любовь опосредствованная» («Беглянка», пер. Н. Любимова).
«В тот день, когда я в первый раз увидел его у родителей Жильберты, я рассказал Берготу, что недавно видел Берма в „Федре“; он сказал мне, что в той сцене, где она застывает, подняв руку до уровня плеча, – одной из сцен, в которых ей так аплодировали, – ей удалось воскресить благородные формы великих произведений искусства, быть может, никогда ею невиданных: Геспериду с метопы в Олимпии, делающую тот же жест, и прекрасных дев древнего Эрехтейона» («Под сенью девушек в цвету», пер. А. Федорова).
Имеется в виду «Пленница».
Рассказчик впервые слышит имя Бергота в книге «В сторону Свана», а встречает его в книге «Под сенью девушек в цвету».
«Можно сказать лишь, что все в нашей жизни происходит так, как если бы мы вступали в нее с бременем обязательств, взятых на себя в какой-то предшествующей жизни; в условиях нашей жизни на этой земле не содержится никаких оснований для того, чтобы мы считали своим долгом делать добро, быть деликатными и даже вежливыми, нет в них ничего такого, что вменяло бы требовательному художнику в обязанность двадцать раз переделывать вещь, превознесение которой грядущими поколениями мало будет значить для его изглоданного червями тела, например, кусок желтой стены, с таким мастерством и такой тонкостью написанный художником, навсегда потонувшим в неизвестности, оставившим от себя только имя – Вермеер, – и то едва ли достоверное. Все эти обязанности, ничем не санкционированные в теперешней жизни, принадлежат словно к иному миру, основанному на доброте, совестливости, самопожертвовании, миру совершенно отличному от здешнего, откуда мы являемся, рождаясь на этой земле, и куда снова, может быть, вернемся под власть таинственных законов, которым мы повиновались, потому что носили в себе их предписания, не зная, кем они начертаны, – законов, к которым нас приближает всякая углубленная умственная работа и которых не видят – все еще! – только дураки» («Пленница», пер. А. Франковского).
Новелла Анатоля Франса (1914).
«Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным, если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращенное в тебе» (Достоевский Ф. М. «Братья Карамазовы»).
«Бергот был мертв. Мертв навсегда? Кто может на это ответить?» («Пленница», пер. А. Франковского).
«Бергота похоронили, но всю траурную ночь его книги, выставленные по три в освещенных витринах, бодрствовали, словно ангелы с простертыми крыльями, и казались символом воскресения того, кого больше не было» («Пленница», пер. А. Франковского).
Бонапарт во Франции… у меня сжимается желудок (фр.).
Мадам Бовари – это я (фр.).
«„Человек о многом говорит интересно, но с аппетитом – только о себе“ (Тургенев). Сперва мы смеемся этому выражению как очень удачному… Но потом (через год) становится как-то грустно: бедный человек, у него даже хотят отнять право поговорить о себе. Он не только боли, нуждайся, но… и молчи об этом. И остроумие Тургенева, который хотел обличить человека в цинизме, само кажется цинично» (В. В. Розанов. «Уединенное»).
Даниэля Галеви.
Мемуары (фр.).
Суеверно привязан, как с своим возлюбленным (фр.).
«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес» («Апокалипсис нашего времени»).
«Я испытываю с книгой Бирана что-то вроде асфиксии и то же, как и всегда, омертвение по сочувствию и внушение по симпатии. Я чувствую к нему сострадание, и я боюсь своей жалости, потому что я чувствую, как я сам близок к тем же страданиям и тем же ошибкам». («Из дневника Анри Амиеля», пер. М. Л. Толстой).
Интимный дневник (фр.).
В поисках[утраченного времени] (фр.).
Этой ужасной палате (фр.).
Увиденное впервые (фр.).
«Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена» (лат.).
Как тут снова не вспомнить о Прусте и его фразе из описания смерти Бергота: «Как если бы мы подчинялись законам абсолютной справедливости, правды и совершенству усилия, созданным в другом мире гармонии и истины…»
La pesanteur et la grâce. Librairie Plon, 1947.
Дрессура (фр.).
«Призванный бо о Господе раб, свободник Господень есть; такожде и призванный свободник, раб есть Христов». (1 Кор 7, 22).
Русские горки (фр.).
Remizov A. La Maison Bourkov (Sceurs en Croix). Paris: Editions Du Pavois, В оригинале «Крестовые сестры».
В оригинале «На вечерней заре».
«Перекрестный огонь» (фр.).
Герой польских легенд, продавший душу дьяволу.
Правильно: du lard – бекон, сало (фр.).
Правильно: Rue Boileau – улице Буало (фр.).
Правильно: «L'art poétique» – «Поэтическое искусство» (фр.).
«Но, Дега, стихи же делаются не из идей… А из слов»
