познания», преподаватели пьют валерьянку. К примеру:
«– …В Англии и США принята система правосудия не та, какая во всех нормальных странах…
– Давайте не будем обсуждать тему о том, кто нормальный и кто ненормальный, а поговорим о том, как устроено английское правосудие!
– Английское правосудие устроено не так, как в остальных странах…
– Давайте и поговорим о том, как оно устроено.
– Английское правосудие отличается от остальных правосудий… Если правосудие во всех странах построено как обычно, то английское правосудие особенное, потому что оно отличается от того, как правосудие устроено в обычных странах…
– Так давайте и поговорим о том, чем отличается…
(Далее – повторения в том же духе. Наконец, после нескольких последовательных приближений начинается главная тема.)
– Прецедент – это основа английского права (дальше следует попытка продолжить уже известный текст, но гораздо менее уверенно)…
– Стоп. Прецедент – это что такое? Событие, человек, должность, документ, социальная группа? Может быть, еще что-нибудь?
– Источник права.
– Что это такое с точки зрения физики: человек, документ, событие, социальная система, еще что-нибудь – например, идея или религиозное учение?
– Ну, как… из него исходит право…
– Повторяю вопрос. Прецедент – это должность, событие, документ, человек, закон, учение, Священное писание, еще что-нибудь?
– Ну, как… В Англии каждые пять лет выбирают прецедента, который представляет из себя основу английской системы правосудия… он управляет страной… и издает право». Источник: http://www.diary.ru/~Li14/p162097061.htm7oam, тема 46.
И ладно бы одни студенты. Но и в научно-популярной литературе ученые мужи пишут… не менее весело. Вот вам «откровение» из недавней истории: «Хорошо, что в России не действует англосаксонское право, а то вдруг, не дай бог, здесь стал бы работать прецедент!
Это же какой ужас! Ведь тогда получается, что решение, принятое где-нибудь в Ханты-Мансийске за большие или небольшие деньги либо бывшее попросту ошибочным, оказалось бы вдруг законом для всех остальных. Нет уж. У нас по двум абсолютно одинаковым делам могут быть вынесены два принципиально разных решения суда. И не надо искать в этом логики – надо искать суть» [19].
Почему цитирую? Позиция Соловьева – традиционное и, уж простите, обывательское понимание прецедента. На самом деле решение одного суда первой инстанции НЕ связывает другой суд первой инстанции. Даже английская поговорка есть: «Господин на левом берегу Суэцкого канала не отвечает за господина на правом берегу».
Поэтому если бы у нас вдруг появилось прецедентное право в английском виде, то решение суда некоего района г. Ханты-Мансийска не связывало бы, к примеру, Октябрьский районный суд г. Ростова-на-Дону, если бы тот рассматривал похожее дело по первой инстанции.
Продолжим пример. Допустим, оба дела рассматривали апелляции двух разных регионов. Допустим, решение, принятое в Ханты-Мансийске, отменили, а то, что принято в Ростове, оставили в силе. Что дальше?
Вот теперь, когда есть постановление апелляции, другой суд – допустим, Краснодарский – при рассмотрении схожего дела теоретически связан решением апелляции. То есть – подчеркиваю! – теоретически обязан вынести такое же решение.
А на практике? Ключи к разгадке дает тот же Деннинг в том же деле George Mitchell (Chesterhall) Ltd. г. Finney Lock Seeds Ltd. [1982] EWCA Civ 5. Читаем еще раз:
«Столкнувшись с такими злоупотреблениями мощью – сильный против слабого (оговорки мелким шрифтом) – судьи делали все, что могли, чтобы обуздать сильного…»
«…После долгих лет борьбы мы выстрадали принцип: суд не позволит стороне договора сослаться на оговорку, исключающую или ограничивающую ответственность».
«Потом суды сказали крупному бизнесу: “Вы должны писать оговорки понятными словами”. Крупный бизнес не спорил».
Видите, как было? Были прецедентные решения, которые говорили: «Свобода договора – наше “все”. Подписался – “сам дурак”». Но английские судьи не стали тупо применять эти прецеденты ко всем делам подряд, стричь всех под одну гребенку. Как, увы, иногда поступают наши… Английские судьи боролись. Вместо того чтобы механически применить прецедент, судьи выкручивались через толкование, через формулировку «оговорка не была явно донесена до второй стороны» и т. д.
А почему так? Почему судьи, имея прецеденты по свободе договора и, казалось бы, железный аргумент перед вышестоящими инстанциями, боролись? Почему, зная, что и «кривое» решение устоит, если тупо взять прецедент по свободе договора и применить, они шли на риск отмены решения, все равно боролись – и в итоге и новую практику сформировали, и закон поменяли? Почему?!
Ответ на этот вопрос дает все тот же Альфред Деннинг. Вспомните: «Но если вы судья, вам все равно, кто выиграет. Для вас главное – справедливость». Это – дзен, который не могут понять юристы других стран. Многие думают, будто логика принятия решения английского суда примерно такова: нашел древний прецедент, сдул пыль – и применил. Все. А на самом деле логика другая.
Любое дело сводится к двум группам вопросов. Первая – вопросы фактов. «Так что у вас там было, из-за чего сыр-бор?» Это факты, фактические обстоятельства дела, голые факты – и ничего более. Вторая группа – вопросы права. Когда факты ясны и доказаны – «Да, было именно так», – суд думает, какую норму права применять к этим отношениям.
И тут для английского судьи главное – справедливость. То есть судья, исходя из принципов справедливости, разумности, по своему внутреннему убеждению, сам для себя определяет, какое решение будет справедливо.
А уж потом под это решение подтягивает обоснование. И здесь нужные прецеденты он учитывает, ненужные – обходит. При этом судья связан прецедентом второй инстанции (апелляционный суд) и третьей инстанции (палата лордов). НО! Грамотный судья может вывернуться и обойти неудобный прецедент.
Приятно, что не я один докопался до сути. Другие исследователи шли своим путем, но пришли к схожим выводам. Прекрасный пример – статья Л.В. Головко «Судебный прецедент как ненормативный способ легитимации судебных решений» из «Вестника гражданского права» (2010. – № 6. – С. 6—34):
«Так каков же механизм действия прецедента? Представим себе английского судью, который сталкивается с десятками или сотнями тысяч принятых в рамках common law за почти десяток веков
