Система и структура языка в свете марксистско-ленинской методологии - Неонила Семеновна Афанасьева

род); варианты личных форм глагола мерзнув – мерз (прош. вр.), хотять – хочуть (наст. вр., 3 л. мн.ч.); фонетические варианты: iти – йти, внук – онук, цей – сей, вчитель – учитель, вогонь – огонь, в – у – во – увi – вi – ввi – ув. Сосуществование вариантов является внешним показателем процессов развития языка, которые беспрерывно создают дублетные формы, меняют соотношения правильного и неправильного в речи. Поэтому работы по изучению вариантных средств выражения, заложенных в системе языка, помогают глубже уяснить основные процессы его развития. Изучение проблемы вариантности, связано с уточнением и рекомендацией одного из вариантов в качестве литературной нормы [1; 4; 8; 10]. Если оценивать варианты, то они представляют собой случайные и несовместимые события: использование одного из вариантов одновременно означает неиспользование в данном конкретном случае другого или других. Так, когда речь идет о фонетической реализации одного и того же слова (напр., предлога з, зi, iз), изменение его звукового состава, очевидно, обусловлено фонетическими нормами современного украинского языка, которые регулируют выбор того или иного варианта в зависимости от его фонетического окружения. Поскольку украинский язык является флективным языком, а его флексии в своем большинстве заканчиваются гласными, то естественно предположить, что вариант ж частицы же / ж более употребителен. Действительно, его частота в пять раз больше, чем частота варианта же [10, 291 – 299].

В ряде вопросов лингвистики, связанных со всевозможными процессами передачи, хранения и переработки информации, оказывается целесообразным подход к языку как коду с вероятностными ограничениями [5; 18]. С точки зрения теории информации ценность вероятностного подхода к языку заключается в том, что передача информации – основная функция языка. Язык является неравномерным кодом, поскольку элементами его служат фонемы, которые неравномерно используются при образовании единиц высшего уровня – морфем. Морфемы, в свою очередь, образуют множество знаков языкового кода – слова, а в множество объектов кодирования входят обозначаемые словами предметы, понятия, представления [18, 128]. Известно, что длина слова в русском языке колеблется от одной до двадцати фонем, а поэтому максимальное число кодовых комбинаций, которое можно получить из фонем, практически бесконечно велико. В действительности для образования слов русского языка, как и любого другого, используется незначительная часть всех потенциально возможных комбинаций фонем, то есть комбинационная возможность фонем используется языком неэкономно. Язык отличается, таким образом, большой избыточностью. Методы кодирования речи для линий связи определенного типа могут быть разнообразными. Естественно, что необходимо искать такие коды, которые позволили бы передавать за единицу времени максимум информации. Самый старый из распространенных телеграфных кодов – код (азбука) Морзе – учитывает статистические закономерности языка: более частые буквы имеют в нем более короткие обозначения, чем менее частые.

Синхронно растущие потребности в обмене информацией вызывают стремление к экономному использованию средств языка – кода. О необходимости приспосабливать грамматические навыки к изменяющимся потребностям общества О. Есперсен писал:

Возможно, что язык изменяется и развивается в сторону логического совершенства. Представление о логически идеальном языке основывается на тесной связи между количеством информации и правилами кодирования. Совершенствование кодовых свойств языка предполагает направление к расширению информативной емкости сообщения за счет сокращения элементов с нулевой или минимальной информативностью. Этот процесс разрешения антиномии кода и текста не должен вести к удлинению текста вслед за укорочением кода, поскольку исключаемый знак является синонимом другого знака [8, 173 – 188]. Именно с этим связана проблема грамматических вариантов. Полностью синонимичные грамматические варианты становятся дублетными формами, которые конкурируют между собой.

На определенном этапе развития русского языка стали использоваться две формы для выражения одного и того же грамматического значения (тв., ед., жен. род – рукой и рукою). Вытеснение одного из них привело бы к сокращению кода. В данном случае экономия происходит не только на уровне морфологического знака, но и на уровне элементов этого знака: вытесненным оказывается вариант рукою, который на слог длиннее. Применяя вероятностные характеристики, Л.П. Кетлинская доказывает, что 98% анализируемых существительных употребляются с окончаниями -ой / -ей. Доля нередуцированной флексии среди существительных очень мала, поэтому в качестве литературной нормы следует признать формы с -ой / -ей [8, 173 – 188].

Применяя вероятностно-статистический анализ, Л.К. Граудина доказывает принципиальную возможность определения абсолютного времени сдвигов в грамматической системе литературного языка в рамках относительно краткой диахронии в пределах пятидесяти – ста лет [4, 148]. В работе показана динамика роста нулевой флексии в родительном падеже множественного числа у существительных в научно-технических текстах за период с 1881 по 1920 гг. Ныне действующая литературная норма сложилась к 20-м годам. Во избежание разнобоя в родительном падеже множественного числа рекомендуется форма с нулевой флексией (типа бит, рентген, микрон) [4, 155].

В монографии «Язык и статистика» Б.Н. Головин указывает на то, что языковые стили – это основные типы функционирования структуры языка. Они обслуживают разные стороны жизни и деятельности общества и отличаются друг от друга прежде всего вероятностными характеристиками одних и тех же элементов языковой структуры [3, 13 – 14]. В связи с этим интересен вопрос о функционировании категорий рода, числа и падежа существительных в разных стилях русского языка. Нами были исследованы тексты реферативных журналов по кибернетике общим объемом в 40 тыс. словоупотреблений. Анализ показывает, что на тысячу словоформ приходится в среднем от 490 до 560 существительных. Это является еще одним свидетельством ценного характера научно-технического стиля. Аналогичные результаты были получены С.И. Кауфманом на материале технических текстов в американской литературе [9, 103 – 108]. В анализированном нами массиве существительных женского рода встречается приблизительно столько же, сколько мужского и среднего, вместе взятых (253 – женского рода, 278 – мужского и среднего), то есть вероятность употребления существительных женского рода выше, чем мужского или среднего (соответственно женского – 0,48, мужского – 0,31, среднего – 0,21). В исследуемых текстах существительные в единственном числе встречаются вдвое чаще, чем во множественном. Что касается функционирования падежей, то наши данные почти совпадают с исследованиями В.А. Никонова, описанными в статье «Статистика падежей русского языка» [13]. По его подсчетам, на долю родительного падежа приходится от 36 до 46% общего количества словоформ. Второе место занимает именительный падеж – от 20 до 25%, остальные четыре падежа, вместе взятые, – 35 – 40%, то есть меньше, чем один родительный падеж. По нашим данным, на долю родительного падежа приходится 50% (286 из 530 существительных), именительного – 25% (140