В рамках судебного процесса справедливым является создание судом таких условий, когда равенство сторон перед судом и перед законом не только декларируется, но и реализуется. Достижение справедливости в судебном процессе зависит не столько от процессуальной регламентации действий суда, сколько от уровня правовой культуры и правосознания, в первую очередь – судьи, а во вторую очередь – других участников судебного процесса.
Значительно сложнее в судебной практике разрешать правовые конфликты, принимая при этом такие акты судебного правоприменения, которые воспринимались бы всеми без исключения как справедливые. Это связано с целым рядом причин, среди которых большое значение имеют: проблема соотношения судебной (юридической) и объективной (материальной) истины; уровень правосознания общества; уровень правосознания судьи; противоположность целевых установок и процессуального интереса участников процесса; противоречие в конкретных случаях между нормами права и нормами морали.
Очевидно, требование справедливости предполагает беспристрастность судьи (коллегии судей) по отношению к исследуемому делу, к участвующим в деле лицам, к окончательному решению. При этом предубеждение (предвзятость) судьи не только не соотносится с принципом справедливости, но и прямо противостоит ему. Кто в уголовном процессе по предвзятой мысли осуждает человека, тот сам преступник. Честной предвзятости не бывает. Предвзятость – синоним тенденциозности. Кто честен, тот стремится к справедливости, а справедливость не допускает предвзятой мысли о виновности[78].
Перечисленные требования, предъявляемые к судебному правоприменению, должны находить свое воплощение в судебной практике.
Говоря о соотношении судебной практики и правоприменении, необходимо отметить, что правоприменение – это сущностная сторона судебной деятельности, а судебная деятельность по своему социальному назначению является вершиной правоприменения. Судебная практика (как общая характеристика судебного правоприменения) постоянно ставит перед исследователем вопросы, глубокое и точное разрешение которых невозможно без теоретических разработок, без надежной теоретической основы. В связи с этим сохраняется значение мысли В. И. Ленина о том, что, не разрешив общие вопросы, исследователь при решении частных проблем будет постоянно стоять перед необходимостью возвращения к решению общих вопросов.
Принципиально это положение касается всей юридической практики. Юридическая практика представляет собой опыт правовой деятельности компетентных субъектов, складывающийся в результате применения права при решении юридических дел. По субъектам правоприменительной деятельности всю юридическую практику можно разделить на судебную, арбитражную, прокурорскую, следственную, практику органов внутренних дел, нотариальную и др. В свою очередь, в более широком смысле слова под юридической практикой понимается, наряду с правоприменительной деятельностью, деятельность органов правотворчества и всех участников правовых отношений. Юридическая практика в широком смысле слова является составным элементом социальной практики, т. е. опыта материальной деятельности человека по изменению природы и общества.
Наиболее весомым и развитым видом юридической практики, главной ее составной частью, несомненно, выступает судебная практика.
Роль судебной практики в социальной практике переоценить трудно, поскольку судебная практика рассматривает деятельность человека через призму государственных параметров, выраженных для данного рода или вида деятельности в норме права. Судебная практика служит индикатором соотношения общего и частного в социальных связях, что вызывает потребность в единообразии (в разумных пределах) судебной практики на всей территории государства, а это, в свою очередь, порождает необходимость тесной взаимосвязи судебной (юридической) практики и юридической теории.
Качество правоприменительной деятельности зависит от совокупности факторов, среди которых одно из первых мест занимает качество правовой теории, которой должны быть «вооружены» правоприменители.
3.3. Акты применения права
Правоприменительные акты довольно разнообразны, но они характеризуются рядом общих черт, что позволяет выделить их среди других правовых актов и определить их понятие. Уяснение сути такого правового явления, как правоприменительный акт, представляющего собой сердцевину процесса правоприменения, весьма важно не только для раскрытия темы судебного правоприменения, но и правоприменения как такового. Определение понятия «акт применения права» – один из узловых моментов в исследовании проблемы применения права еще и потому, что данное понятие служит научным инструментом как общетеоретического, так и специально-отраслевого анализа правоприменительной деятельности, средством непосредственного научного (теоретического) «выхода» на практику. Данное обстоятельство дает повод несколько подробнее остановиться на изучении вопроса о правоприменительном акте как юридическом явлении.
Акт применения права, с одной стороны, является продуктом и результатом всего правореализационного процесса, осуществляемого властным субъектом. Он характеризуется важнейшим социальным свойством – способностью служить юридической основой в вопросах индивидуального регулирования общественных отношений. С другой стороны, правоприменительный акт представляет собой явление, абсолютно необходимое для всесторонней оценки, научного осмысления и теоретического обобщения всего эмпирического материала, накопленного в процессе правоприменительной деятельности. Таким образом, научное определение понятия «акт применения права» в практическом плане весьма важно, поскольку, с одной стороны, понятие сущности, социальной и юридической природы данного явления задает направленность практической деятельности по применению права, а с другой – правоприменительная деятельность обогащает теоретическое представление об этом явлении.
В теории права имеют место различные представления о существенных чертах, свойствах и главных признаках всех видов правоприменительных актов. Это и характеристика правоприменительного акта как официального акта компетентного органа, выражающего волю государства, направленного на то, чтобы вызвать индивидуальные обязательные юридические последствия, содержащего государственно-властное веление (предписание), акта-документа, в котором решение компетентного органа по юридическому делу закрепляется формально; это и форма реализации норм права, отличающаяся от других актов по своему содержанию и юридической природе однократностью действия, государственно-волевым властным характером, означающим решение определенного юридического дела, имеющая предусмотренный законом особый способ выражения и отличающаяся сложным волевым содержанием с присущим ей организующим характером; это и акты, которые издаются на основе и в соответствии с применяемыми нормами права, принимаются компетентными органами, содержат индивидуально-конкретные правовые предписания, носят государственно-властный характер, обладают юридической силой, вызывают возникновение, изменение или прекращение правоотношений, служат одним из средств выполнения организующей деятельности государства, являются документально оформленными; это и акт, который представляет собой элемент сложного юридического факта, исходит от органов государства и охраняется его принудительной силой, носит четкий индивидуальный характер, должен быть законным и обоснованным, имеет определенную, установленную законом форму[79].
Очевидно, что для оценки сущностных признаков, присущих правоприменительным актам, не выработано единого критерия.
«Лишь в том случае, если юридические понятия будут носить диалектический характер, будут соответствовать отражаемой правовой действительности, они окажутся конкретными понятиями, выполнят роль инструмента познания этой действительности»[80]. По существу акты применения права являются актами-действиями. В этой связи при исследовании данной проблемы вряд ли правильно ограничиваться рассмотрением правоприменительных актов лишь как актов-документов. «Это слишком бы обеднило саму проблему и обескровило бы ее решение»[81].
По мнению А. Д. Черкасова[82], с которым трудно не согласиться, Н. Г. Александров вполне обоснованно предлагает различать акт как действие соответствующего компетентного органа и акт-документ, в котором это действие получает объективированное выражение[83]. Данный взгляд на правоприменительные акты имеет определенные преимущества, поскольку предполагает единство содержания правоприменительных действий и формы их объективированного выражения вовне; позволяет выяснить генезис актов применения права, которые по своему происхождению являются актами-действиями и выступают в реальной жизни в виде решений компетентных органов по конкретному юридическому делу. Ведь сами по себе правоприменительные акты не возникают. Они совершаются компетентными органами. Слово «акт» в переводе с латинского означает «действие».
