Прикарпатья сюжет приурочен к кануну праздника Кущей: перед праздником найденный евреем баран исчез из сарая, т. к. это был «лихий», который потом перевернул воз еврея в дороге, чуть не убив его. Встречаются и нравоучительные варианты – «страшная» встреча побуждает еврея к крещению и женитьбе на деревенской девушке (Белова 2005: 112, 221–222). В еврейском фольклоре этот сюжет также хорошо известен, при этом демон-шутник не только устрашающе хохочет, но и передразнивает речь евреев, намеренно искажая ее, подчеркивая свой «славянский» акцент (см. Околович 2002, Околович 2002а: 150, Околович 2003).
В белорусской быличке колоритно описывается, как «черт, или домовой татарский», который всегда прилетает на кладбище, когда там происходят похороны татарина, не пощадил проезжавшего мимо еврея, задушив его (Federowski 1897: 237). По рассказу из Западной Галиции, еврей ночью в лесу встретил двух północnic (лесных демонов), которые хотели напасть на него и «окрестить» (Kosiński 1904: 6).
Интересно, что в экстремальных ситуациях оберегом для еврея могли стать христианские сакральные символы. По белорусскому поверью, чтобы избавить еврея от домогательств черта, нужно было осенить его крестом (Демидович 1896: 109). В Полесье была записана быличка о том, как еврей избежал смерти при встрече с волчьей стаей, упав под придорожный крест (Киевская обл., ПА 1985). В Карпатах рассказывали, что еврея, заночевавшего в лесу, не смогла прихватить с собой загадочная «свадьба», поскольку он перекрестился перед сном. Несмотря на то что поезжане признали в нем «своего» («Хрэст божый, а тулуб [тyлуб ‘тело’. – О.Б., В.П.] порожний»), крест спас «бездушного» («пустого»!) еврея (КА 1991, зап. С.П. Бушкевич).
Особым образом следовало обращаться с предметами, бывшими в соприкосновении с потусторонними силами. Вот как поступали в Полесье с полотном, закрученным вихрем (ср. широко распространенное поверье, что в вихре скрывается черт): «Як вихор полотно закрутиць, у церкви его вешали и на хфигуры вешали, што на росходних дорогах, хфартуки из них шили, чи так вешали. Казáли шче, страцá́м [странникам, нищим] даць, чи жидý прода́ць, чи цыгану… Кáжуць, тóе полотно черты крутили» (Ровенская обл., ПА 1984, зап. А.А. Архипов), – полотно следовало вывесить на придорожный крест, отдать нищему, продать еврею или цыгану.
Самому же захватывающему сюжету на тему «Черт и евреи» в нашем исследовании посвящен отдельный очерк (см. 5.5).
5.1.4. Евреи и «нечистые» животные
Отсутствием души у «чужих» объясняются также представления о том, что инородцы способны превращаться в животных. Сюжеты с превращениями евреев в различных животных являются частью традиционных этиологических рассказов. Обращает на себя внимание тот факт, что с евреями в славянских легендах о метаморфозах связаны «нечистые» звери и птицы, имеющие демоническую (как ипостась нечистой силы или оборотней-колдунов) или хтоническую (связанную с «тем светом») символику – свинья, коза, конь (лошадь), волк, сорока (см.: НБ, по указ.).
В Закарпатье существовало поверье, что душа умершего еврея переселяется в коня. В традиционных верованиях славян конь и лошадь связаны с нечистой силой. Так, в Закарпатье считали, что в коня обычно обращается опырь (вампир), босорканя (ведьма), босоркун (ведьмак, колдун), черт. Сходное поверье о том, что «лошадь – оборотень дьявола», бытовало и в других регионах Украины (Подолия). Существует представление, что и сам конь происходит из черта. По карпатской легенде, человек тянул борону, а черт сел на него, чтобы еще тяжелее было. Бог превратил черта в коня, поэтому «конь – нечистый зверь» и покойников на конях не возят, а только на волах, которые признаются «чистыми», «божьими» созданиями (Белова 2005: 218).
Из домашних животных самым любимым евреями считается коза (ср. рус. жидовская корова, пол. żydowskie zwierze). В Белоруссии даже считали, что разведение в хозяйстве «жидовськыго стaтку» – коз – не только идет в ущерб разведению овец, но и служит явным признаком того, что хозяин или кто-нибудь из его домашних склонен «рызхрасцицца» (Никифоровский 1897: 156). Вместе с тем у украинцев бытует устойчивое представление, что коза сотворена чертом и черт может принимать облик козла. Более того, если козу покропить освященной водой, то она тотчас же подыхает (Чубинський 1995/1: 53).
Из диких животных, связанных, согласно народным верованиям, как с нечистой силой, так и с евреями, отметим волков. «Евреями» называются волки в белорусском заговоре: «Святы Юрай-Ягорай <…> рассылай сваiх яўрэяў (ваўкоў) па цёмных лясах, па дзiкiх балатaх…» (Замовы 1992, № 156). В связи с этим примером вспомним довольно причудливое поверье о волках-оборотнях из витебской Белоруссии, напрямую связывающее «волколаков» с этническими соседями: «Дети, прижитые в “вовколачестве” (т. е. в период, когда их родители были обращены в волков в результате насланной порчи или колдовства. – О.Б., В.П.), также бывают “вовколаками”. Сделавшись людьми, они становятся “нeкствой”, и “мордвой”, т. е. бывают жидами, цыганами и татарами, несмотря на совершаемое над ними христианское крещение, которое к ним не пристает, разве такое крещение совершит священник, сам бывший когда-то вовколаком» (Никифоровский 1897: 70).
Ряд славянских этиологических легенд расценивает сороку как превращенную еврейку. Когда Христос ходил по земле, евреи не верили в его чудеса и хотели его перехитрить. Спрятали под мостом девушку с длинными косами и спросили, кто там. Христос ответил: “Сорока”, и вместо девушки под мостом оказалась сорока с длинным хвостом (р-н Пшемышля; Cała 1992: 90). С этим сюжетом соотносится бытующее практически повсеместно народное представление о том, что в сороку часто превращаются ведьмы; убитую сороку вешали в хлеву как оберег от нечистой силы. Отметим также украинское поверье, что «сорока сотворена чертом, она служит ему вместо лошади, потому-то убитую сороку вешают в конюшне, чтобы сохранить от черта своих лошадей» (Чубинський 1995/1: 67).
Воробьи – чортово насинне – «вышли из чертей», но одновременно считаются произошедшими из козьего помета, которым евреи якобы набивали свои пуховики (Чубинський 1995/1: 65). Своеобразное «родство» чертей, евреев и воробьев проявляется и в украинском поверье: вихрь (черта) можно отогнать словами «на сала!», «куцый, сала!», потому что он «не любит сала так же, как и евреи, считающиеся его подчиненными» (Чубинський 1995/1: 40–41).
5.2. «Демонологические универсалии» и местная традиция
Вернемся к вопросу о том, как различные культурные традиции, существующие в тесном соседстве, «обмениваются» между собою суеверными представлениями и целыми сюжетами.
Уже упоминавшиеся истории о чудесной находке в некоторых местах трактуются как «еврейские» (т. е. в той или иной местности рассказываются в качестве «местных меморатов» применительно к евреям). Такой цикл быличек о еврее Гершко Щербатом был записан в с. Олтуш Малоритского р-на Брестской обл., причем в роли рассказчика выступал местный священник. Приведем только один пример: «Ехал еврей с базара на возу ночью. По
