Приложение
СУДЕБНАЯ СИСТЕМА ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
В очерках, включенных в первый том Собрания сочинений А. Ф. Кони, читатель встретится с его многочисленными оценкам*! различных судебных учреждений, введенных в России после судебной реформы 1864 года. Неоднократно в своих работах Кони противопоставляет «старый» и «новый» суд, отдавая последнему все свои симпатии.
Судебный процесс над миллионером Овсянниковым представлялся ему «настоящим торжеством нового суда», а обвинительный приговор присяжных по делу игуменьи Митрофании был «несомненным торжеством правосудия».
В своих воспоминаниях А. Ф. Кони часто говорит
о «медовом месяце» судебной реформы, с большой любовью и благоговением отзывается о Судебных уставах 1864 года, служивших ему «путеводной звездой», и час го сетует по поводу многочисленных «подчисток и помарок», произведенных в последующие годы и исказивших «основные начала» пореформенного суда.
Оценивая как судебную реформу 1864 года, так и всю «эпоху великих реформ», А. Ф. Кони не может отрешиться от свойственных либеральному деятелю туманных
Краткий историко-юридический очерк затрагивает лишь наиболее важные вопросы судебной реформы и последующего судебного законодательства. Это общая схема построения органов юстиции дореволюционной России* утверждений о том, что происшедшие преобразования государственных и общественных учреждений России были обусловлены некими «общественными потребностями», «общественными соображениями» и даже желанием «царя-освободителя» дать русскому народу «суд скорый, правый и милостивый».
Восторг русского либерального общества и либерально настроенных судебных деятелей шестидесятых годов прошлого века в связи с введением нового суда станет более понятным при сравнении «старого» и «нового» судоустройства и судопроизводства.
Дореформенный суд строился на принципе сословности, его деятельность была сложной, запутанной и недоступной народу. Многомиллионная масса крепостных крестьян не имела права обращаться в государственные суды. Помещик своей властью мог передавать принадлежащих ему крестьян в арестантские роты сроком до 6 месяцев, в рабочие дома до 3 месяцев, подвергать аресту до 2 месяцев, наказывать розгами до 40 ударов, отдавать в солдаты или ссылать в Сибирь.
Общегосударственная юстиция подразделялась на три основные категории: а) уездные суды, б) губернские судебные палаты по уголовным и гражданским делам, в) правительствующий Сенат.
Первой инстанцией для мелких уголовных и гражданских дел были уездные суды. Для горожан — не дворян существовал специальный суд — городской магистрат. Торговые иски рассматривались в коммерческих судах. Существовал особый суд для духовенства, а также суды различных ведомств — военные, морские и т. д.
На решения уездных и городских судов допускалась подача апелляционной жалобы в губернскую уголовную или гражданскую судебную палату, которой, кроме того, предоставлялось право по собственной инициативе ревизовать решения нижестоящих судов. По некоторым наиболее важным делам эти палаты были судом первой инстанции.
Высшей апелляционной судебной инстанцией по большинству дел был Сенат, но в случае возникновения в Сенате разногласий дело рассматривалось в Государственном совете — высшем законосовещательном органе государства. По делам крупнейших сановников Сенат был судом первой инстанции. Для суда над политическими «государственными преступниками» создавались временные специальные судебные органы. Высшим судом для духовенства являлся Синод.
Предварительное следствие не входило в компетенцию судебных органов, а находилось в руках полиции или особых чиновников. Велось оно долго, нередко с грубым нарушением закона. Документы полицейского следствия являлись часто единственным материалом, по которому выносилось решение суда. По большой категории дел, так называемых незначительных, полиции принадлежали и судебные функции. Ей предоставлялось право наказывать провинившегося розгами до 30 ударов и арестом до 3 месяцев.
Судопроизводство в дореформенном суде носило бюрократический, канцелярский характер. Дела рассматривались без участия сторон при закрытых дверях. По секретарской записке, излагавшей суть дела, судьи выносили решение. Все доказательства делились на совершенные и несовершенные. Лучшим доказательством виновности считалось сознание подсудимого, которое образно именовалось «царицей доказательств». Доказательствами могли служить данные обысков, документы, совпадающие показания нескольких «достоверных» свидетелей, причем свидетельствам мужчин придавалось большее значение, нежели показаниям женщин. Преимуществом пользовалось свидетельство знатного перед незнатным, богатого перед бедным, духовного лица перед светским. Не принимались во внимание показания «иноверцев» против православного. Имелись и другие ограничения использования свидетельских показаний.
Для осуждения требовались лишь явные улики. При отсутствии «достоверных» доказательств, несмотря на совокупность косвенных, — а так было в громадном большинстве случаев, — подсудимый не мог быть осужден и оставлялся судом «в подозрении» или «в сильном подозрении». Действующее лицо очерка, которым открывается настоящий том, — купец первой гильдии С. Т. Овсянников был судим 15 раз, и каждый раз его только «оставляли в подозрении».
Взяточничество в дореформенных судах процветало снизу доверху. О порядках, царивших в судебном ведомстве, красочно говорит тот факт, что сам министр юстиции при Николае I, граф В. Н. Панин, должен был дать согласно обычаю взятку через доверенное лицо чиновнику гражданского отделения одного из петербургских судов, где решалось дело его дочери.
Многолетняя судебная волокита была обычной практикой. Канцелярский характер судопроизводства, требование различных справок, запросов и ответов приводили к тому, что дела, даже в первой инстанции, рассматривались годами. В судах накапливались залежи нерешенных дел. Даже по закону на рассмотрение уголовного дела с обжалованием только в следующей инстанции отводилось более трех лет. Но выигрыш процесса, особенно имущественного характера, еще не означал, что решение суда будет немедленно исполнено. Исполнение зависело от полиции, действия которой отличались крайней медлительностью.
Неприкрытая зависимость от чиновничьей администрации— одна из характерных черт дореформенного суда. Решения уголовных палат утверждались губернатором. В дела судов могли беспрепятственно вмешиваться чины третьего отделения. Прокурорский надзор за деятельностью администрации не имел по существу серьезного значения.
Сословность, отсутствие гласности, канцелярщина, бесконечная волокита, административно-полицейский произвол, царившие в российских судах, были порождением существовавших в стране феодально-крепостнических порядков. Общий кризис крепостного строя в первой половине XIX в. отразился и на судебной системе, не отвечавшей интересам крепнущей буржуазии. Необходимость перемен как в целом по стране, так, в частности, в судебном ведомстве сознавалась и наиболее дальновидными представителями господствующего класса.
Отмена крепостного права повлекла за собой серию реформ, призванных привести в соответствие с новыми порядками весь государственный строй России, сохранив при этом самодержавие и главенствующее положение дворянства. Одной из таких реформ и явилась судебная реформа 1864 года. Она вводила в стране новое судоустройство и судопроизводство, построенные в основном на принципах буржуазного права.
Характеризуя сущность крестьянской реформы 1861 года, В. И. Ленин писал:
«Если бросить общий взгляд на изменение всего уклада российского государства в 1861 году, то необходимо признать, что это изменение было шагом по пути превращения феодальной монархии в буржуазную монархию. Это верно не только с экономической, но и с политической точки зрения. Достаточно вспомнить характер реформы в области суда, управления, местного самоуправления и т. п. реформ, последовавших за крестьянской реформой 1861 года, — чтобы убедиться в правильности этого положения»
В результате судебной реформы была упразднена судебная власть помещиков над крестьянами, уменьшена роль сословных судов, судебная деятельность была отделена от административной и законодательной. В то же время судебная реформа не отменила полностью такой пережиток феодального права, как сословность; например, рассмотрение некоторых конфликтов продолжало оставаться в ведении духовного суда.
Новая судебная система отличалась определенной стройностью. Для разбора мелких уголовных и гражданских дел учреждался институт выборных мировых судей. Мировой судья единолично рассматривал дела по обвинению в преступлениях, за совершение которых могло быть определено одно из следующих наказаний: замечание, выговор, внушение, денежное взыскание на сумму не свыше 300 рублей, арест на срок не свыше 3 месяцев; заключение в тюрьму на срок до одного года.
