Александр Бойко - Римское и современное уголовное право

б) между Константинополем и политическими центрами Древней Руси (Киев, Новгород, Суздаль и пр.) не существовало любви или хотя бы постоянных симпатий и доверия. Стороны преследовали свои интересы, дошедшие до нас русско-византийские договоры должны рассматриваться как своеобразный компромисс двух политико-правовых систем (относительно развитой и зарождающейся, чаще именуемой варварской ступенью развития), как настороженное перемирие соседей, чьи владения вдруг стали пограничными. Хорошо пишет об этом В.И.Сергеевич: “На составителях договоров лежала обязанность обезопасить Константинополь и его окрестности от русских гостей, обычаи которых угрожали безопасности греческих подданных” [53]. Прямое влияние бранных дел на нормативную ассимиляцию подмечали и другие известнейшие историки отечественного права [54];

в) весьма вероятно, что на территории Древней Руси к моменту первых юридических заимствований существовала своя нормативная система, сердцевину которой составляли обычаи предков (“имяху обычаи своя и законы отецъ своих и преданъ, каждо свой норов”), – и эта архаическая смесь еще удерживала в состоянии гражданского мира консорциум восточнославянских племен. Тем самым имеющаяся база и простая предусмотрительность противодействовали сооблазнам полного, механического переноса чужих правил;

г) вне сомнения, у княжеской власти был и другой вариант выбора – юридические обыкновения Запада и Скандинавии; отрицать нормативное влияние с этих географических направлений было бы негожим, ненаучным и несправедливым.[64] И поэтому абсолютной переписи византийского права быть не могло;

д) наконец, вспомним об одной из вечных, несмываемых черт человеческой натуры, дающей добро и несчастье, хулу и благодарность, – о честолюбии, граничащем с тщеславием. Наверняка князьям мечталось и о венке Помпилия (Ликурга), и о доброй памяти потомков за личные успехи в правотворчестве. В своем знаменитом Поучении к детям Владимир Мономах не преминул упомянуть о своих законодательных усилиях, о благородстве к слабым, выраженных в “Уставе об имущественных правах вдов и сирот” – “убогие вдовице не дал есмы силным обидети” [55]. А вот и другое свидетельство. На книге Евангельских чтений, написанной в 1339 году, то есть при жизни Ивана Даниловича Калиты (умер в 1341 году), начертаны и такие выспренные слова: “О сем князе великом Иване пророк Юзекий глаголет: в последнее время в августейшей земле на Западе встанет царь, правду любый, суд не по мзде судий, ни в поношении поганым странам. При сем будет тишина вельма в Русской земли и воссияет в дни его правда такоже и бысть при его царстве. О сем бо песнословец глаголет: постави, Господи, законодавца над нами, да разумеют язы-ци, яко человеци суть. Тоже рече: Боже, суд церкви дай же (и) правду сынова царя. Они бо князь великий Иван имеше (любаше) правый суд паче меры, поминай божественных исправных святых и преподобных отец по правилам моноканунным, ревнуя правоверному царю Оустиниану”. Впервые введший в научный оборот эти записи, блестящий знаток светского и канонического права Руси, профессор Московского университета А.С.Павлов тут же задается вопросом: “Но где же памятники законодательной деятельности Калиты, уподобляющие его Юстиниану? Так как их вовсе не имеется, то и остается допустить, что автор записи восхвалял своего князя не за издание каких-либо оригинальных законов в духе или на основании греческого номоканона, а просто – за формальное признание и деятельное приложение к практике этого самого номоканона в тех его частях, которые имели для того времени определенную важность”[65] И далее: “Принятием, а может быть, и разсылкою списков этого земско-полицейского и вместе уголовного устава (земледельческого – А.Б.) по всем волостям своего княжества, при наказных грамотах наместникам, Калита в глазах современников все более мог уподобиться великому законодателю Юстиниану и вызвать себе еще другую похвалу – за то, что “исправил русскую землу от татей”.[66] На Руси, собираемой и приращаемой в одно могущественное царство в течение нескольких веков, правотворческие достижения, умение приводить к общему знаменателю жизнь присоединенных земель и всего государства всегда было в большой цене. Напомним еще об одном эпизоде. Архивная запись о нем сохранена благодаря одному из первых отечественных диссидентов князю М.М.Щербатову. Во время одного из обильных застолий в Кронштадте все придворные твердили, что Петр I превзошел своего отца – Алексея Тишайшего. Молчал один кн. Я.Ф.Долгоруков. Петр I это заметил и спросил его мнение. Немного подумав, Долгоруков ответствовал, что ты, конечно, молодец, много нового учинил, но это не гарантирует порядка и спокойствия. Вот когда узаконения наподобие Уложения 1649 г. учинишь, тогда можно будет сказать, что своего отца превзошел [56].

2. О сложности продвижения греко-римских памятников на северо-восток сегодня можно говорить в двух смыслах: познавательном и фактическом. В гносеологическом отношении мы имеем исчезнувшие архетипы, настырные попытки ученых реконструировать миграционный шлейф права по вспомогательным источникам – легендам, сказаниям, хроникам соседних народов. Нужда истины сооблазняет ворошить самый мумифицированный продукт народной жизни – юридические пословицы и поговорки[67], а также просматривать нумизматические собрания[68]; авось в них проглянет потерянное юридическое прошлое. Причины утраты источниковедческой базы более-менее понятны: сравнительно позднее овладение собственной письменностью; деревянная архитектура городов, делающая их беззащитными против огня и времени; национальная склонность россов к самоуничижению и их повышенная веротерпимость; многократные опустошительные набеги иноземных врагов – сделали свое дело. Утрируя до максимума эту мысль, дозволительно резюмировать так: в познавательном отношении вопрос о рецепции греко-римского права на Руси сложен, потому что мы мало об этом знаем, не имеем достаточного числа правовых памятников тысячелетней давности – архетипов.

Сохранившиеся же источники свидетельствуют о фактически сложном (медленном, селективном, неравномерном в территориальном аспекте, многочисленных искажениях византийских норм в угоду русским условиям, приеме и последующем отказе от них) процессе заимствования. Так было повсеместно во всей Европе и изначально. Вот примеры:

а) кодификация Юстинианового права, в историческом отношении почти совпавшая с распадом Римской империи на две части, была исполнена в Византии, но на прародительском, латинском языке. Большинство населения восточных земель не разумело латыни: тут же последовали греческие переводы. Выполнялись они частным образом, с искажениями, и уже на этой начальной стадии потребления римское наследие было не вполне подлинным;

б) дальше – больше; наши предки также поработали на славу. Современный знаток византийского права и действующий протоиерей Русской православной церкви утверждает, в частности, что Закон Судный людем… представляет собой переработанный до неузнаваемости отрывок “Эклоги” [57];

в) академик М.Н.Тихомиров обращал внимание на большие “вольности” в переводах византийских источников на Руси. “Писец Пушкинского сборника (Закона Судного людем – А.Б.) переписывал уже с дефектного экземпляра, в котором к тому же многое не понимал. Этим объясняются пропуски Пушкинского списка, тем более странные, что сборник написан четким уставом без видимых перерывов в тексте”. И далее: “В пространной редакции Закона Судного людем мы имеем перед собой произведение, основанное на ряде источников, однако не рабски компилирующее, а переписывающее эти источники по-своему” [58];

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Римское право: Лекции проф. Дорна. – Курс III, 1889–1890. – СПб., 1890. – С.48.

Салтыков-Щедрин М.Е. Благонамеренные речи. – М.: Правда, 1984. – С. 318.

Чехов А.П. История одного торгового предприятия // Собр. соч. в 12 т. – Т. 7. – М.: Изд-во “Правда”, 1985. – С. 386.

См.: Краснушкин Е.К. Криминальные психопаты современности и борьба с ними // Преступный мир Москвы. – М.: МХО “ЛЮКОН”, 1991. – С. 192.

Во времена избирательных баталий кандидаты часто вспоминают о “шведском социализме” и обещают смонтировать его на нашей земле – сразу после выборов. Блажь. Все это напоминает старинную сатиру: