Ознакомительная версия.
Значение совершенного лицом преступного деяния отнюдь не сводится к «уравнивающему шаблону ответственности», оно намного больше, так как только характер и степень общественной опасности преступления предопределяют вид и размер назначаемого виновному наказания. Значимые в гуманистическом отношении обстоятельства могут лишь смягчить таковое, иногда быть причиной освобождения лица от уголовной ответственности либо наказания. Однако и в этих случаях смягчающие обстоятельства обретают свое значение только на основе и с учетом характера и степени общественной опасности реального преступления.
Конечно, надо относиться «к посягателям как к действительным членам пострадавшего общества, проявляя сострадание к преступнику», но при этом недостаточно лишь «помнить об обиде потерпевшего». Обида обиде рознь. Одно дело оскорбление потерпевшего, а другое – его убийство. Вместе с тем в любой ситуации «наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» (ч. 2 ст. 43 УК). Иными словами, наказание применяется в целях защиты интересов общества и потерпевшего, восстановления его, а значит, и общества (не следует забывать, что пострадавший тоже «действительный» член общества) прав и интересов. Поэтому при назначении наказания чувство сострадания должно иметь место отнюдь не только к преступнику, но и к потерпевшему, обществу в целом.
Даже признавая, что «проблема гуманизма в праве имеет весьма широкое содержание» и «проявляется в характере общественных отношений, охраняемых уголовным правом, в методах такой охраны, в видах и размере санкций, предусматриваемых законодателем за совершение преступлений, и т. д.», некоторые ученые, тем не менее, предлагали понимать под этим принципом «только один аспект проявления гуманизма в уголовном праве: определение формы и размера ответственности лицу, совершившему преступление»277.
Уголовное право карает виновного, в чем и состоит существенная особенность данной отрасли права. Кара же есть всегда лишение преступника определенных благ («лишение или ограничение прав и свобод» – ч. 1 ст. 43 УК), будь то: жизни, свободы, имущества, ограничение в иных правах и т. п. С позиций назначаемого виновному наказания принцип гуманизма и представляется «не характерным в целом для уголовного права» (Т. В. Кленова), его «отступлением от последовательного проведения в жизнь» (И. И. Карпец), «внешне противоречивым», хотя «основной канал» его реализации «проявляется в отношении к преступнику» (А. И. Бойко), да и определяется только через «один аспект проявления гуманизма в уголовном праве» (С. Г. Келина).
Рассмотрение упомянутыми авторами принципа гуманизма преимущественно или исключительно через призму наказания сужает его содержание, превращая в неразрешимое противоречие278 между карой как необходимым элементом наказания и гуманным отношением к преступнику, которое, казалось бы, по смыслу слова должно характеризоваться любовью к нему и заботой о его благе279. Следовательно, гуманизм этими авторами определяется не как принцип уголовного законодательства, а как принцип назначения наказания. Для преодоления указанного противоречия необходим более широкий и со стороны предмета уголовно-правовой охраны взгляд на содержание принципа гуманизма.
Н. А. Лопашенко выделяет две стороны гуманизма: проявляющуюся «во всесторонней охране личности, ее прав и интересов от преступных посягательств» и связанную «с защитой прав и интересов преступника»280.
В законодательной формулировке, пишет А. Н. Игнатов, «отражены две стороны гуманизма: обеспечение безопасности членов общества от преступных посягательств и обеспечение прав человека совершившему преступление лицу. В первом случае установление уголовной ответственности, в отдельных случаях достаточно суровой, должно оказывать сдерживающее влияние на неустойчивых членов общества и предупреждать совершение преступлений, обеспечивая тем самым защиту общества. Принцип гуманизма также направлен на обеспечение прав человека преступившим закон и совершившим преступление лицам»281.
По мнению И. Я. Козаченко, «сущность принципа гуманизма заключается в признании ценности человека (однако не только преступника, но и в первую очередь того, кто пострадал от него). В частности, он выражается в том, что уголовная мера, влекущая существенное ущемление правового статуса осужденного, преследует единственную цель – оградить интересы других, правопослушных граждан, от преступных посягательств. В целях положительного влияния на виновного к нему должна применяться минимально необходимая мера уголовного наказания»282.
«Гуманизм уголовного права, – подчеркивал Б. В. Здравомыслов, – прежде всего и должен проявляться в обеспечении уголовно-правовыми средствами личности, человека и гражданина, собственности от преступных посягательств. Гуманным, обоснованным и справедливым будет применение самых строгих мер уголовного наказания к лицам, совершающим тяжкие преступления, к организаторам и активным участникам преступных группировок, создающим у людей чувство страха за жизнь и безопасность свою и близких, неуверенность в том, что они будут надежно защищены от преступников. Вместе с тем гуманизм предполагает и возможно мягкое отношение к лицам, совершившим преступления, не обладающие высокой степенью опасности, не причинившие тяжких последствий, к тем, кто впервые нарушил уголовный закон, искренне в этом раскаялся, стремился возместить причиненный вред и т. п.»283.
«Гуманизм, – отмечает Н. Ф. Кузнецова, – имеет две стороны. Одна обращена к потерпевшим от преступления. Другая – к субъекту преступления. Поэтому гуманизм вначале раскрывается как всесторонняя охрана человека, гражданина, его жизни, здоровья, прав от преступных посягательств». При этом она обращает внимание на то, что «гуманизм ни в коей мере не означает необоснованный либерализм, что, к сожалению, в судебной практике иногда наблюдается. Даже за тяжкие преступления в отношении каждого шестого осужденного назначаются наказания, не связанные с лишением свободы. Между тем структура и динамика преступности отнюдь не обусловливают такую карательную практику. Неоправданный либерализм в наказаниях оборачивается негуманностью в отношении потерпевших от преступлений граждан»284.
В приведенных высказываниях верно обращено внимание на две стороны гуманизма. Вместе с тем если одни авторы, обозначая его первую сторону, указывают на всестороннюю охрану личности, ее прав и интересов от преступных посягательств (Н. А. Лопашенко, Б. В. Здравомыслов), обеспечение безопасности членов общества (А. Н. Игнатов), то другие – делают акцент на защите интересов пострадавших от преступлений (И. Я. Козаченко, Н. Ф. Кузнецова). Разные акценты, расставленные при определении содержания этой стороны гуманизма, едва ли можно объяснить простой случайностью. Скорее, они свидетельствуют о ее сложности, неодноуровневости, во всяком случае, о не совсем полном отражении содержания принципа гуманизма в уголовно-правовой литературе, да и, повидимому, в уголовном законодательстве. Ведь достаточно ясно, что указанный принцип включает в себя и обеспечение безопасности членов общества, и всестороннюю охрану личности, ее прав и интересов, и защиту интересов пострадавших от преступления. В этом аспекте нельзя не признать узким и содержание диспозиции ч. 1 ст. 7 УК, ибо оно охватывает лишь законодательное обеспечение и только безопасности человека. Полнота же такого обеспечения в огромной мере зависит и от суда, а выражение «безопасность человека» (ч. 1 ст. 7 УК), предполагая прежде всего охрану его жизни, здоровья и свободы, оставляет за пределами этого обеспечения все другие многочисленные гуманистические ценности.
Уже давно было предложено отличать гуманизм, который превратился в обществе «в чрезвычайно емкое и универсальное понятие, охватывающее под аксиологическим (ценностным) углом зрения все важнейшие стороны (экономическую, политическую, духовную) человеческого существования», от гуманности, представляющей собой «доброе, мягкое, милосердное отношение к человеку»285. При этом гуманность рассматривается лишь как один из структурных элементов гуманизма286.
Поскольку смысл слов гуманизм («признание ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей, утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений») и гуманность («любовь, внимание к человеку, уважение к человеческой личности; доброе отношение ко всему живому»)287 действительно различен, следует попытаться разобраться, отражается ли это различие на содержании принципа гуманизма.
Ознакомительная версия.
