирской, и по молитве ее дьявол вышел из кликуши (Тат. Геогр. и Ист. Лекс. III, 212). Далее рассказывается, по словам самовидца, Ис. Мих. Головина, что Софья долго содержала на жалованьи многих таких кликуш, и накануне выезда своего в Девичий монастырь, одну или двух из них повелевала приводить к себе, и наставляла, как им поступать во время ее проезда мимо их; потом кликуш вывозили на Девичье-Поле, и полагали при дороге к монастырю, и Софья, проезжая мимо, силою молитвы исцеляла беснующихся» (Прыжов И. Русские кликуши // Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 87). – Примеч. пер.
Прыжов И. Русские кликуши. С. 87–88, 89.
Лесков заканчивает «Житие одной бабы» замечанием рассказчика о том, что через пять лет после смерти Насти «баб бесноватых заметно гораздо меньше прежнего» (Лесков Н. С. Житие одной бабы // Лесков Н. С. Собрание сочинений: В 11 т. М., 1956. Т. 1. С. 383).
Там же. С. 95, 96.
Там же. С. 97.
См., например, Краинский Н. В. Порча, кликуши и бесноватые. С. 213; Минх А. Н. Кликуши // Этнографическое обозрение. 1901. Т. 13. № 1. С. 166–167.
Прыжов И. Русские кликуши. С. 97, 99, 104.
Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков.
Прыжов И. Исповедь // Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 19.
Murav Harriet. Holy Foolishness. P. 5.
Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 60–62. На основании Духовного регламента 1721 года, предостерегавшего о возможных ложных заявлениях о чудотворных иконах, православные церковные власти XIX века изымали для разъяснения иконы, начинавшие внезапно творить чудеса. Прекрасное обсуждение попытки церкви контролировать почитание икон, иногда вызывающее ужас среди местного населения, считавшего иконы своими по праву, можно найти в Shevzov V. Popular Orthodoxy in Late Imperial Rural Russia, 2 vols. Ph. D. diss. New Haven, Ct., 1994. Vol. 2. Chap. 4; Shevzov V. Miracle-Working Icons, Laity, and Authority in the Russian Orthodox Church, 1861–1917 // Russian Review. 1999. Vol. 58. № 1.
Больница даже взимала 20 копеек за консультацию со знаменитым пациентом. Подробнее о Корейше см. в: Прыжов И. Двадцать шесть московских лже-пророков. С. 33–43; Баженов Н. Н. История Московского Доллгауза, ныне Московской городской Преображенской больницы для душевнобольных: Главы из истории рус. медицины и культурно-бытовой истории Москвы. М., 1909. С. 71–76; Murav H. Holy Foolishness. P. 45–48.
Автор цит. по: Dostoyevsky F. The Village of Stepanchikovo and Its Inhabitants: From the Notes of an Unknown / Trans. I. Avsey. London, 1995. P. 6.
Lincoln W. B. Between Heaven and Hell. P. 170, 175.
Имеется в виду Софья Ивановна Карамазова, с которой «произошло вроде какой-то нервной женской болезни, встречаемой чаще всего в простонародье у деревенских баб, именуемых за эту болезнь кликушами». – Примеч. пер.
Виссарион Белинский и Павел Анненков восприняли «Хозяйку» критически. Белинский осуждал отход Достоевского от натуральной школы в пользу фантастического и мелодраматического. Как результат, повесть была предана забвению до последних двух десятилетий XIX века, когда образованная публика стала воспринимать ее как предшественницу социопсихологических изысканий Достоевского в более поздних романах. Редакционный комментарий можно найти в: Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Л., 1972–1991 Т. 1. С. 510–511; Andrew J. Russian Writers and Society in the Second Half of the Nineteenth Century. Atlantic Highlands, N. J., 1982. P. 74.
Terras V. A History of Russian Literature. P. 271–272.
Neuhauser R. The Landlady: A New Interpretation // Canadian Slavonic Papers. 1968. Vol. 10. № 1. P. 44, 45.
Достоевский Ф. М. Хозяйка // Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. М., 1972–1991. Т. 1. С. 270.
Там же. С. 292, 293.
Neuhauser R. The Landlady: A New Interpretation // Canadian Slavonic Papers 10. № 1. Spring 1968. P. 57.
Белинский пишет Анненкову: «…повесть „Хозяйка“ – ерунда страшная! В ней он хотел помирить Марлин[ского] с Гофманом, подболтавши немного Гоголя» (Белинский В. Г. 325.
