их в жертв. Моя первая задача – отказаться от этой работы и помочь человеку найти собственные внутренние ресурсы для лечения. Если я этого не сделаю, он будет ожидать от меня волшебства, а сам останется пассивным наблюдателем.
Все эти роли – жертвы, преследователя и спасателя, заставляют нас пугаться, завидовать, обороняться и соперничать. Вместо того чтобы радоваться за других или восхищаться их полезными делами, мы страдаем от ревности или умаляем достоинства людей. Писателю Гору Видалу приписывают слова: «Каждый раз, когда мой друг преуспевает, умирает небольшая часть меня». У нас всегда есть возможность выйти за пределы наших ограничивающих убеждений и понять жизнь в более широком контексте, вне предрассудков, искажающих восприятие. Героические рассказы о людях, которые подвергались тяжким испытаниям, но пересиливали себя для излечения, вдохновляют гораздо сильнее, чем любые драмы с участием трех давно надоевших персонажей. С этим воодушевлением мы преодолеем неотвязные мысли о том, насколько несправедливо устроена жизнь.
Чтобы сменить внутренние сценарии, нужно выбраться из системы «бей или беги». Если перезапустить ось ГГН, будет легче отказаться от негативных эмоций, которые подпитывают депрессию, гнев и болезни, и развивать положительные чувства, помогающие восстанавливать тело.
Перевозбуждение и реакция «бей или беги»
Два стрессора, с которыми мы сталкиваемся сегодня – чрезмерная раздражительность и сверхактивная система «бей или беги», часто действуют заодно. Мы непрерывно подвергаемся интенсивной сенсорной стимуляции и получаем гораздо больше сведений, чем способны обработать. Этим и определяется наша ось ГГН.
Каждую неделю мы усваиваем из телевидения и интернета столько информации, сколько наш палеолитический предок не усвоил бы за всю жизнь. Чтобы не отставать от информационного прогресса, мы до изнеможения напрягаем свой мозг. Невозможно сосчитать, сколько раз я слышал такие слова: «Если бы не кофеин, я бы ничего этого не осилил!» Природа спроектировала наш мозг таким образом, чтобы мы могли убежать от одного рычащего льва, но она не рассчитывала на то, что против нас мобилизуются все джунгли. Сегодня наш мозг очень сильно перегружен, и ему просто недосуг сортировать поступающие данные, а тем более смотреть на них свежим взглядом и определять, что грозит кризисом, а что нет, и стоит ли сопротивляться, и если да, то как.
Средства массовой информации сообщают нам о войнах в отдаленных странах, но наша реакция «бей или беги» действует только в местных координатах и не понимает слово «далеко». Когда мы читаем о какой-то катастрофе, высший мозг понимает, что это происходит в другое время и в другом месте. Но когда нижний лимбический мозг, регулирующий реакцию «бей или беги», смотрит видеотрансляцию зверского убийства, он регистрирует это событие как происходящее здесь и сейчас и переключается в режим повышенной боеготовности. Чем сильнее наш гиппокамп поражен стрессом и токсинами, тем более близкой и опасной кажется беда. В худшем случае она видится прямо за порогом нашего собственного дома.
Об этом говорится редко, но система «бей или беги» на самом деле содержит в себе элемент «замораживания». При виде опасности вы можете разозлиться, испугаться, кинуться в драку или убежать – но вы также можете застыть как парализованный. При поступлении тревожной информации мы часто замираем, а наши реакции замедляются. Причина в том, что наши чувства передаются гормонами, которые перемещаются в теле по медленной химической схеме – ее можно назвать аналоговой, а не цифровой. Мы работаем по старой технологии.
Мы – отсталые аналоговые существа в современном цифровом мире и медленно избавляемся от чувств, возникших в ответ на проблемную ситуацию. Внезапно пробудившаяся злость не покидает нас несколько дней. Что же касается мыслей, то они пронизывают нервную систему со скоростью света, как цифровые электрические сигналы, и требуют немедленной реакции. Поэтому в нашем перегруженном информацией обществе постоянно увеличивается пропасть между мыслями и чувствами, между рассудком и интуицией. Результат – чрезмерная раздражительность. Мы спим, но не отдыхаем. Мы страдаем хроническим переутомлением. Из-за постоянного надрыва рычаг «бей или беги» удерживается во включенном положении, отравляя мозг гормонами стресса, и мы застываем от страха или падаем от хронической усталости.
На Западе мы справляемся с информационной перегрузкой при помощи разных специалистов. Гастроэнтеролог до мельчайших подробностей разбирается в работе желудочно-кишечного тракта, но бессилен перед человеческими эмоциями, и ему неведомо, как «внутренние» переживания пациентки, несчастной в браке, могут повлиять на ее физическое здоровье. Психологи лечат от депрессии или тревожности, но им не приходит в голову расспросить больного о его проблемах с пищеварением, хотя многие расстройства настроения коренятся в кишечнике. Мы практикуем медицину по географическому принципу: разные врачи специализируются на работе сердца, мозга, суставов или толстой кишки, очень редко объединяя все это в холистическую картину общего здоровья пациента.
Вы, наверное, слышали выражение: «Нейроны, которые возбуждаются одновременно, связаны между собой». В мозге многих современных людей нейронные пути, предназначенные для сигналов «бей или беги», расширились до размеров многополосных магистралей. По данным Национального института психического здоровья, ежегодно примерно у двадцати пяти процентов американцев диагностируются нервные расстройства (у восемнадцати процентов тревожность и у семи процентов депрессия) (примечание 5 к главе 8). К сожалению, среди подростков эти проблемы встречаются уже в пять-восемь раз чаще, чем пятьдесят лет назад (примечание 6 к главе 8).
По сути, гиппокамп представляет собой термостат для протекания реакций типа «бей или беги». Он устанавливает порог того, что мы считаем опасностью, или рассматриваем как возможность, и что отвергаем как несущественное. Чем ниже температура в термостате, тем меньше мы пугаемся, и тем реже мир кажется нам опасным. Но при высокой температуре для запуска механизма «бей или беги» требуется очень небольшой нагрев. При постоянном беспокойстве мы повсюду видим опасность.
Ось ГГН не просто контролирует нашу реакцию на опасность, она также участвует в регулировании пищеварения, иммунной системы, настроения, сексуальности и накопления энергии. Поэтому изменение данной оси чревато опасностью для жизни. Когда включается реакция «бей или беги», вырабатываются мощный стероидный гормон кортизол, а также адреналин. Мы можем даже стать зависимыми от страха и чрезмерной раздражительности – или, точнее, от химических веществ, которые синтезируются в этих состояниях. Прилив адреналина легко принять за подъем жизненных сил. Разница в том, что жизненная сила омолаживает, в то время как стрессовые химические вещества ведут к истощению и повреждению тканей и органов, в том числе мозга.
Адреналиновая зависимость
Гиппокамп богат рецепторами кортизола, а когда стресс наводняет организм кортизолом, этот гормон повреждает гиппокамп, отчего его размер может уменьшиться даже на пятьдесят процентов. Если же подпитывать мозг жирными кислотами омега-3, можно восстановить гиппокамп и ось ГГН. Ежедневный
