Как справедливо утверждает директор РФЦСЭ С.А. Смирнова, Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» позволяет проводить судебные экспертизы как государственным, так и негосударственным экспертам. Можно понять, почему в ряде случаев выбор падает на последних. Так, в государственных экспертных учреждениях, в силу объективных причин, в том числе загруженности экспертов, иногда возникает достаточно длинная очередь на производство исследований, а негосударственные эксперты берутся выполнить экспертизу в кратчайшие сроки. Кроме того, готовность негосударственных экспертов решать любые вопросы может быть удобна для судов, однако это не всегда идет на пользу правосудию и не способствует установлению истины (выделено автором). Государственные же эксперты жестко соблюдают пределы своей компетенции, не берутся решать правовые вопросы, действуют строго в рамках прав и обязанностей, закрепленных за ними законом. Хотя нельзя не признать, что среди негосударственных экспертов встречаются специалисты высокого уровня, способные решать сложные нестандартные задачи. Однако в большинстве негосударственных экспертных организаций практически отсутствует механизм контроля качества составляемых заключений и оценки квалификации эксперта. Государственные же эксперты для получения права самостоятельного производства экспертиз обязаны пройти стажировку под руководством опытного наставника, сдать квалификационный экзамен по каждой экспертной специальности, а в дальнейшем подтверждать свой профессиональный уровень каждые пять лет.
На эти обстоятельства обращала внимание заместитель министра юстиции России Е.А.Борисенко в интервью, опубликованном в журнале «Закон» (№ 9, 2013 г.). Также она отметила, что экспертам Минюста России часто назначаются повторные и дополнительные экспертизы после неполных исследований с немотивированными выводами, выполненных негосударственными экспертами.
На стадии производства экспертиз основной формой общения с экспертом являются заявление различных ходатайств и ответы на них. Чаще всего ходатайства содержат просьбы о предоставлении дополнительных объектов исследования – вещественных доказательств, а также об организации осмотров или обеспечения беспрепятственного доступа к тем объектам, транспортировка которых в экспертное учреждение невозможна. Встречаются случаи, когда ходатайство рассматривается спустя три-четыре месяца после его заявления. Складывается ситуация, когда эксперт, не получив ответа в обозначенные сроки, проводит экспертизу по имеющимся материалам… В случае необходимости осуществления экспертного осмотра (натурных исследований) объекта трудности у эксперта могут возникнуть уже на стадии заявленного ходатайства. Например, для реализации такого права экспертами-автотовароведами (в целях определения стоимости восстановительного ремонта и оценки) им необходимо знать, в каком состоянии находится ТС, имеется ли возможность его осмотра, поскольку с момента ДТП до даты назначения экспертизы в суде, как правило, проходит несколько месяцев, и за это время автомобиль может быть продан, утилизирован, полностью или частично восстановлен, но может эксплуатироваться или храниться в том состоянии, которое получил в результате повреждения. Такую информацию целесообразно заранее указывать в определении о назначении экспертиз или предоставлять в виде справок, протоколов в составе материалов дела.
Вопросы, которые ставятся на разрешение экспертизы, должны относиться к компетенции конкретного рода, вида экспертизы. Совершенно недопустима постановка вопросов правового характера, подразумевающих квалификацию преступного деяния, выявление признаков, квалифицирующих некий факт как противоправное деяние, юридическую оценку действий (бездействия) лиц или толкование норм закона. Рассмотрение этих вопросов относится исключительно к компетенции правоприменителя.
К компетенции экспертов-автотовароведов (Прим. авт.: очевидно, экспертов-оценщиков) не относится разрешение таких вопросов: «правильно ли произведена и соответствует ли действующему законодательству оценка ООО «ЦНЭО» автомобиля»; «установить, были ли соблюдены все нормы и правила при проведении оценки и составлении акта осмотра ТС ООО «К-Э» в лице эксперта-оценщика… заказ-наряда в лице менеджера». Также к компетенции экспертов не относится исполнение поручения «дать рекомендационное заключение о виновности обоих участников данного ДТП». Эксперты-товароведы (Прим. авт: тем более эти эксперты) не решают вопросы о виновности конкретного лица в порче товара (изделия). Иногда на разрешение экспертизы ставятся некорректно сформулированные вопросы или вопросы, не требующие экспертного исследования или применения специального оборудования, например: «имелась ли в наличии у истца сервисная книжка на обслуживание у официального дилера»; «каково дословное содержание текста на представленном электронном носителе» (при предоставлении записи высокого качества). Такие вопросы не принимаются к экспертному исследованию.
Решение изложенных проблем позволит повысить качество и сократить сроки производства экспертиз, выполняемых по заданию судебных органов, и в конечном итоге послужат справедливому (выдел. авт.) и своевременному рассмотрению и разрешению гражданских, уголовных и арбитражных дел.80
Безусловно, следует согласиться с утверждением Смирновой С.А. о том, что готовность негосударственных экспертов решать любые вопросы может быть удобна для судов, однако это не всегда идет на пользу правосудию и не способствует установлению истины.
А как быть с подобной готовностью государственных экспертов, которая тоже существует по разным причинам? При рассмотрении гражданского дела по иску водителя Зубиевой об установлении виновности и возмещении ущерба в результате ДТП Домодедовским городским судом Московской области была назначена экспертиза; отвечая на вопрос о соответствии действий обоих водителей требованиям Правил движения и наличии у них технической возможности предотвратить столкновение, эксперт указал: «если исходить из данных схемы места ДТП о направлении движения «Нисан Примера» и при условии, что, согласно объяснений его водителя» он начал движение от впереди стоящего автомобиля перед светофором…» Эти доводы как исходные данные, принятые экспертом, имели безусловное значение для экспертных выводов, и последующего вывода суда о виновности Зубиевой в совершении ДТП. Далее экспертом указано: «Расчет производился при условии, что при включении красного сигнала для направления движения автомобиля «Хендэ Тибуран» (Зубиева) включился зеленый сигнал для направления движения автомобиля «Нисан Примера» (Чупаков)». Это значит, что «при въезде автомобиля Чупакова на перекресток на зеленый сигнал светофора автомобиль Зубиевой в момент включения для его направления красного сигнала светофора находился от места столкновения на расстоянии около 56 метров», «в момент включения желтого сигнала находился на расстоянии около 84 метра», а «расстояние, которое преодолел автомобиль «Ауди» за время включения желтого сигнала светофора, составляет 42 метра». Вот только какой автомобиль «Ауди» и откуда он взялся, если речь идет лишь об автомобилях «Хендэ Тибуран» и «Нисан Примера»?
Таким образом, и этот вывод эксперта не соответствует фактическим обстоятельствам дела и даже здравому смыслу. Получается, что Зубиева заведомо следовала на красный сигнал светофора и достаточно долго абсолютно не реагировала на препятствия (автомобили, совершавшие маневр поворота в сторону улицы Гагарина на зеленую стрелку светофора, разрешавшую маневр). Именно этот заведомо неправильный расчет времени положен экспертом в основу его выводов. Конечно, при таких расстояниях, с такими расчетами, с таким качеством и полнотой исследования (речь идет прежде всего о несуществующем автомобиле «Ауди»), основанными исключительно на показаниях виновного водителя, Зубиева имела техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем Чупакова (а теперь эксперт ссылается уже на свои расчеты и он пишет: «Поскольку при проведенных выше расчетах было установлено, что водитель Чупаков имел возможность остановиться перед границей пересекаемой дороги»).
При этом эксперт указал: «Поскольку показания свидетелей являются одним из доказательств по делу, то оценка показаний не входит в компетенцию автотехнической экспертизы», что действительности не соответствует, противоречит экспертной практике и является необоснованным. Таким образом, показания водителя Чупакова эксперт односторонне оценил, а от технической оценки показаний свидетелей со стороны Зубиевой эксперт устранился, эти показания были им почему-то игнорированы, наверное потому, что они противоречили и опровергали версию обвинения, созданную работниками ДПС на месте происшествия. При таких обстоятельствах именно эта весьма сомнительная экспертиза была положена в основу принятого судом решения…
