Из приведенных данных возрастного состава современного террориста следует и еще один вывод, непосредственно связанный с первым. То, что среди молодежи процентная составляющая осужденных за террористическую деятельность (ТД) меньше, чем других преступников, на первый взгляд совершенно расходится с постоянно приводимыми в прессе и другой (в том числе и научной) литературе фактами о молодежных группировках, осуществляющих погромы, избиения граждан на почве национальной или иной неприязни. Чем это можно объяснить? Возможно тем, что в современной юридической практике в России пока судят только за действительно организованный противогосударственный терроризм. Аналогичные преступления против граждан (чаще всего совершаемые именно молодежью) не расцениваются как террористические действия. Правильно это или нет решать юристам и политикам. Однако следует заметить, что именно в среде этой полукриминальной молодежи в первую очередь подрастают будущие террористы. Таким образом, логично предположить, что формирование личности террориста проходит два возрастных этапа. На первом молодежном этапе человек вовлекается в какое-либо иногда даже вполне законное протестное поведение, в подавляющем большинстве случаев связанное с возможностью (или реальностью) применения насилия при отстаивании определенных взглядов. На втором этапе уже более или менее зрелые граждане вовлекаются в террористическую деятельность, прежде всего на основе формирования той личностной установки, что у них нет, и не может быть в жизни другого пути.
2.2. Характер преступления и судимости
Косвенным подтверждением выводов, сделанных в предыдущем параграфе может служить и следующий факт. Участники ТД имеют в основном одну судимость 71 %, и только 29 % – имеют две и более судимости. Согласно данным специальной переписи одну судимость имеют 47 % всех осужденных к лишению свободы, 53 % – две и более судимости (см. рис. 2). Таким образом, что большинство осужденных за террористическую деятельность это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности.
Итак, террористы это не только люди в среднем более зрелые, как это было, показано выше, но и в тюрьму они попадают не после ряда коротких и не очень коротких отсидок, как это характерно для обычного осужденного. На наш взгляд, этот факт указывает на весьма существенное отличие личности террориста от личности обычного уголовника. Сам факт «ходки», попадания в тюрьму не является для террориста «престижным», не входит в систему его приоритетных ценностей.
Он не проходит свою преступную подготовку на зоне. Его готовят исключительно на воле. В тюрьму он попадает сложившейся личностью, прекрасно понимая, что он совершил. Но при этом чаще всего совершенно не понимая тех подсознательных защитных детерминант, которые толкнули его на путь связей с террористическими группировками. Отсюда и принципиальные различия построения воспитательной работы. Если обычный уголовник готовится к тому, чтобы изменить свою жизнь в сторону правопослушного поведения, ему надо помочь вырваться из криминальной среды и адаптироваться в новой для него жизни на воле. Если и того и другого по настоящему добиться, то исправление практически гарантировано. Однако, на наш взгляд, это совершенно неприменимо к террористу. Выходя на волю, он попадает в ту среду, где он и сложился как личность.
Рисунок 2
Процентное соотношение осужденных за ТД, имеющих одну судимость и более судимостей в сравнении с общей выборкой осужденных по России
Если обычного осужденного воля влечет как возможность «пожить по людски» (хотя бы сколько то), то террориста воля влечет как возможность продолжить террористическую деятельность. Обычный преступник совершает преступление в силу дезадаптации в обществе. Террорист совершает преступление в силу скорее гиперадаптации (хотя и перевернутой, преступной) в том же обществе. Подобная система ценностей возможна разве что у маньяков насильников. Не случайно один из осужденных к пожизненному лишению свободы, вошедших в выборку обследованных нами, называет себя учеником Чикатилло и коротает время в размышлениях о совершенствовании сего образа жизни. Однако при сходстве ценностей имеются существенные отличия в характере преступления. В отличие от маниакального поведения террористическая деятельность предполагает групповой характер, хотя это, конечно, в большинстве случаев тщательно скрывается самими преступниками.
Известно, что преступление, совершаемое группой лиц (в соучастии) представляет большую общественную опасность, особенно такой вид преступления как участие в террористической деятельности. Сравнительный анализ совершения преступления в соучастии всех осужденных к лишению свободы с данными, полученными нами по выборке осужденных за ТД, позволяет определить специфику совершения преступлений участниками террористической деятельности (см. таб.2, рис. 3). Еще раз подчеркнем, что чаще всего осужденные скрывают факт соучастие, особенно это касается первой графы таблицы.
Со слов обследуемых участников террористической деятельности – 36 % из них совершили преступление без соучастия; 3 % являлись подстрекателями; 6 % – организаторами; 25 % – пособниками; 30 % – исполнителями. Однако при подробном изучении личных дел участников ТД мы установили, что 90 % из них являются исполнителями террористических действий. Многие из них совершали преступления под угрозой силы или влияния авторитета лидеров незаконных вооруженных формирований.
Таблица 2
Процентное распределения форм соучастия в совершении преступления с среди осужденных за ТД в сравнении с данными по всей выборке осужденных России
Материалы переписи[16] показывают, что 52,9 % всех осужденных не имели соучастников, 47,1 % – нарушали уголовный закон в группе. 11,1 % выступали организаторами преступления, 1,3 % – подстрекателями, 11,8 % – пособниками, 22,9 % исполнителями.
Важным представляется тот факт, что среди осужденных за участие в террористической деятельности присутствует больше пособников и исполнителей и меньше организаторов, а также то, что они чаще совершают свои преступления в соучастии. Обращает на себя внимание то, что на практике часто очень трудно разграничить роль организатора и подстрекателя, тем более что нередко организатор является одновременно и подстрекателем, так как он вызывает решимость других участников совершить преступление. Таким образом, мы можем предположить, что 9 % осужденных за участие в террористической деятельности являются организаторами совершаемых преступлений, а среди всех осужденных к лишению свободы – 12,4 % являются организаторами. Следовательно, среди всех осужденных организаторы преступлений составляют меньший процент. Большинство же являются исполнителями. Отличительным моментом совершаемых преступлений за террористическую деятельность является участие нескольких лиц.
Рисунок 3
Распределение осужденных в зависимости от вида соучастия (%)
Необходимо отметить, что многие участники террористической деятельности получили наказание за совершенные преступления по трем и более, вплоть до пятнадцати статьей (это в основном осужденные к пожизненному лишению свободы). Содержание преступлений обследуемых варьирует от простого участия в незаконном вооруженном формировании (не доказали участие в убийствах, захвате заложников, просто числился в банде, носил оружие и. д.) до участия в массовых казнях военнослужащих. По 208 статье УК РФ (организация НВФ или участие в нем) статье УК РФ осуждено 27 % из числа обследованных нами, по 209 статье УК РФ (бандитизм) статье УК РФ – 23 %, 205 статье (терроризм) – 10 %, 126 статье УК РФ (похищение человека) – 7 %, 206 статье УК РФ (захват заложников) – 1 %, 222 статье УК РФ (Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение… боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывчатых устройств) – 32 % участника террористической деятельности.
В приведенных данных обращает на себя внимание также и тот факт, что даже при устном опросе многие осужденные за ТД сами признают себя пособниками и исполнителями. Это еще раз подчеркивает различия системы ценностей террориста и обычного уголовника, на языке которого исполнитель (тем более пособник) это что-то вроде «шестерки». Таким образом, в большинстве (а исполнителей среди них большинство) осужденные за ТД не только по идейным соображениям не хотят, но и фактически не могут стремиться в зоне к высокому авторитету. Насколько мы можем судить этот факт в настоящее время используется в воспитательной работе только в диагностическом плане: обычная характеристика осужденного за ТД – «держится особняком». Забегая вперед, скажем, что эта особенность поведения базируется на глубинных изменениях личности в ее коммуникативной сфере (данные по тесту Шутца), что требует изменения всей структуры построения межличностного взаимодействия с этими людьми.
