Ознакомительная версия.
Позитивисты часто настаивали на религиозном (а не правовом) характере международных правоотношений в древний период. Из-за религиозной окраски своего мировосприятия позитивисты часто вообще отрицали существование международного права. Так, Л. Оппенгейм утверждал, что древние народы в отношениях между собой руководствовались не юридическими нормами, а «правилами», «обыкновениями», имеющими исключительно религиозный характер и обеспечивающимися лишь религиозной ответственностью[281]. Отвечая на это, современные исследователи древнего международного права справедливо утверждают, что «причины и способы осуществления международных отношений в древности были теми же, что и теперь. А чтобы понять источники правил взаимоотношений между государствами, нужно прежде всего понять… были ли они легитимными и каким образом они санкционировались»[282].
Отрицая роль мифологии в формировании международного права и, в частности, международно-правовой мысли, чистый позитивизм сам на деле не отказывался от мифотворчества. Так, высокомерие позитивизма относительно роли мифологии в международном праве развенчивает французский антрополог права Н. Рулан. Он утверждает, что сам позитивизм создает множество мифов – в основном, в свою поддержку и ради «освящения» его идей и институций. Он справедливо отмечает, что «в миф могут быть воплощены как приключения Одиссея, так и Гражданский кодекс 1804 г. или Конституция 1958 г.»[283]. Большинство современных позитивно-правовых документов (кодексов, законов, других актов) основывают свои действие и эффективность на авторитете и соответствующем правосознании народа, как это делали мифы. С другой стороны, многие позитивно-правовые фикции (например, государство) по своей форме и нормативному влиянию на сознание людей напоминают миф. По мнению Н. Рулана, в данном случае «относительно мифа государства миф индивида занимает подчиненное положение»[284]. Самым выразительным мифом о государстве он считает «Левиафан» Гоббса (1650 г.).
В целом вывод исследователя относительно позитивистского мифотворчества таков: «Социальный и юридический порядок должен быть разумным, обоснованным и содержать в себе тот факт, что в действительности в нем используются ресурсы сакральности»[285]. Чистый позитивизм и государство, роль которого в международном праве он преувеличивает, нередко прибегают к созданию мифов в целях самосохранения.
Причем оказывается неважно, что эти мифы отражают – реальность, рациональность или целесообразность. В последнем случае мифы воспроизводят, например, желаемую картину высшей силы правовых предписаний или их господства над индивидом или обществом.
Выходом из сложившейся ситуации могло бы стать широкое, возможно, даже междисциплинарное изучение истории международного права с привлечением данных антропологии, этнологии, культурологии, общей истории, археологии и т. п. Для этого понадобятся исследование естественно-правовых, религиозных источников регулирования древних международных отношений; анализ особенностей египетского, месопотамского, китайского, индийского видения международного права; выделение позитивного и негативного, или нецелесообразного, в позитивистском и естественно-правовом подходах к международному праву.
4. Этатизм в изучении и характеристике международного публичного права
Иногда бывает сложно, говоря о позитивизме и этатизме, проследить, что в неверном понимании истории международного права является причиной, а что следствием. Предложен даже термин «этатический позитивизм»[286]. С появлением позитивистской концепции права все больше стала утверждаться идея, согласно которой последнее во всем непосредственно связано с государственной деятельностью. Здесь следует различать сторонников государственнической концепции международного правотворчества, которых в современной науке международного права подавляющее большинство[287], и сторонников государственнической концепции его возникновения и происхождения. В результате история международного права ограничивалась Европой и периодом от Средневековья.
Сущность государственнической концепции происхождения международного права сводится к утверждению главного тезиса: международное право возникает одновременно с государством для урегулирования его сотрудничества с другими государствами. Сегодня влияние государства на становление международного права древнего мира признают не только ученые, которые представляют страны соответствующих регионов, но и ряд исследователей Европы, Америки, Австралии. С этой точки зрения интересными представляются исследования по истории международного права А. Триол и Серра, П. Г. Пикацо, Г. Штадтмюллера, В. Прайзера, Г. Рубио, В. Греве, Т. Б. Мухерджи, П. Дюкреи, М. Лемосса, Д. Дж. Мосли, К.-Х. Зиглера и др.[288]
Слабой стороной государственнической концепции зарождения международного права является отсутствие постоянных, стабильных и убедительных критериев датировки возникновения международного права. А потому многое зависит от субъективного взгляда конкретного ученого на то, что же именно является главным в международном праве: ликвидация конфликтов, заключение договоров, защита населения, уровень правосознания или нечто иное. В зависимости от избранного критерия и оценивается время возникновения и особенности становления международного права. Второй слабой стороной рассматриваемой концепции стала ее очевидная неспособность решить вопрос о первичном регионализме международного права. Были попытки связать происхождение международного права со становлением латинских городов-государств центральной Италии. Но, руководствуясь этими же критериями выявления первобытного этапа возникновения международного права, другие исследователи не менее настойчиво твердят, что международное право зародилось в отношениях древних греческих государств-полисов.
Уже начиная со второй половины XIX в., проблема зарождения международного права в греческих городах-полисах начинает исследоваться с других точек зрения. В новых исследованиях не отрицается влияние фактора силы, войны или другого принуждения, но уже внимательнее рассматриваются вопросы торговли и миграции населения, союзы государств-полисов и особенно международные договоры. Инициаторами такого подхода стали ученые дореволюционной России, среди которых следует особенно отметить П. С. Бибикова и ученых Харьковского университета Д. И. Каченовского и А. М. Стоянова. Впоследствии в науке международного права сформировались отдельные направления сторонников государственнической концепции происхождения международного права.
Например, на протяжении XX в. западные ученые постепенно склоняются к отрицанию государственного характера греческих полисов (начиная с М. Вебера в его работе «Экономика и общество» (1922), а впоследствии Дж. Гасеброк, Г. Берве, Г. Шефер, В. Суэрбаум, X. Мейер и др.). Сторонники этой идеи утверждали, что вопреки традиционному пониманию полиса последний был не государством, а скорее тем, что антропологи называют «безгосударственным обществом»[289]. Греческий полис не был ни государственным, ни племенным образованием, а следовательно, греческие граждане не подчинялись ни королям, ни сородичам[290]. Другой исследователь греческих полисов, М. Хансен, писал, что «сейчас (во второй половине XX в. – О. Б.) стала модной мысль о том, что греки не знали понятия государства и что полис представлял собой общество граждан. Поэтому греческий полис сейчас рассматривается как форма безгосударственного общества»[291].
Это утверждение справедливо относительно ранних стадий становления полисов или относительно тех отдельных греческих полисов, которые из-за неразвитости своего управленческого аппарата были поглощены более развитыми соседями. Даже перевод слова «полис» как «город-государство», существующий практически во всех европейских зыках, некоторые исследователи вообще отрицали как дающий полису неверную характеристику и приравнивающий его к понятию государства[292], в то время как в античности это слово обозначало общность граждан и характеризовало определенное сообщество людей.
Следует отметить, что не на все исследования, посвященные проблеме происхождения международного права этого региона, наложило свой отпечаток европоцентристское миропонимание. Хотя в ряде научных работ и проявилась субъективная установка на древнегреческое происхождение международного права, в целом достаточно успешно было проведено исследование международного права этого региона и внесен весомый вклад в раскрытие особенностей появления, развития, сущности этой системы права, а также характера международных отношений древнегреческих городов-государств. Среди многочисленных исследований этой проблемы стоит отметить работы П. Каравитеса, В. Мартина, П. Тотье, Д. Мосли, Л. Пьекирилли, Т. Ридера, М. Сакелариу, Ф. Адкока, Е. Одине, Дж. Тенекидеса, Ф. Бендера, М. Хаммонда, Ф. Хампла, Р. Хоппера, Л. Кенига, Дж. Ларсена, А. Радера, С. Сефериадиса, Д. Вогасли и др[293]. Эти ученые сделали немало для утверждения идеи о зарождении международного права именно в отношениях греческих городов-полисов.
Ознакомительная версия.
