southeast ["sauT'i: st], typifying ['tIpIfaIIN], unfriendly [An'frendlI]
Slowly she drifted to the southeast, rising higher and higher as the flames ate away her wooden parts and diminished the weight upon her. Ascending to the roof of the building I watched her for hours, until finally she was lost in the dim vistas of the distance. The sight was awe-inspiring in the extreme as one contemplated this mighty floating funeral pyre, drifting unguided and unmanned through the lonely wastes of the Martian heavens; a derelict of death and destruction, typifying the life story of these strange and ferocious creatures into whose unfriendly hands fate had carried it.
Much depressed, and, to me, unaccountably so (сильно угнетенный, хотя я и сам не понимал причину этого; unaccountably — по непонятной причине; account — отчет; to account — давать отчет), I slowly descended to the street (я медленно спустился на улицу). The scene I had witnessed (сцена, которой я стал свидетелем) seemed to mark the defeat and annihilation of the forces of a kindred people (казалось, знаменовала поражение и уничтожение сил родственного мне народа; kindred — родственный, близкий), rather than the routing by our green warriors of a horde of similar, though unfriendly, creatures (скорее, чем разгром нашими зелеными воинами племени подобных им, хотя и недружественных созданий; to rout — разбивать наголову). I could not fathom the seeming hallucination (я не мог постичь этого, как казалось, обмана чувств; hallucination — иллюзия, обман чувств; to fathom — измерить глубину; постичь), nor could I free myself from it (не мог я и освободиться от него); but somewhere in the innermost recesses of my soul (но где-то, в самых глубоких тайниках моей души; recess — тайник; in the inmost recesses of the soul — в тайниках души; innermost — глубочайший, находящийся глубоко внутри), I felt a strange yearning toward these unknown foemen (я испытывал странную тоску по этим неведомым врагам; yearning — тоска, томление; foeman — враг), and a mighty hope surged through me (и у меня возникла сильная надежда; to surge — вздыматься; нарастать) that the fleet would return and demand a reckoning from the green warriors (что флот вернется и потребует расплаты от зеленых воинов; reckoning — счет, расчет; расплата) who had so ruthlessly and wantonly attacked it (которые так безжалостно и бессмысленно атаковали его; wantonly — бесцельно, бессмысленно).
unaccountably ["Anq'kauntqblI], hallucination [hq" lu: sI'neISn], ruthlessly ['ru: TlIslI], wantonly ['wOntqnlI]
Much depressed, and, to me, unaccountably so, I slowly descended to the street. The scene I had witnessed seemed to mark the defeat and annihilation of the forces of a kindred people, rather than the routing by our green warriors of a horde of similar, though unfriendly, creatures. I could not fathom the seeming hallucination, nor could I free myself from it; but somewhere in the innermost recesses of my soul I felt a strange yearning toward these unknown foemen, and a mighty hope surged through me that the fleet would return and demand a reckoning from the green warriors who had so ruthlessly and wantonly attacked it.
Close at my heel, in his now accustomed place (по пятам за мной, теперь уже в привычном для него месте), followed Woola, the hound (следовал Вула, пес), and as I emerged upon the street (и когда я появился на улице; to emerge — появляться, выходить) Sola rushed up to me as though I had been the object of some search on her part (Сола кинулась ко мне, как будто я был объектом поиска: «некоторого поиска» с ее стороны). The cavalcade was returning to the plaza (кавалькада возвращалась на площадь), the homeward march having been given up for that day (от похода домой отказались на этот день; to give up — отказаться), nor, in fact, was it recommenced for more than a week (и, на самом деле, он был возобновлен не ранее, чем через неделю), owing to the fear of a return attack by the aircraft (из страха перед ответной атакой воздушного флота; owing to — вследствие, по причине).
accustomed [q'kAstqmd], emerge [I'mWdZ], homeward ['houmwqd]
Close at my heel, in his now accustomed place, followed Woola, the hound, and as I emerged upon the street Sola rushed up to me as though I had been the object of some search on her part. The cavalcade was returning to the plaza, the homeward march having been given up for that day; nor, in fact, was it recommenced for more than a week, owing to the fear of a return attack by the aircraft.
Lorquas Ptomel was too astute an old warrior (Лорквас Птомель был слишком хитрым старым воином; astute — хитрый, коварный; проницательный) to be caught upon the open plains with a caravan of chariots and children (чтобы быть застигнутым врасплох на открытых равнинах с караваном повозок и детей), and so we remained at the deserted city until the danger seemed passed (и поэтому мы оставались в покинутом городе, пока опасность, казалось, не миновала).
As Sola and I entered the plaza (когда Сола и я вышли на площадь) a sight met my eyes which filled my whole being with a great surge of mingled hope (перед моими глазами предстало зрелище, которое захлестнуло все мое существо огромной волной смешанных /чувств/ из надежды; surge — большая волна), fear, exultation, and depression (страха, ликования и уныния; exultation — ликование, торжество), and yet most dominant was a subtle sense of relief and happiness (при этом преобладающим было трудно уловимое чувство облегчения и счастья); for just as we neared the throng of Martians (так как едва мы приблизились к толпе марсиан; throng — толчея; толпа, скопление людей) I caught a glimpse of the prisoner from the battle craft (я заметил пленницу с военного корабля) who was being roughly dragged into a nearby building by a couple of green Martian females (которую грубо волокли в ближайшее здание две зеленые марсианские женщины; couple — пара; два).
astute [q'stju: t], exultation ["egzAl'teISn], roughly ['rAflI]
Lorquas Ptomel was too astute an old warrior to be caught upon the open plains with a caravan of chariots and children, and so we remained at the deserted city until the danger seemed passed.
As Sola and I entered the plaza a sight met my eyes which filled my whole being with a great surge of mingled hope, fear, exultation, and depression, and yet most dominant was a subtle sense of relief and happiness; for just as we neared the throng of Martians I caught a glimpse of the prisoner from the battle craft who was being roughly dragged into a nearby building by a couple of green Martian females.
And the sight which met my eyes was that of a slender, girlish figure (и зрелище, которое предстало перед моими глазами, являло собой стройную девичью фигуру), similar in every detail to the earthly women of my past life (подобную во всех черточках земным женщинам из моей прежней жизни). She did not see me at first (вначале она не заметила меня), but just as she was disappearing through the portal of the building (но как раз тогда, когда она исчезала в дверях здания; portal — портал; главный вход) which was to be her prison (которое должно было стать ее тюрьмой) she turned, and her eyes met mine (она обернулась, и ее глаза встретились с моими). Her face was oval and beautiful in the extreme (ее лицо было овальным и невероятно прекрасным; the extreme — крайность), her every feature was finely chiseled and exquisite (каждая ее черта /лица/ была тонко очерчена и изысканна; to chisel — ваять, высекать; chiseled — точеный, отделанный; chiseled features — тонкие черты лица), her eyes large and lustrous (ее глаза были большими и светящимися; lustrous — блестящий) and her head surmounted by a mass of coal black, waving hair (а голова увенчана массой угольно-черных, волнистых волос; to surmount — увенчивать), caught loosely into a strange yet becoming coiffure (свободно уложенных в необычную, но идущую ей прическу; becoming — идущий к лицу). Her skin was of a light reddish copper color (ее кожа была светлого оттенка красноватой меди), against which the crimson glow of her cheeks (на фоне которой густой румянец ее щек; crimson — малиновый цвет; густой румянец; glow — сильный жар; румянец) and the ruby of her beautifully molded lips (и рубиновый /цвет/ ее прекрасно очерченных губ; to mold — отливать в форму; формировать, создавать) shone with a strangely enhancing effect (сияли со странным чарующим эффектом; to enhance — увеличивать, усиливать, улучшать/особ. качество, значимость, ценность, важность, привлекательность чего-л./).
disappearing ["dIsq'pIrIN], chisel [tSIzl], crimson [krImzn], enhancing [In'hQ: nsIN]
And the sight which met my eyes was that of a slender, girlish figure, similar in every detail to the earthly women of my past life. She did not see me at first, but just as she was disappearing through the portal of the building which was to be her prison she turned, and her eyes met mine. Her face was oval and beautiful in the extreme, her every feature was finely chiseled and exquisite, her eyes large and lustrous and her head surmounted by a mass of coal black, waving hair, caught loosely into a strange yet becoming coiffure. Her skin was of a light reddish copper color, against which the crimson glow of her cheeks and the ruby of her beautifully molded lips shone with a strangely enhancing effect.
She was as destitute of clothes as the green Martians who accompanied her (она была так же лишена одежды, как и зеленые марсианские женщины, которые сопровождали ее; destitute — лишенный); indeed, save for her highly wrought ornaments she was entirely naked (и в самом деле, за исключением украшений очень искусной работы, она была совершенно обнажена; wrought — выделанный /от to work/), nor could any apparel have enhanced the beauty of her perfect and symmetrical figure (но никакие наряды не могли бы усилить красоту ее совершенной и гармоничной фигуры; apparel — одеяние, одежда, наряд; to enhance — увеличивать, усиливать).
As her gaze rested on me her eyes opened wide in astonishment (когда ее взгляд остановился на мне, ее глаза широко раскрылись от удивления), and she made a little sign with her free hand (и она сделала незаметный знак свободной рукой); a sign which I did not, of course, understand (знак, который я, разумеется, не понял). Just a moment we gazed upon each other (только мгновение мы смотрели друг на друга), and then the look of hope and renewed courage which had glorified her face as she discovered me (а затем выражение надежды и возродившегося мужества, которое осветило ее лицо, когда она обнаружила меня; to glorify — прославлять; возвеличивать), faded into one of utter dejection, mingled with loathing and contempt (постепенно перешло в /выражение/ крайнего уныния, смешанного с отвращением и презрением; dejection — подавленное настроение, уныние; to fade — вянуть). I realized I had not answered her signal (я понял, что я не ответил на ее знак; signal — сигнал, знак), and ignorant as I was of Martian customs (и даже при всем моем незнании марсианских обычаев), I intuitively felt that she had made an appeal for succor and protection (я интуитивно почувствовал, что она обратилась с мольбой о помощи и покровительстве; appeal — просьба, мольба о помощи; to make an appeal — просить о помощи; succor — помощь, оказанная в тяжелую минуту) which my unfortunate ignorance had prevented me from answering (на которую мое злополучное невежество помешало мне ответить; unfortunate — несчастный, неудачный). And then she was dragged out of my sight into the depths of the deserted edifice (а затем ее выволокли из поля моего зрения в глубины заброшенного строения).
