Ознакомительная версия.
Социалистическое право, включая уголовное, никогда не отрицало своей классовой направленности. «В эти годы хищение социалистической собственности являлось одной из основных форм классовой борьбы»[52]. Именно этим обстоятельством следует объяснить принятие ЦИК и СНК СССР Постановления от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Этот закон был, прежде всего, направлен против хищений государственного и общественного имущества. Лиц, совершавших эти преступления, закон характеризовал как врагов народа и определял им в качестве наказания высшую меру – расстрел с конфискацией всего имущества. В последующие годы были изданы специальные акты, которые распространили применение закона от 7 августа 1932 года на широкий круг посягательств на социалистическую собственность, например кражу семян. Характеризуя предвоенный период, нельзя не упомянуть Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 года, который усилил, в частности, уголовную ответственность за мелкие кражи на производстве.
В силу ярко выраженной специфики, мы опускаем в нашем анализе военный период, после которого продолжали действовать нормы УК 1926 года.
В послевоенный период особого внимания заслуживают указы Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан»[53]. Они внесли серьезные изменения в ряд существенных вопросов о системе и наказуемости имущественных преступлений и установили единство советского уголовного законодательства по этому вопросу. Следует отметить, что в научной литературе указы 1947 года получили неоднозначную оценку, особенно со стороны специалистов в области пенитенциарного права и криминологии.
Перейдем к характеристике наиболее стабильного, лаконичного, но, тем не менее, доступного и понятного не только специалистам, но и просто грамотному человеку – Уголовному кодексу 1960 года, который, с одной стороны, характеризуется преемственностью основных принципов и направлений, выработанных предшествовавшим уголовным законодательством, а с другой – значительным количеством нововведений по сравнению с кодексами 1922 и 1926 гг.
В УК РСФСР 1960 года (далее УК 1960 года) в общей сложности содержалось порядка десяти статей, регламентирующих уголовную ответственность за тайное похищение имущества. Это, прежде всего, статьи, содержавшиеся в главе второй Особенной части «Преступления против социалистической собственности» (ст. ст. 89, 93.1, 96, 101 УК), в главе пятой «Преступления против личной собственности граждан» (ст. 144 и ст. 151 УК), а также ряд статей из других глав Особенной части (ст. ст. 195, 218.1, 224.1, 266 УК), – в которых речь идет о похищении, в том числе и тайном.
Прежде всего, следует отметить, что наиболее отличительной, но вполне закономерной особенностью УК РСФСР 1960 года, связанной со сложившимися в стране социалистическими общественными отношениями и соответствующим государственным устройством, является то, что в разные главы были разнесены посягательства на социалистическое (общественное, государственное) и личное имущество граждан. В основе этого разделения лежала идея приоритета социалистической собственности над личной собственностью граждан, в том числе при оценке такого преступления, как кража. По сути дела это было формально-юридическим закреплением упоминавшихся ранее положений Постановления ЦИК и СНК 1932 года и указов ПВС СССР 1947 года.
В УК 1960 года по прежнему сохраняется термин «похищение» по отношению к краже. Ст. 144 УК РСФСР установила ответственность за простую и квалифицированные кражи: совершенную повторно или по предварительному сговору группой лиц (ч. 2 ст. 144);
кражу с проникновением в жилище (ч. 3 ст. 144) и совершенную особо опасным рецидивистом (ч. 4 ст. 144), а также выделила значительность ущерба, причиненного потерпевшему (ч. 2 ст. 144). В примечании к статье приведено понятие повторности совершения кражи. В санкциях ст. 144 УК максимальный срок наказания в виде лишения свободы равен десяти годам.
Аналогично построена ст. 89 УК РСФСР «Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем кражи», однако обращает на себя внимание, что в ее диспозиции употребляется понятие «похищение». Максимальный размер санкции в виде лишения свободы по ст. 89 УК равен пятнадцати годам. Особо крупный размер кражи выделен в статье 93.1, интересно заметить, что здесь и в названии статьи и в ее диспозиции фигурирует понятие «хищение». Санкция предусматривает возможность применения смертной казни с конфискацией имущества.
С учетом того, что в ст. 93.1 УК РСФСР указывается, что ответственность за хищение в особо крупных размерах не зависит от способа хищения, следует, что понятие «похищение» применительно к краже законодатель считает способом хищения, характерным для кражи, которую, как известно, характеризует именно его тайность[54].
Мы склонны считать, что семантика понятий «хищение» и «похищение» свидетельствует о том, что понятие хищения имеет более стабильный характер, нежели понятие похищения, выражающего действие и, таким образом, решение законодателя в новом УК РФ 1996 года применить именно понятие «хищение» вполне обосновано, так как способ хищения непосредственно указывается в статье об ответственности за кражу – ст. 158 УК РФ, равно как и в других его статьях (159, 160, 161 и т. д.). Закрепив одну из тенденций предыдущих уголовных кодексов о разделении ответственности за кражи государственного, общественного и личного (частного) имущества граждан, УК РСФСР 1960 года пока не переосмысливает понятия «хищение», как это впоследствии сделано в УК РФ 1996 года. Имеющийся «разнобой» в применении понятий «хищение» и «похищение» принимается практическими априори как синонимы, не влияющими на квалификацию преступлений. В постановлениях Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» от 11 июля 1972 года № 4 и других[55] понятие «хищение» не приводится, приводится лишь момент окончания этого преступления: «Хищение следует считать оконченным, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться им». Отдельного постановления применительно к статье 144 УК РСФСР не издавалось. В комментарии же к ней говорится, что «Кража личного имущества граждан по способу совершения преступления (тайное похищение) ничем не отличается от кражи государственного или общественного имущества (комментарий к ст. 89 УК РСФСР)».
В целом, последний Уголовный кодекс советского периода, на наш взгляд, подготовил благоприятную почву для принятия ныне действующего уголовного законодательства. Однако назвать УК РФ 1996 года более удачным и совершенным мы бы не рискнули. Частично мы отметили некоторые из его недостатков и несмотря на то, что он не является предметом нашего рассмотрения, все же отметим, что главным из них является нестабильность, выражающаяся в ставших систематическими изменениях и дополнениях.
Необходимо помнить, что нестабильность уголовного закона свидетельствует о его серьезном несовершенстве, а постоянные изменения в УК наполнили его противоречиями. УК 1926 года и УК 1960 года по времени действовали примерно одинаково – по тридцать с небольшим лет. Ныне действующий в два раза меньше, однако, по тем изменениям, которые произошли с ним за это время, он уже с лихвой перекрыл своих предшественников вместе взятых. Только одним Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 года одновременно были модифицированы 266 статей, а Федеральным законом № 377-ФЗ от 27 декабря 2009 года изменения были внесены в 110 статей УК. По образному выражению ныне действующий УК превратился в «лоскутное одеяло». По состоянию на 2009 год в его Особенную часть было введено 25 новых статей (четыре исключено), а всего к середине 2010 года в статьи УК было внесено 502 изменения[56]. Не избежала этой участи и ст. 158 УК – кража. Первоначальный текст ее содержания за это время корректировался (изменялся и дополнялся) восемь раз, а ведь кража – тайное хищение чужого имущества, наряду с убийством, с точки зрения их содержательной сути является одним из наиболее «стабильных» преступлений, расценивавшимся во все времена, у всех стран и народов как преступное деяние, восходящее еще к библейским заповедям.
Латентная виктимность мигрантов и направления ее снижения
ведущий научный сотрудник филиала ФГКУ «ВНИИ МВД России» по Северо-Кавказскому федеральному округу, кандидат юридических наук
В криминологии латентность традиционно ассоциируется с преступностью. Почти полвека потребовалось для того, чтобы латентная преступность – проблема, поднятая в отечественной криминологии на рубеже 60-70-х годов прошлого века, из сугубо узкопрофессиональной (преимущественно теоретической) перешла в область практического применения. Можно сказать, что на уровне государственной власти, сначала законодательной, а вслед за ней и исполнительной, учет фактора латентной преступности стал не только признаваться, но и в определенной степени учитываться, по крайней мере, при оценке состояния преступности и определении тактических и стратегических направлений уголовной политики. Этот факт можно смело записать в актив криминологической науки.
Ознакомительная версия.
