После ботанического сада я побывала у одного фотографа, с которым мы занялись проявлением моих негативов; покончив с ним, я вернулась в гостиницу, так как было уж довольно жарко. У нас вообще во время пребывания в тропиках день распределен следующим образом: встав рано, часов в шесть, мы, напившись чаю, отправляемся гулять; самые жаркие часы дня, т. е. от одиннадцати до четырех, мы проводим дома, предаваясь чтению или писанию, после чего до сумерек катаемся в экипаже.
Сегодняшняя наша прогулка была по направлению к Батутулису, станции на железной дороге из Бейтензорга в Гамбонг; прескверные наши лошаденки еле подвигались, но мы этого почти не замечали, поглощенные вечно сменяющимися красивыми пейзажами по сторонам. В одном месте два широких горных потока сливались вместе и с шумом неслись через камни и обломки скал меж чащей гигантских бамбуков, дынных деревьев, пальм и древесных папоротников, сплетенных вместе вьющимися растениями. Горы, овраги, окутанные зеленью, перемежались с рисовыми полями, за которыми простирался джунгл, окаймляющий отдельные конусы вулканов. Туземные дома выглядывали всюду из-под листвы окружающих их банановых, кофейных и хлебных деревьев, кокосовых и саговых пальм, бывших тогда в полном цвету, и большие пучки коралло-розовых цветов которых выступали прямо из центра кроны.
Как мы условились вчера, в шесть часов вечера к нам пришел д-р Трейб, весьма умный, всесторонне образованный ученый, говорящий свободно по-французски и оказавшийся очень приятным, интересным собеседником. Понятно, что разговор мы повели о здешнем ботаническом саде, о флоре Явы и ее культурах. Ботанический сад был основан в 1819 году, причем одним из первых его директоров был знаменитый натуралист Д.Е. Тейсманн, сделавший весьма много для сада и, между прочим, введший ту отличную систему распределения растений по видам, которой придерживаются и до сих пор. С 1868 года сад был признан публичным учреждением, и правительством назначена для его содержания известная сумма денег.
Голландские правительственные сады на Яве, известные научному миру под названием Hortus Bogoriensis[144], а официальное наименование которых Nederlands Plantentium te Buitenzorg, состоят из трех различных отделений: ботанического, практического и горного. Первый находится в Бейтензорге, второй — недалеко отсюда, а третий — в Чибодасе, около санаториума Синданглая на скатах Геде.
Задача ботанического сада состоит не только в приобретении всевозможных представителей флоры всего мира и в особенности растений, могущих развить колониальную промышленность, но также и в изучении их патологии и физиологии. С целью же увеличения производства постоянно делают опыты над усовершенствованием продуктивности сахара, кофе, чая, хинного дерева, табаку, индиго и других полезных экономических растений. Так, например: сахарный тростник и рис могут улучшаться подбором семян, причем первый не сеется, а сажается. Из разновидностей чая ассамский более других подходит под условия здешнего климата и почвы. Д-р Трейб того мнения, что качество и вкус чая более в зависимости от способа его выделки, чем от почвы и климата, и что поэтому преимущество всегда останется за чаем Китая, где существует ручная обработка в противоположность машинной, принятой на Яве, в Индии и Цейлоне.
Хинное дерево природно Перу, правительство которого долго ревниво оберегало свои права на исключительное владение и пользование им. Полученные оттуда в пятидесятых годах семена были столь плохого качества, что оказались вовсе бесполезными. Только в 1866 году одному англичанину, г-ну Леджеру, удалось приобресть в Боливии семена этого ценного дерева, которые и были куплены английским и голландским правительствами. На Яве лучшие результаты получаются от прививки гибрида или Chinchona ledgeriana, испытанного качества, на стебле С. succirubra; последнее — достигает зрелости быстрее, но дает незначительный процент хины, гибрид же содержит от 10 % до 16 % сернокислой хины. Таким образом, посредством прививки получается быстрый рост с хорошей продуктивностью, так как привитое растение столь же плодоносно, как и черенок.
Для читателей, не знакомых со способом добывания хины, привожу краткое описание этого производства: хина содержится в коре дерева, сбор ее производится в наиболее для этого удобное для плантатора время года, безразлично когда. Первый сбор получается с нового насаждения только с ветвей, в следующие затем года кора снимается со стволов. Шесть лет после посадки один ряд деревьев вырубается, причем получается кора не только со стволов и ветвей, но и с корней. В этих случаях она отделяется посредством деревянных молотков, которыми бьют по дереву. Высушенная затем на больших подносах кора кладется в длинные деревянные корыта и толчется мелко тяжелыми деревянными пестами, затем она упаковывается и перевозится на ближайшую железнодорожную станцию.
На предложение д-ра Трейба показать нам ботанический сад мы пригласили его выпить с нами чай завтра утром в семь часов, после чего мы приступим под его руководством к осмотру сада, находящегося напротив гостиницы.
В восьмом часу мы поехали обедать к нашему консулу, живущему довольно далеко за городом. Бауд был замечательно с нами любезен и снабдил многими полезными советами относительно нашего будущего путешествия по Яве. Дед его, бывший, кажется, купеческого звания, по случаю генерал-губернаторства получил дворянство и баронский титул, перешедший к старшему брату консула. Обед прошел незаметно в приятных разговорах и так как мы были единственными приглашенными, то могли говорить гораздо свободнее о разных предметах, чем на официальном обеде. Бауд, между прочим, не стесняясь, высказывал свое мнение о теперешнем генерал-губернаторе, которого он, кажется, не особенно долюбливает, хотя отдает ему при этом должную справедливость как отличному человеку и деловитому администратору.
Едучи обратно в открытой коляске, мы наслаждались свежим воздухом, наполненным ароматом многих цветов; по пути мы миновали несколько гарду, или сторожевых будок. В этих гарду дежурят по двенадцати часов, днем и ночью, по очереди, домохозяева каждой деревни, без вознаграждения, так как сторожевая служба зачисляется в натуральную повинность, которой подвержен всякий крестьянин по расчету каждого седьмого дня. Гарду расставлены всюду по дорогам, тропинкам и перекресткам на таком расстоянии друг от друга, чтобы данный в одном из них сигнал легко слышался бы в соседнем; таким образом, населенные части всего острова находятся в непосредственном между собою сношении по разным направлениям. Сторожки имеют вид обыкновенных часовых будок, но с окнами с четырех сторон; внутри их висит длинная деревянная колода, выдолбленная в средине, которая при ударе в нее деревянным молотком издает странный, унылый звук, без труда различаемый от всяких других и переносящийся, в особенности по ночам, на значительное расстояние.
Сторожа, начиная с ближайшего к полицейской станции, отбивают часы днем и ночью; этим способом время передается от одного к другому, пока оно не встречается с часом, идущим по гарду от следующей станции. Посредством этих будок, известие о каких бы то ни было необычайных событиях: пожарах, кражах, преступлениях, малайцах амок[145], немедленно сообщается по всей окрестности. О всяком событии извещается особым сигналом, повторяемым остальными сторожами и хорошо известным населению. Ускоряя или замедляя темп ударов, каждый гарду указывает направление, по которому идет опасность, вследствие чего окрестные жители имеют возможность приготовиться или к самозащите, или к оказанию помощи в поимке преступника. Последний же, заслыша сигнал, знает, что его проступок открыт и что все настороже.
Каждый туземец, проходящий по дорогам после восьми часов вечера, обязан предъявить свой вид во всех гарду, лежащих на его пути. Сторожа записывают его имя, час прохождения и направление, по которому он идет; если же он покажется им подозрительным, то они имеют право задержать его до утра. Поэтому полиция, узнав о совершенном где-либо преступлении, осведомляется сначала в соседних гарду о ночных прохожих, и так как каждый житель хорошо известен, то полученные сведения дают указания относительно личности преступника.
Среда 3 февраля, Бейтензорг. — Д-р Трейб пришел утром в назначенный час, и мы, позавтракав, отправились вместе в ботанический сад. По дороге директор нам объяснил, что сад устроен по особой системе кварталов, в которых деревья и растения сгруппированы вместе по семействам и подразделениям этих семейств. Благодаря этой системе все экземпляры одного рода и сродственных им видов можно легко изучать и сравнивать между собою, не теряя времени на розыски по всему саду. Принцип, которого придерживаются при посадке, строго научный, а эстетика оставлена в стороне; если же сажать деревья или растения, имея в виду только красоту их и производимый ими эффект, то потребовалось бы вдвое больше места, а в научном отношении оно было бы крайне неудобно.
